С утра он был почти пуст, только у двух столов сидели проезжие купцы, спозаранок собирающиеся в дорогу. Влад заказал себе и спутнику пива, попросил посветлее и полегче – он не любил горчащего темного варева, что тут называли пивом. Потом подумал и заказал тушеной зайчатины с капустой. Темное мясо оказалось неожиданно вкусным – с приправами и перцем. Влад ел и прислушивался к разговорам за столами. Внезапно услышал что-то типа «и мертвые с косами стоять!» – купцы говорили о том, что возле дороги навалены трупы, полуобъеденные зверьем. Влад не выдержал, обернулся к ним и спросил:

– Господа, не сочтите за навязчивость, что там за история с трупами? Мы собираемся ехать в Лазутин, как там, дорога спокойна? А то такие ужасы рассказываете… – Влад усмехнулся.

– А вы не смейтесь, господин хороший, там навалено на дороге – как война была. – Купец понизил голос: – Мне по секрету рассказали, что там лихие люди напали на какую-то даму с двумя охранниками, так они всех положили, а сами дальше поехали как ни в чем не бывало. А людей тех лежит штук сто! А может, с тыщу! Говорят, магичка была. Сама всех побила.

– Ну уж, тыщу, – подначил Влад, а у самого внутри все пело: «Живая! Живая Марьяна!» – И чтобы баба всех побила… хм… – И он недоверчиво пожал плечами.

Вмешался второй купец:

– Ну тыщу не тыщу, а вот человек тридцать – сорок, наверное, положили. И в основном баба, точно. Я с командиром охраны Славой разговаривал в «Сломанном кнуте», он их подобрал на дороге. Баба та цела осталась, а вот охранников побили крепко. Но она порубила пол-отряда лихих людей, не меньше, это точно.

Влад про себя подумал: «Как хорошо, что я ей меч дал и белье непробиваемое… Ой я молодец, ой голова!» Они переглянулись с Семеном, и лекарь спросил:

– И что, раненые охранники умерли?

– Да нет, она магичка сильная оказалась, она их в трактире вылечила, мне сказали. Вот такие дела. Разбойников побили, теперь долго никто не сунется. Так что дорога свободна, можно спокойно ехать.

– Спасибо, господа, за рассказ, удачной вам поездки и хорошей прибыли.

Купцы важно поблагодарили учтивых господ, а Влад с Семеном, расплатившись, вышли наружу. Влад потянулся, его распирала радость – только сейчас он понял, как дорога ему Марьяна и как страшно он боялся ее потерять. Остаться одному, в этом чужом мире, без друга… Он с удовольствием расправил плечи и обвел взглядом окрестности. Тракт проходил вдоль речки, место у озера было укрыто от ветра, вокруг стояли леса, вдоль реки – заливные луга… Он подумал: «Вот бы тут сделать клинику!»

Семен посмотрел на него, Влад усмехнулся:

– Тоже об этом подумал? Да, великолепное место. Тут бы клинику поставить… Интересно, кому эта земля принадлежит?

– Ну как кому? – удивленно посмотрел на него Семен. – Магистрату Лазутина. Вся земля на полверсты от тракта принадлежит магистрату. На сто верст по тракту. И сдается в аренду или продается желающим, ну тем, у кого мошна тугая – земля тут очень дорогая. Неужели не знали?

– Да, не знал. Тьфу ты, черт, надо было Марьяне сказать, чтобы узнала, может, пробить сумеет – что и почем. Мы-то там на земле графа сидим, помрет – могут нас подвинуть. Лучше свою землю иметь. Да и на тракте лучше… И трактир тут можно сварганить. Получше этого. Может, догадается? Ладно, давай домой – узнали что хотели, и надо дела доделывать. Погнали!

Они отвязали лошадей от коновязи, вскочили в седла и рысью поскакали в обратный путь…

…Утро встретило Марьяну легким морозцем, комната за ночь немного остыла. Она, дрожа, выбралась из-под теплого одеяла, опять на всякий случай надела непробиваемое белье, теплые кофты и юбки, повесила меч – ножны еще вчера Степан достал из возка. Хотела умыться – но вода в корыте была холодной, да и грязной. Передумала, схватила мешок с деньгами, баул с вещами и потащилась вниз.

