«Долго же он ждал!» – подумал Приск, когда знакомая фигура возникла в просвете между бараками. Упорный, гад.

– Значит, это ты, богатенький крез, не хочешь с друзьями делиться?! – пробасил Фирмин.

Звякнула сталь, выходя из ножен.

– У меня разговор с таким дерьмом, как ты, короткий. Чтоб не воняло, дерьмо надобно кровью поливать. Я клеймо ставлю, чтоб другие знали, кто таков. Тогда с друзьями делиться будешь. Коли Валенсу капнешь – оставлю без яиц.

Приск механически сделал шаг назад. Отступать вообще-то было некуда. Как новобранец он был без боевого меча – в ножнах учебная дура, тяжелая и тупая. Приск рванулся в барак. Бегал он резво.

– Не уйдешь! – завопил Фирмин, устремляясь следом.

Приск влетел в первую попавшуюся дверь, пролетел барак насквозь, выскочил через вторую дверь. Здесь развернулся, выдернул из ножен учебный меч и ринулся к стене барака. Прижался, держа меч наготове. Фирмин вылетел следом, не ведая, что его поджидают. Приск изо всей силы нанес удар. Метил по затылку – пришлось по плечам. Учебный меч разлетелся в щепы. Фирмин грохнулся на мостовую. Приск вновь кинулся бежать, запоздало сообразив, что надо было припечатать подметкой лежащего, бить в поясницу или по затылку – чтоб не встал. И тут Приск налетел еще на Декстра, ударился об него, как о скалу.

– Куда торопишься, приятель? – хмыкнул тот.

Одет в этот раз белобрысый центурион был еще нелепее – в грязных тряпках, и меч у пояса кривой, фракийский.

Фирмин вскочил и был уже рядом. Красный, злой, будто Цербер. Но трех шагов не добежал. Остановился. Было ясно с первого взгляда, что с Декстром Фирмин связываться не собирался. Он даже малость отступил и указал на Приска:

– Он меня обокрал.

– Тогда разберись! – Декстр обнажил меч, подбросил, поймал и протянул Приску рукоятью вперед.

Кривой фракийский меч. Клинок бликовал на солнце. Заточен на славу.

– Держи!

Приск чуть помедлил и схватил меч.

– Ну, теперь возьми его, Фирмин! – крикнул Декстр, будто натравливал пса.

Фирмин набычился. Несколько мгновений он переводил взгляд с Приска на белобрысого центуриона, потом опять на Приска. Был тут явно какой-то подвох, но какой именно – легионер понять не мог. Так и не сообразив, в чем дело, Фирмин ринулся на тирона.

Ожидаемо. Приск подался в сторону, пропуская опасный выпад. Не сделай он этого, Фирмин проткнул бы его насквозь, как цыпленка.

– Чтоб вас… – пробормотал идущий по своим делам легионер, отступая к стене барака. Видимо, хотел добавить: «Посвятили богам мертвых», да не стал.

Фирмина пронесло вперед по инерции, Приск очутился у него за спиной и ударил кулаком в спину, добавляя скорости. Фирмин потерял равновесие и растянулся на мостовой. Будь Приск проворнее, а вернее, злее, всадил бы мерзавцу клинок меж лопаток. Но Приск бить в спину не стал. Фирмин перекатился по мощеной дорожке и вскочил. Отнял у какого-то легионера щит. Вообразил, что теперь его не достать.

– Дерьмо! Да я тебя… – Он сделал выпад, Приск отбил.

Новый удар…. Опять не достиг цели.

– Коли! Коли! – вопили собравшиеся вокруг легионеры, позабыв, что меч у новичка кривой. – Коли, урод! Трус!

Но вместо этого Приск нанес два удара наискось по щиту, а потом неуловимым обратным движением вспорол Фирмину правый бок. Ветеран заревел, пошел в атаку, и вновь кривой клинок впился ему в бок. Фирмин зашатался, отбросил щит, попытался сохранить равновесие, ринулся вперед, и в этот момент Приск полоснул его по горлу. Фирмин стал заваливаться на бок.

– Неплохо, – сказал Декстр бесстрастно. – Ты только что убил легионера.

Фирмин, однако, был еще жив. Он выгибался, пробовал ползти по мостовой.

– Два дня промучается, потом сдохнет, – сказал подошедший к месту драки знаменосец Мурена.

– Что случилось? – Толпа легионеров начала редеть, и сквозь неплотную цепочку протиснулся Валенс. Огляделся, смекнул, в чем дело. – Что это? Кто дал тирону фракийский меч?

