Я долго изучал тебя и твоего попутчика, когда мы встретились в лесу. Ты сразу привлекла мое внимание, — сказал он. — С первого момента в тебе было столько жизненной энергии… мне не приходилось встречать подобных женщин раньше. Ты обладала способностью радоваться, несмотря на немоту. Когда пришло время расставаться, я уже тогда влюбился, хотя ты отказалась пойти со мной. Но с тех пор у меня не было сомнений, что рано или поздно мы будем вместе.

— Тебя расстроило, что я не могла пойти с тобой? — спросила Рохейн с удивлением, чувствуя, что сердце скачет в груди, будто молодой олень.

— Расстроило? Вряд ли это подходящее слово. Скорее мои ощущения можно сравнить с болью. Когда ты пришла к дому одноглазой колдуньи, я приказал поставить вокруг стражников для охраны, а после лечения привести тебя ко мне. Но они упустили тебя.

— Значит, те шпионы были твоими людьми?

— Да. Мне следовало привлечь дайнаннцев, но кто мог ожидать, что тебе удастся проскользнуть сквозь мои сети.

Поколебавшись немного, Рохейн проговорила:

— Я когда-то была здесь служанкой.

Может быть, теперь он сочтет меня недостойной себя?

Но Торн просто кивнул, как будто это не имело значения. Надо сказать, что этот факт придал ей немного уверенности, и она продолжила:

— Я сбежала и нашла сокровища у Лестницы Водопадов. Для того чтобы все осталось в тайне, бандиты преследовали меня. Кроме того, в Жильварис Тарве колдун Коргут сделал попытку вылечить мое лицо от действия ядовитого плюща. У него ничего не получилось, и я подумала, что он преследует меня, чтобы отомстить за свою неудачу. Поэтому в доме Маэвы мы решили, что шпионы хотят мне навредить.

— Почему ты не рассказала об истинной цели путешествия, прежде чем мы расстались? — спросил Торн со смехом, хотя в голосе проскальзывали нотки легкого раздражения.

— Почему тогда ты не рассказал, что у тебя на сердце? — парировала она.

— Я попросил тебя пойти со мной, разве этого не достаточно?

— Тогда я не поняла тебя. Зато теперь ты все четко объяснил.

— Потому что у тебя больше не осталось от меня тайн, потому что теперь со мной говорят твои глаза и язык. И потому что я не хочу потерять тебя во второй раз.

Ее сердце, казалось, плавилось как стекло на огне его страсти.

— Теперь мне не надо бояться, когда ты смотришь на мое лицо. А в глазах ты сейчас читаешь то, что долго было написано в моем сердце.

— Если бы ты рассказала мне о своей тайной миссии в Каэрмелоре, удалось бы избежать многих неприятностей и трудностей, — мягко усмехнулся Торн.

— Я должна была доверить секрет только Королю-Императору!

— Выясняется, что у тебя есть еще одно неоспоримое достоинство, ты умеешь хранить тайны. Интересно, с тех пор как ты опять заговорила, не пропало у тебя это качество?

Торн засмеялся. Рохейн почувствовала, как ее окутала волна заботы и тепла. Был еще один секрет… Следует ли ей рассказать свою странную историю, как ее нашли, потерявшую память? Какое впечатление на него произведет такой факт из ее биографии? И все-таки девушка не рискнула упоминать о своем прошлом. Для него существенным кажется только настоящее. В самом деле, какое значение имеет эта история?

— Но объясни мне, пожалуйста, почему стражники просто не постучали в дверь Маэвы и не сказали, что Король-Император вызывает меня к себе?

— Ты могла бы опять отказаться, как сделала уже однажды!

— Я не смогла бы отказать монарху…

— Откуда я мог это знать? А потом ты исчезла. Никто и никогда в жизни мне так не перечил. Я пришел в необыкновенную ярость, потеряв тебя. Все вокруг страдали от нее.

— Не говори больше ничего!

Она тихонько дернула его за волосы.

— Нет, теперь ты больше не будешь меня мучить, — усмехнулся Торн.

— То была не моя вина!

— Так ты опять мне возражаешь? — сердито сказал он. — Когда ты полностью изменила внешность и манеру поведения, назвалась чужим именем и явилась прямо в мой дом, единственное место, где я никак не ожидал тебя увидеть, как мне к этому следовало отнестись? И это в то время, когда городские глашатаи у каждых ворот в городе утром, вечером и днем объявляли приказ Короля-Императора немедленно, под страхом тюрьмы, доставить во дворец золотоволосую девушку по имени Имриен, если она появится.

