Во времена Карла Мартелла мечи из сварного Дамаска были очень популярны в Европе, поэтому нет ничего удивительного в том, что в руках легендарного полководца мог оказаться высококачественный меч с дамасским клинком, изготовленным методом кузнечной сварки. Включение метеоритного железа (подобная практика неизвестна в Европе, но применялась на Востоке) придало бы клинку ряд особенностей, в том числе устойчивость к коррозии. «Кресты» (они же «лилии» и «мечи») на клинке, возможно, также следует объяснять присутствием в составе металла метеоритного железа, обладающего характерной внутренней структурой: описанный выше технологический процесс в любом случае приводил к появлению узора на клинке, но в данном случае этот узор приобрел вид четырехконечных звездочек, которые кто-то мог трактовать как «кресты», другой — как «лилии», а третий — как «мечи». Если эта гипотеза верна, то тогда становится понятным, почему руководимая «голосами» Жанна и ее современники придавали «мечу Фьербуа» почти мистическое значение: действительно, именно такой необычный меч и приличествовал бы Деве, избранной Богом для того, чтобы спасти Францию!
Предположив, что «меч Фьербуа» действительно мог быть изготовлен во времена Карла Мартелла или, если говорить шире в период расцвета технологии сварного Дамаска (VI–X вв.), мы можем гипотетически воссоздать его облик. Скорее всего, это был типичный боевой франкский меч — прямой, довольно тяжелый, с длиной клинка до 1 м, с деревянной рукояткой. Будучи мечом, предназначенным для практического применения, он, скорее всего, не имел никаких украшений, за исключением звездочек (крестов) на клинке; скупой декор, возможно, мог присутствовать на яблоке или рукояти.
Любопытно, что Жанна д’Арк, по-видимому, никогда не пользовалась «мечом Фьербуа» в сражениях. По се собственным словам, она вообще не хотела кого-либо убивать и гораздо охотнее пользовалась своим знаменем, чем мечом; многочисленные миниатюры и гравюры, изображающие Жанну со знаменем в руках, наглядно подтверждают ее слова. Возможно, девушке, рост которой, по разным оценкам, составлял от 149 до 158 см и которую вряд ли можно считать атлетом, было довольно затруднительно управляться одной рукой с тяжелым старинным мечом. Скорее она носила «меч Фьербуа» как принадлежность боевого снаряжения. Это отчасти помогает понять ее показания на допросе: после того как «голоса» предупредили Жанну о том, что она будет захвачена в плен англичанами, она пошла в бой не с чудесным «мечом Фьербуа», приносившим ей удачу, а с мечом, взятым «у какого-то бургундца»; возможно, этот бургундский меч попросту был для нее легче и удобнее.
Но какова же судьба «меча Фьербуа»? Материалы обвинительного процесса 1431 года не проливают никакого света на эту загадку: Жанна отказалась открыть своим судьям местонахождение меча. На заданный ей прямой вопрос она отвечала, что «не следует дознаваться, что она сделала с мечом, найденным в церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа», что это не имеет отношения к процессу и что она не будет отвечать на этот вопрос.
О легендарном мече вновь вспомнили в 1456 году на процессе по реабилитации Жанны д’Арк. Многие свидетели тогда показали, что Жанна использовала «меч Фьербуа», гоняясь по всему лагерю за проститутками, с чьим присутствием во французской армии она всячески боролась. Некоторые свидетели процесса по отмене приговора утверждали, что в итоге Жанна сломала свой меч о спину какой-то девушки из Оксера или Сен-Дени. Наиболее настойчиво настаивал на этом в своих показаниях герцог Алансонский, утверждавший, что Жанна сломала свой легендарный меч не то о спину, не то о задницу некоей распутной девицы и произошло это в Сен-Дени, после неудачной попытки штурма Парижа. Другой свидетель, Луи де Кут, один из ближайших сподвижников Жанны, категорически опровергал этот факт: «Она не хотела, чтобы в армии находились женщины, и однажды около Шато-Тьерри, увидев девицу, прогнала ее, пригрозив мечом, но она не ударила ее, ограничившись тем, что мягко и сдержанно посоветовала ей не появляться больше среди воинов, иначе она, Жанна, примет против нее меры». Тем не менее версия о сломанном мече получила широкое распространение. Официальный королевский историограф Жан Шартье в своей хронике, законченной около 1460 года, утверждал даже, что с того момента, когда Жанна сломала свой меч, «который, как все считают, был найден благодаря чуду», удача отвернулась от нее. При этом король, как сообщает хронист, был крайне огорчен и раздосадован происшедшим. Он заявил Жанне, что для подобных потасовок лучше подошла бы обычная палка, а не меч, который полагалось беречь как зеницу ока, учитывая его происхождение. Объясняя далее причины поражения и гибели Жанны, Шартье прямо указывает на то, что поломка меча явилась знамением свыше: небеса словно бы предупреждали Жанну о том, что ее военная миссия окончена, но она не смогла правильно истолковать этот знак и продолжала сражаться, а потому проиграла битву, попала в плен и погибла.
