- Магистр порадуется моему дару. Этому дару, - Цафеш повертел пальцами, точно пытался представить тяжесть кубка, - Думаю, он неплохо впишется в его коллекцию вражеских черепов. Самое почётное место, понятное дело, не обещаю. Сам понимаешь, враг ты был - так себе.

- Зачем тогда было выволакивать на белый свет Тварь? - Хастол, казалось просто бормочет под нос, расматривая ногти.

Однако это тихое замечание вынудило чародея вылететь из кресла, подлобно заряду из пращи. Сухопарая фигура, чем-то похожая на огродного нетопыря, сделала несколько шагов вперёд и ветер, ворвавшийся под своды зала, поднял полы одеяния волшебника, превратив их в подобие крыльев.Глаза Цафеша сверкали, а губы раздвинулись выпустив наружу мелкие острые зубы.

- Что?! - прошипел он, нависая над парнем, - Что ты сказал?!

- Думаю, ты и сам отлично всё слышал, - тот пожал плечами, не обращая внимание на руки чародея, угрожающе протянутые в его сторону.

Джонрако временно пркратил поиски выхода и уставился на парочку собеседников. Пистолет в руке капитана оказался направлен на Цафеша, хоть мореход и сомневался, что его оружие способно поразить волшебника. В то же время некая вещь всё время смущала Собболи, сбивая с толку неуловимым сходством с...Чем? Да вот же, чёрт побери! Перстень на руке Цафеша один в один походил на такой же, какой ему предлагали в дар, во время последнего сновидения. Стало быть, именно Соммонелли всё это время являлся мореходу в кошмарах!

- Так ты знаешь о Твари! - просипел Цафеш, темнея лицом, - Отвечай, что тебе известно! Картские ублюдки давно охотятся за любой информацией о ней и не один лесной брат сложил голову, пытаясь докопаться до правды.

- Само существование этой...штуки возмущает мироздание, - совсем тихо сказал Хастол, - И все, впустившие её, когда-нибуь ответят за своё безрассудство.

- Чепуха! - отмахнулся Сомонелли с презрительным выражением лица, - И не тебе, жалкому мошеннику, попрекать нас этим. Понимаешь ли ты, тупой недоумок, что в этом акте мы уподобились самому Создателю и даже превзошли его!

- Вы стремились подражать тому, кого так ненавидели? - в голосе Хастола скользнула нотка удивления, - Но даже в этом потерпели неудачу. Целью Творца было созидание всего сущего и живого, а единственное, сотворённое, как вы утверждаете, существо, предназначалось для разрушения и смерти.

- Разрушение, - Цафеш покатал слово во рту, - Оборотная сторона созидания. Наша Тварь оказалась силой, которой не смог противостоять сам Создатель. Даже ткань мира не выдерживает её тяжкой поступи, превращаясь в ничто!

- Когда люди расступаются, пропуская повозку дерьмовоза, это вовсе не означает, что они признают за ней сверхъестественную силу, - вздохнул Черстоли, - А ведь такой воз вполне способен насмерть раздавить человека. Особенно, если он стоит спиной, не замечая опасности.

- Схватка присходила на равных! - повысил голос чародей и эхо подхватило его голос, превратив в гром, - Сила, против силы; хитрость, против хитрости.

- Ну да, такая же правда, как и то, что честнее лжеца нет никого на свете, - покивал головой Хастол, внимательно всматриваясь в бледное, от гнева, лицо волшебника, - Или ты уже успел сам себе внушить, что так и было? Это вполне возможно.Обмануть всех и себя, в том числе. А вот любопытно, лжёшь ли ты своему хозяину, или твой язык слишком занят вылизыванием его...обуви?

Не было никакого сомнения в том, что Цафеш достиг крайней степени бешенства: тощее лицо стало белее мела, а горящие глаза налились тёмной кровью. Камень на золотой цепи пульсировал так быстро, что болели глаза. Джонрако не мог понять, зачем его пассажир провоцирует врага, находясь в явно проигрышном положении. Птицекрылы выглядели достаточно грозными противниками и всё мастерство Хастола не помогло бы ему в сражении с таким количеством сильных воинов, да ещё и противоборствуя могучему чародею.