Приск глянул на Декстра, даже дернулся к нему. Тот молчал, закаменев. Валенс заметил. Увидел пустые ножны на поясе Декстра. Кое-что понял. Нахмурился.

– Ты все же устроил это, урод! – прошипел сквозь зубы. – Я же сказал…

– Я был прав. – Декстр самодовольно улыбнулся.

Два капсария на носилках унесли раненого в госпиталь.

– Пошли! – сказал Валенс, глянув на Приска мрачно.

– Куда?

– В карцер. Куда же еще?

Охраняли тюрьму четверо легионеров. У входа с Приска сняли лорику, ремень с пустыми ножнами, велели снять калиги и в таком виде втолкнули внутрь.

Небольшое, узкое помещение, низкое, так что и не распрямишься как следует, облицованное камнем. Одна-единственная дверь, дубовая, обитая медными полосами, запиралась снаружи на засов, и у двери этой всегда дежурил легионер. Единственное узкое окошко под потолком снаружи было прикрыто деревяшкой, так что свет в карцер почти не проникал – только едва теплились бледные полосы по краям, сообщая, светло на дворе или уже спустилась тьма. Внутри же всегда было темно.

Когда Приска втолкнули внутрь, он подумал, что в карцере никого нет, что он – единственный заключенный. Его охватил озноб, зубы сами против воли выбили долгую дробь. Он огляделся, отыскивая, куда бы сесть или лечь, и, ничего не найдя, опустился прямо на пол.

– Не сиди на полу, помрешь, – раздался из дальнего угла голос.

Приск подскочил.

– К-кто здесь? – спросил он темноту, потому что не видел по-прежнему.

– Я, Кротон… Легионер. Я уже три года здесь сижу.

– Три года… – Приск ужаснулся. – З-за что… – Зубы стали клацать уже совершенно невозможно, так актеры изображают страх на сцене. Зрители всегда ржали в такие моменты. Но Приску сейчас было не до смеха.

– Убил одного гада, – отозвалась темнота.

– Я тоже убил, – признался Приск. – И тоже гада.

Арестант зашевелился. Темное на темном – движение скорее угадывалось – медленно проплыло в сторону и вверх, зашелестел набитый соломой матрас, звякнуло железо. Цепь? Этот человек прикован?

– Как звать тебя? – спросил Кротон.

– Приск.

– Тебя не приковали?

– Нет.

– Тут есть второй тюфяк. Можешь взять.

– Где?

– Рядом со мной. Подойди, я знаю, ты добрый мальчик… – Голос зазвучал жалобно, льстиво.

Двигаясь вдоль стены, Приск пошел на голос.

– Ну, где же ты? – нетерпеливо спросил Кротон.

Теперь уже обитатель подземелья дрожал так, что стучали зубы.

– Тут, – ответил Приск и остановился.

«Заманивает! Но зачем?..»

За спиной лязгнула дверь. Приск отскочил в сторону и едва не упал.

Вошел легионер с факелом. Карцер осветился. Приск наконец разглядел его обитателя – с серым грязным лицом, с красными слезящимися глазами, обросшего клочковатой, чуть ли не до колен бородой. Он был в каких-то жутких лохмотьях – в таких даже рабы не ходят. Впрочем, ходить ему было некуда: несколько звеньев цепи позволяли сделать чуть больше шага. В углу имелось медное ведро для оправки, чуть поодаль – кувшин с водой.

Никакого второго тюфяка не было.

– Не подходи к нему! – сказал легионер, укрепляя факел в бронзовом держателе. – Загрызет. До середины карцера ему не дотянуться – эта половина твоя. – Легионер махнул рукой, как бы проводя черту от двери к окну.

Пленник дернул цепь, оскалился, обнажая гнилые черные зубы.

Охранник вышел, но тут же вернулся, принес новенький хрустящий матрас и ведро. Потом, со второго захода, кувшин с водой и лепешку.

После чего вышел, оставив горящий факел. По тому, как потрескивала смола и билось, то вспыхивая, то угасая, пламя, света этого должно было хватить ненадолго. А потом наступит темнота и в темноте – сумасшедший, прикованный к стене цепью. Вдруг у него достанет силы вырвать кольцо? Вдруг это казнь такая…

Казнь без суда?

Приск положил тюфяк как можно дальше от Кротона, взял лепешку, кувшин и принялся есть.