Надо признать, что история с поломкой меча выглядит довольно темной. Во-первых, известно, что у Жанны за всю ее недолгую карьеру было как минимум шесть мечей, и не факт, что в Сен-Дени она сломала именно «меч Фьербуа». Во-вторых, «меч Фьербуа», как мы помним, был довольно тяжел, и если Жанна не пользовалась им в сражениях, то еще менее вероятно, что именно с этим мечом она стала бы гоняться по всему лагерю за распутными девками. Наконец, маловероятен сам факт поломки меча от удара им о спину (или, говоря шире, по телу) некоей девушки: что же это за меч, который ломается от удара плашмя по незащищенному человеческому тепу, какой невероятной силы должен был быть этот удар и какой мускульной массой должна была обладать та самая несчастная девушка, о хребет которой Жанна переломила свой легендарный меч? Все это выглядит слишком фантастично.
Стоит обратить внимание и на то, что члены трибунала, осудившие Жанну на смерть, были хорошо осведомлены об истории чудесного меча, с пристрастием расспрашивали о нем Жанну, но ни разу не обмолвились о том, что «меч Фьербуа» был когда-либо сломан; напротив, они настойчиво пытались получить от Жанны сведения о дальнейшей судьбе меча. А между тем история о сломанном мече — если бы она была правдой — давала им в руки новые козыри: «ведьма» обладала волшебным мечом, приносившим ей удачу, но вот меч сломался, «ведьма» лишилась своей волшебной силы и попала в плен…
Наконец, невероятен сам факт использования чудесного меча в качестве орудия наказания распутниц. Как мы помним, Жанна считала его даром святой Екатерины, которую глубоко почитала как свою небесную заступницу. Неужели религиозность Жанны не помешала бы ей использовать «меч Фьербуа» для подобных недостойных целей? В таком случае следует согласиться с королем Карлом VII, который, конечно же, был совершенно прав, сказав Жанне, что «для подобных потасовок лучше подошла бы обычная палка, а не меч, который полагалось беречь как зеницу ока, учитывая его происхождение»…
Но если вся эта история с поломкой меча недостоверна, то какова истинная судьба «меча Фьербуа»?
Как мы помним, судьи, допрашивавшие Жанну, прямо задали ей этот вопрос, но она отказалась отвечать на него. Она намекнула только, что все ее имущество, включая лошадей и меч, осталось в руках ее братьев. Со слов Жанны мы знаем также, что «меч Фьербуа» оставался при ней по крайней мере до того дня, когда она прибыла в Ланьи (29 марта 1430 г.). 23 мая того же года она попала в плен у стен Компьена. Между этими двумя событиями, однако, есть еще одна дата: 24 апреля 1430 года. В этот день, когда Жанна была в Мелюне, «голоса» сказали ей, что еще до Иванова дня (в том году он приходился на 24 июня) она будет захвачена в плен.
Таким образом, Жанна знала, что ей не суждено вернуться из этой военной кампании. Она знала, что ей оставалось только два месяца свободы или того меньше. Как же она могла поступить в этой ситуации? Вспомним ее слова, сказанные на процессе: «Все мое имущество осталось у моих братьев — мои лошади, мой меч и, насколько я знаю, все остальное; все это стоит больше двенадцати тысяч крон…»