Сомонелли взялся ркуой за пульсирующий камень и сквозь бледную кожу проступило розовое сияние. Веки волшебника опустились и костлявая физиономия приняла умиротворённое выражение. Успокоившись, маг повернулся и неспешным шагом вернулся в своё кресло. Откинувшись на спинку, старик тихо прошелестел:

- Начинайте пытку. Я желаю видеть весь процесс, до самого последнего мгновения и если эта тварь сдохнет чересчур быстро - расторгну наше соглашение. В ваших интересах продлить удовольствие.

Только после этого на восковой коже лица проступил слабый румянец, а глаза приоткрылись, в ожиданиии сладостного зрелища.

Ничего не происходило. Птицекрылы, стоявшие вокруг кресла, продолжали хранить неподвижность, а Хастол так же спокойно сидел на полу, рассматривая отражения звёзд в зеркальной поверхности. Джонрако маялся от непонимания: начать ему уже палить из пистолета или всё же обождать.

Чародей вздёрнул косматые брови и его лицо отразило царственное недоумение. Мгновения следовали за мгновениями, время уходило, а расположение фигур на доске неведомой игры и не думало меняться. Налившись багровым цветом, волшебник вскочил и сжав кулаки, завопил, что есть мочи:

- Почему вы не выполняете своего обещания?! Я прикажу выпороть всех, на глазах у Гнезда! Я обещаю подрезать и обжечь крылья каждого ослушника, так чтобы он уже никогда не смог полететь!

- Замолчи! - повелительно свистнул самый рослый, из птицекрылов и поднял руку с алыми перепонками между пальцев, - Голова пухнет от твоих непрерывных воплей и дурацких угроз. Никогда не любил людей, в особенности таких, как ты.

Пока онемевший, от неожиданноси, маг безмолвно открывал и закрывал рот, птицекрыл подошёл к Хастолу и остановился. Парень встал и протянул клочок древней материи, на которой давным-давно вышили некий замысловтый знак. Крылатое существо осторожно приняло лоскут и внимательно изучило рисунок на ткани.

- Нас предупредили, что эмиссар может проследовать через наш остров, - свистнул птицекрыл, возвращая кусок материи владельцу, - И мы готовились к встрече. Однажды мы допустили грандиозную трагическую ошибку, когда доверились Магистру. Больше этого не повторится.

Другие птицекрылы точно дожидались именно этой фразы. Не успел их предводитель закончить, а крылатые фигуры пришли в движение, разом окружив кресло, куда опустился обескураженный Цафеш. В когтистых пальцах во мгновение ока появились клинки, направленные в горло волшебника. И лишь когда оружие коснулось пергаментной кожи, чародей нашёл в себе силы прохрипеть:

- Что вы творите, мерзавцы?! - это походило на карканье старого больного ворона, - вы хоть понимаете, с кем имеете дело? Да хозяин обратит остатки ваших Гнездовий в пыль! От вас и следа...

- Заткнись, - оборвал его предводитель крылатых воинов, - Иначе я отдам приказ убить тебя до наступления срока.

- Магистр, - не унимался Цафеш, но его голос больше напоминал писк испуганной мыши.

- Твой повелитель много обещает, но быстро забывает обещанное, - птицекрыл оскалил острые зубы в недоброй ухмылке, - Думаешь, наш народ забыл, что он обещал, когда подкговаривал атаковать летающий замок? Власть над миром - вот так. И как вышло? Мы держались до конца и в момент опасности оказались один на один с превосходящим противником. В тот чёрный день нас практически стёрли с лика мира, уничтожили цвет народа! Когда Магистр пришёл к власти, мы надеялись, что он вспомнит про своих былых союзников и вознаградит за верность и стойкость. И что? Насмешки и издевательства - вот, что мы получили, когда попытались напомнить о тех событиях. А потом твой хозяин испепелил наших посланцев, обвинив их в неподобающем почтении, но этого ему оказалось мало и он позволил вонючим блохастым ворам устроить колонию на нашем, Нашем, острове! Этого унижения мы не простим ему никогда. Так что ты там говорил о наших обещаниях, человек?

Цафеш лишь молча пожирал птицекрыла глазами, да пытался дотянуться до камня, висящего на груди. Однако клинки крылатых воинов опустились на предплечья мага, обездвижив конечности. Лишённый возможности колдовать, чародей оказался бессилен.