— Я слышала, они что-то кричали, но не могла разобрать слов.

— Конечно, из дворца их не разберешь, если ветер дует не в том направлении.

— Ты просил их искать золотоволосую девушку с необыкновенно уродливым лицом?

— Нет. Ты сказала мне, что идешь к колдунье в Байт Даун Рори, чтобы вылечить свой недуг.

— Но в самом начале как ты мог что-то испытать к такой уродине?

Он повернулся к ней и посмотрел оценивающим взглядом.

— Я уже говорил тебе.

— Ты видел мое безобразие?

— Я видел его и видел тебя.

— А как ты меня узнал прошлой ночью?

— Я еще раз повторяю, что видел твою суть.

Рохейн вспомнила, что ей говорили о необычных для простых смертных качествах рода Д'Арманкортов. Наверное, они включали в себя и дар ясновидения, способность видеть то, что спрятано под маской. Чудесная тишина, наполненная невысказанными словами, еще больше сблизила их.

— Больше я ничего не хочу, — сказала она наконец.

— Ты не изменишь мнение через некоторое время, как имеют обыкновение делать женщины?

— Нет, не изменю! Рохейн засмеялась.

— Хочешь услышать конец истории?

— Да!

Ястреб перелетел на свою жердочку, помахал крыльями и по спирали спустился на спинку стула Рохейн. Девушка подошла к нему, и птица слегка пощипала ей пальцы. Торн поднял руку и Эрантри переместился на кожаный нарукавник. Король ласково погладил его по хохолку.

— Мы не могли тебя найти, — сказал он. — Твой задира-друг из Изенхаммера ничего не мог сказать. Когда ты не появилась к Имбролу, мы стали искать одноглазую колдунью из Байт Даун Рори.

— Во время Имброла я ужинала в том же зале, что и ты.

— Господи, а я этого не знал! В ту ночь мой взгляд блуждал по стенам, прекрасная похитительница покоя.

— А мои глаза вообще ничего не видели! Так что с Маэвой?

— Ее дом был пуст.

— Пуст? Куда же она делась?

— Что любопытно, ее нигде не могли найти, хотя за дело взялись дайнаннцы и лучшие сыщики, а курьеры были посланы во все земли. Потом нам пришлось отправиться на поле боя, но во время моего отсутствия поиски продолжались.

Однажды вечером, далеко на севере Эльдарайна, мы вместе с Роксбургом решили прокатиться верхом, поблизости от лагеря наших войск. В разговоре, глядя на ночное небо, мы коснулись темы красоты. И в этот момент герцог вскользь упомянул факт, что при Дворе появилась очень красивая девушка, привезшая в Каэрмелор новость о сокровищах. Она не очень осведомлена об аристократических протоколах, и больше того, рассказала странную историю о путешествии в диком лесу с эртом по кличке Медведь. Так я еще раз услышал это прозвище.

Рохейн вспомнила разговор у костра, Диармид тогда сказал Торну:

— Когда я был мальчишкой, мы часто устраивали с моим… дядей словесные перепалки.

Чтобы подтвердить сказанное, Рохейн тогда показала знаками: «Я однажды видела, как Сианад мерялся силами с одним остряком и выиграл».

— Он всегда выигрывал. Эрты славились искусством игры словами. Финварна недаром является родиной многих известнейших Бардов. Сианад же выигрывал даже у своих соотечественников.

Высоко в Башне Исс Торн опять смотрел на девушку пылающим взглядом.

— Мне стало понятно, что Рохейн Тарренис — это ты, исцеленная, изменившаяся, желанная. Я несколько раз слышал при Дворе твое имя. Эрсилдоун упоминал его при мне. Но он описывал темноволосую девушку. Теперь ясно, ты изменила внешность, чтобы избежать какой-то опасности.

— Сви-свит, — произнес ястреб, нежно перебирая волосы Торна загнутым клювом.

— В течение часа мы покинули поле боя. Лучшая часть наших войск летела в Каэрмелор на эотаврах, с большей скоростью, чем курьеры. Но мы опоздали, потому что леди Рохейн отправилась в Башню Исс. Задержавшись только для того, чтобы сменить эотавров два дня назад, мы отправились следом, летели день и ночь и прибыли в разгар событий.