Ребята-охранники уже сидели за столом и хлебали горячий фруктовый узвар. Марьяне есть не хотелось, но она заказала завтрак на себя и на них. Себе взяла только два яйца всмятку, которые по причине своей мягкости и скользкости легко были переправлены в желудок. Она с завистью поглядела на бойцов, которые уминали жареную свинину, как будто год не ели – сама она с утра ничего не хотела. Славы рядом не было, он где-то бегал по делам, но необходимости в дальнейших разговорах она не испытывала – все уже сказано, теперь дела, а не слова.

Через полчаса их лошади бодро топали по укатанной дороге в сторону Лазутина. Неожиданностей не предвиделось, тем более что места эти были очень оживленные, часто навстречу попадались конные и пешие, уже чувствовалось приближение города.

Город Лазутин был небольшой, по меркам Влада, а по меркам Марьяны, вполне даже крупный центр, с населением тридцать тысяч человек. И эта численность считалась по половозрелым взрослым мужчинам – то есть на самом деле он был гораздо населеннее. Ну так исстари повелось, что население считалось только по мужчинам. Марьяна как-то не задумывалась над этим, и, только когда однажды Влад удивился такому порядку, она подумала: «А правда. Что, бабы не люди, что ли, почему их не учитывают?»

Ворота Лазутина встретили их обычным постом стражников, досматривающих повозки и собирающих плату за въезд в город. С одним из трех стражников на воротах она была знакома, хотя узнала его с трудом – так он разъелся на тихой и сытной службе, из двадцатилетнего худого мальчишки превратившись в совершеннейшего борова лет пятидесяти. Он не узнал Марьяну, хотя когда-то приходил к ней лечиться, когда она еще держала лавку на Цветочной улице.

Марьяна не стала напоминать ему о себе, заплатила входную пошлину за себя и за своих охранников – у стражи, как обычно, не нашлось сдачи с золотого, и сани со скрипом понеслись по брусчатой улице. Снег местами растаял от выплескиваемых на мостовую помоев, и, как всегда, Марьяна с раздражением вдохнула сладкий запах помоев, мочи и тлена. «Насколько же все-таки более здоровый воздух в местах, где стоит наша клиника, чем тут», – подумала она.

Наконец их сани подъехали к гостинице, оттуда выбежал мальчишка-конюх, принимая их лошадей, сани загнали во двор, под навес, укрыли брезентом, и сопровождаемая охранниками Марьяна поднялась в тот номер, что ей предоставили хозяева заведения. Конечно, он отличался от трактирных помещений: спальня обита шелковой тканью, кровать с периной под узорчатым балдахином, вторая комната с настоящим унитазом и медной начищенной ванной. Правда, в нее все равно надо было таскать воду вручную, но зато сливалась она через дырку в днище, а потом вся грязная вода и нечистоты отправлялись по трубам из гостиницы в канавы по сторонам мостовой и оттуда уже в реку.

Марьяне тут же захотелось залезть в ванну и понежиться в ней после поездки, но она переборола себя, спрятала мешок с деньгами (честно говоря, ей страшно надоело с ним таскаться, тем более что он был объемистый и тяжелый) и пошла вниз, в обеденный зал.

Охранники сидели там, ожидая ее. Она быстро с ними вместе перекусила, затем отправила их наверх, чтобы они внимательно следили за ее номером по очереди – один будет отдыхать, другой наблюдать. Им она тоже сняла номер на двоих, вполне приличный. После этого Марьяна отправилась в город. С собой она взяла только небольшой мешочек с деньгами.

Первым пунктом ее посещения был собор Святой Иросафилы, где настоятелем числился отец Пафнутий. И магическая школа, и собор располагались достаточно близко от гостиницы, где она остановилась, потому ей не пришлось долго идти.

Златоглавый храм вырос из-за поворота, как будто кто-то кинул вниз красивую игрушку – она даже залюбовалась сиянием куполов. До вечерни еще было много времени, и Марьяна знала, где найти настоятеля – он в это время обычно находился у себя дома, позади собора.

Она подошла к воротам и с силой начала бить в них кулаком так, что они затряслись. После минуты таких упражнений в откинутое окошко ворот выглянул недовольный толстый монах и с неудовольствием спросил: