Мурена продемонстрировал бронзовый кошелек.

– Много денег? – мрачно спросил Валенс.

Мурена побренчал содержимым:

– Хватает. Но не это главное. На кошельке выбито имя. Эта вещица того убитого легионера, тело которого нашли твои шустрые ребята. Понимаешь, о чем я?

На той стороне замелькали огни: легионеры переправились через мост выше по течению и теперь обыскивали кусты.

Тем временем из лагеря подоспели капсарии и легионные рабы с носилками. Перегрузив раненых, рабы побежали в лагерь трусцой. От тряски Крисп очнулся и застонал.

– Аккуратней! – крикнул им Валенс, не поспевавший следом.

– Вы – мои должники! – крикнул им вслед Мурена, отвязывая Крепыша.

– Не волнуйся! Отблагодарим! – отозвался Валенс.

Внутри за воротами лагеря выстроилась центурия. Рядом с центурионом стоял Декстр. В этот раз он был в лорике центуриона и в шлеме, но без положенного поперечного гребня, и плащ на нем был не военный, а все тот же, серый, с капюшоном, плащ погонщика мулов, меч Декстр носил слева как офицер, а справа к поясу привешен был кинжал – кривой фракийский, точь-в-точь таким орудовал дак в недавней схватке.

Увидев носилки, Декстр шагнул к пленникам, небрежно пропустил раненого Криспа, зато внимательно оглядел даков. Нахмурился.

– Где третий? – спросил.

– Убит, – отозвался Валенс.

Декстр резко выпрямился, глянул на Валенса волком:

– Надеюсь, это не тот, о ком я думаю.

– Хватит угроз, Декстр, – огрызнулся Валенс. – Это же даки!

– Третий тоже был дак?

– Нет, ауксилларий. Но он пытался удрать.

Декстр зарычал, рванулся к воротам и исчез в темноте, только хлопнули полы плаща крыльями ночной птицы.

– Декстр? Кто он, этот Декстр? – спросил Кука, плетущийся за носилками.

– Центурион без центурии, – отозвался Валенс, провожая взглядом исчезнувшего в темноте центуриона. Потом, спохватившись, приказал:

– Всем тиронам в больницу, пусть осмотрят медики. Кому что назначат – выполнять!

– Декстр – фрументарий, – сказал Приск. – Снабжает легион хлебом.

– Не отравись этим хлебом! – остерег его Валенс.

Лето 849 года от основания Рима[56]

Эск. Нижняя Мезия

Раненых Кубышка отправил на перевязку, остальных – в бани при госпитале – натираться маслом да париться до одурения в сухой парильне. После чего тироны перешли в горячее влажное отделение, и тут уж ими занялся иатролипт[57], который разминал их тела так, будто это не человеческая плоть, а куски податливого воска. Потом последовали бассейн с прохладной водой и чаша горячего вина со специями. Заедали кусками жареного мяса.

– Госпиталь для легионера – это как загородная вилла для аристократа! – усмехнулся Молчун. – Остаться бы здесь дней на десять!

Однако пожелания его не сбылись. Всех, кто не был ранен, наутро выставили из госпитального барака. Правда, и заниматься в этот день они ничем не должны были – легат Наталис милостиво даровал тиронам день отдыха после бурной ночи.

Приск тут же отправился на место ночной драки – искать в реке так и не найденные два клинка. Повсюду в прибрежных зарослях слышались шелест и хруст веток, будто стадо кабанов явилось на водопой, – это с рассвета легионеры обшаривали берега Эска, выискивая все подозрительное. Тело убитого ауксиллария уже унесли – куда именно, было Приску неведомо. Он вновь, как накануне, переплыл реку, только в этот раз погрузив на маленький самодельный плотик одежду, чтобы потом не сушить тунику на теле. Отыскав место, где, судя по всему, вчера упустил клинки, принялся осматривать дно. Вода в Эске и так темная из-за торфяной почвы, вмиг сделалась мутной, ничего на дне было не разглядеть. Приск стал ковырять дно палкой в надежде натолкнуться на утонувший меч.

– Случайно не этот клинок ищешь? – раздался насмешливый голос.

Приск поднял голову. На берегу стоял Декстр. Как и накануне – он был в лорике и при оружии, только в этот раз без серого плаща. И без шлема. Вернее, шлем лежал на плоском камне близ берега.

– Я вчера переправлялся и выронил в воду два клинка, – признался Приск.

– Знаешь, что бывает с тем, кто потерял в битве свой меч? – поинтересовался центурион.

– Знаю. Да только в битве шестью гладиусами не дерутся. Так что можно сказать, у меня треть клинка обломилась.

Декстр рассмеялся, покачал головой.

– Ум шустрый. Держи! – Декстр швырнул на песок два клинка. – Впредь не раскидывай римское оружие где ни попадя. И давай, вылезай из воды, замерзнешь.

Декстр сейчас вел себя так, будто был не центурионом, а старым приятелем Приска.

– Эти парни – лазутчики? – спросил Приск, выбираясь из воды.

Он напялил сухую тунику, присел на старую корягу. Декстр протянул ему флягу с вином, тирон сделал пару глотков, вернул флягу хозяину.

– Дакийское вино, весьма неплохое, – заметил Декстр. – Скажи мне, друг мой Приск, зачем ты вплавь перебирался через реку, если выше по течению Эска есть мост? А? Да и ночью мог бы через мост прискакать.

– Н-не знаю… – Приск поперхнулся от неожиданности и закашлялся. – В самом деле…

– Учись выбирать самые удобные пути, друг мой Приск, если тебе не приказано что-то конкретное. Ты понял?

Приск кивнул.

Декстр сделал еще пару глотков и вернул ошеломленному тирону флягу:

– Держи, это тебе.

– Флягу вернуть? – спросил Приск.

– Оставь себе, дарю. Твои друзья почти все ранены, а на тебе ни царапины. Да еще дака уложил.

– Видимо, меня сберег мой гений… – пробормотал Приск.

– Валенс тебя сберег, простодушный ты мой. Кстати, раненный в ноги варвар умер. С первым убитым тебя.

– Скажи… Сенатор Афраний Декстр – твой родственник?

Декстр вскочил, ухватил новобранца за горло, да так, что у того все поплыло перед глазами. Когда пришел в себя, понял, что лежит на земле лицом вниз, в рот понабилось песку, а колено Декстра упирается ему в спину.

– Никогда, – услышал он над собой страшный свистящий шепот, – никогда не произноси это имя.

Потом Декстр отпустил его, и Приск услышал удаляющиеся шаги.

– Сумасшедший… Его под опеку надо отдать, а не центурионом в легионе делать, – пробормотал тирон, поднимаясь и сплевывая песок.

С четверть часа Приск сидел на камне, понемногу отхлебывая из фляги и приходя в себя. Лезть в воду снова не хотелось. Пришлось идти вверх по течению к мосту.

Следующие четыре дня новобранцы тренировались без Валенса. Да и то не все – Крисп, похоже, застрял в госпитале надолго, Молчуна тоже решили малость подлечить, зато обклеенный пластырями Кука и украшенный здоровенной шишкой Малыш присоединились к остальным в бараке. В отсутствие Валенса опцион гонял новобранцев бегом вокруг пастбища, а потом на поле рядом с лагерем заставлял метать пилумы. В дальние пробежки тироны больше не отправлялись. Тренировки под руководством опциона всем пришлись не по нраву. Он суетился, отдавал ненужные команды, отменял собственные приказы и, главное, вооружившись Валенсовой палкой из лозы, охаживал бока тиронов по делу и без всякой вины, лишь бы показать свою власть. Двух часов оказалось достаточно, чтобы понять, чем отличается хороший командир от плохого.

– Могли бы и наградить нас за проявленную ночью смелость! – злился Скирон. – Подарить по серебряному денарию и дать выходной с отпуском в канабу. А так ни благодарности, ни поблажек. Только дерут, будто мы какие-нибудь козлы отпущения.

День выдался жаркий, вечером, ополоснувшись холодной водой и простирнув наскоро ставшие за день солеными туники, новобранцы без сил валялись на койках. Солнце уже село, началась первая ночная стража. Окно было занавешено, на сундуке горел бронзовый светильник (светильник привез с собой Приск, как и большинство вещей, поступивших в общее пользование). Квинт уже храпел, Тиресий что-то пытался стачать костяной иглой из двух кусков кожи, остальные лениво переговаривались. У Куки был при себе стаканчик с костями, но садиться играть с ним никто больше не желал: и так все, кроме Приска, успели проиграть неаполитанцу по два, а то и по три денария из не полученных пока денег. Приск же не задолжал лишь потому, что играть с Кукой не садился, справедливо рассудив, что человек, работавший банщиком в Байях, честно играть не может.