В очередной вечер на реке, отмахиваясь от злющих оводов, парень сообщил:

— Лель, мне предлагают поработать на уборке сена, обещают хорошие деньги.

— Это же хорошо?

— Хорошо, только далеко. Придется почитай месяц жить в летнем стане, знаешь, в сторону Глухариной гряды.

— Так это же сутки пути! — расстроилась Лелька. — мы совсем не будем видеться все лето, а потом ты поступать уедешь…

— Лель, мне, конечно, деньги нужны, но я тебя оставлять не хочу, — обнял парень подругу. — Но есть вариант. Смотри: там работать будут одни мужики и Валентина, помнишь, из школьной столовой? Но она говорит, что одна успевать не будет. Как ты смотришь поехать со мной и поработать поварихой? Ну не совсем поварихой, помощницей. Ты же умеешь?

— Умею, конечно, меня тетя Наташа научила. А ничего, что мне еще четырнадцати нет?

— Я договорюсь, засчитают как школьную практику.

— Ты уверен? Директриса меня не жалует.

— Уверен. Договариваться будет Валентина, ей не откажут, на ней, считай, вся столовая держится.

— Тогда я «за» всеми лапками!

— А вот с лапками полегче, там руки нужны умелые, — рассмеялся Сашка и, подхватив девушку на руки закружился по берегу.

Из воды завистливо глазели русалки, но выбираться на поверхность не осмеливались. Неожиданно Лельке показалось, что в компании речных дев появились новые лица. Она отодвинула эту мысль, положив разобраться попозже.

Довольный Сашка проводил девушку домой и убежал договариваться. Ближе к полуночи Лелька выскользнула из дому и отправилась к реке, в сторону старой ивы. Русалки сидели на своем любимом месте неподалеку от дерева. Девушка поняла, что глаза ее не обманули — в компании речных дев действительно случилось пополнение. Им стали Диана и Карина.

Лелька русалок не боялась. Нельзя сказать, что она с ними дружила, но те ее не трогали, Карпыч запретил, а сама девушка регулярно одаривала их гребешками, необходимыми для расчесывания роскошных кос. Так что Лелька подошла поближе, уселась на песок и стала ждать. Долго ей сидеть не пришлось, бывшие эскортницы сами подошли с разговором.

— Мы тебя видели у костра, когда наши мужчины исчезли. Ты пришла поговорить о них?

— Не совсем. Их нашли.

— Да, Вадик всегда был везучий. А нам вот не повезло…

— Как вы вообще сюда попали?

— Да ты понимаешь, — начала Карина, — когда парни исчезли, кипишь поднялся, нас сразу под замок. Понятно же, что крайними бы сделали. Вот Динка и говорит: давай, дескать, отсюда, пусть без нас разбираются. Мы в окошко, и ходу.

— А кругом же лес, — включилась в разговор Диана. — Мы поначалу нормально шли, я уж думала все, пронесло, а потом дорогу как отрезало. Душно, комарье кругом, жутко в темноте, пить хотелось страшно. Тут какая-то девчонка выскочила на нас из леса, явно у костра сидела, тоже, как все местные, в белом платье. Ой, говорит, а что это вы тут? Ну я ей в ответ, так мол и так, заплутали. Она мне: а я здесь ручеек знаю, вы же пить хотите?

— Нам реально пить хотелось страшно, еще шашлыка у костра наелись, а он соленый, зараза, — продолжила Карина. — Короче, пошли мы за ней, там и впрямь родничок, вода вкусная-вкусная. В той воде она нас и утопила.

— То есть как утопила? — обалдела Лелька.

— Да очень просто, — горько усмехнулась Диана. — Прижала покрепче головы, и все. Я даже не поняла, откуда у нее такая силища. Ну а потом она сказала, что мы — подарок ее батюшке. У него дескать пара русалок истинной смертью умерли, он заскучал, вот она и решила порадовать.

— Порадовать, значит… — Лелька поняла, кому доверились девчонки. — А вы сами чего хотите?

— В смысле? — удивилась Карина. — Нам вроде больше хотеть не положено. Нам водяной объяснил, что теперь наше место здесь навечно.

— Вам это подходит?

— Ну живыми же мы стать не сможем, так что какая разница.

— Живыми не сможете. Но вы можете умереть и когда-то родиться снова. Пока вы здесь, это невозможно. Ну и тел ваших не найдут. Если тела захоронить по всем правилам, то вы уйдете.

— А ты можешь сделать так, чтобы нашли? — спросила Карина. — Динка-то одна. У нее мамаше бутылка свет закрыла, а моя мама не успокоится. Я чувствую, как она плачет, и другие русалки говорят, что вокруг меня всегда вода соленая.

— Обещать не могу. Но если тебе это надо — постараюсь. А ты, Диана? Тебе здесь лучше?

— Я бы осталась. Что я в том перерождении не видала, та же гадость только в профиль.

— Смотри сама. Но выбор сейчас окончательный, снова тебе его никто не предложит.

— Ну и ладно, мне и здесь неплохо.

Лелька простилась с невезучими красотками и отправилась готовиться к серьезным разговорам. Правда, подготовку здорово осложнили так называемые «критические дни». С этой неприятностью Лелька столкнулась впервые. Мама ей, конечно, рассказывала, что это такое, так что напугаться она не напугалась. Вспомнилось и то, что говорила берегиня — с развитием женской сути дар веды раскрывается, не растет, а словно расцветает. Честно говоря, никакого цветения Лелька не ощущала. Живот как-то неприятно крутило, зверски болела спина, мешало прикосновение платья к коже. Тетя Наташа, которой девушка рассказала про свою беду, поахала и выдала прокладки, показав, как ими пользоваться.

— Ты, Леля лучше полежи немного, завтра полегче будет. У Даринки тоже всегда месячные были болезненные, пока она тебя не родила.

Лелька прислушалась к мудрому совету и, несмотря на ранний вечер, отправилась спать. А с утра начались чудеса. Мир словно расцвел, раскрылся и показал себя во всей красе. Лелька проснулась от пения птицы и вдруг поняла, что поет зяблик, что гнездо у него рядом с опушкой, где любят бывать Уля и Дана, что птенцы уже вылетели из гнезда и он ищет подругу для новой кладки. Девушка просто обалдела. Она сроду не знала, как выглядит зяблик, а уж понять, что именно он поет… Короче, мир снова перевернулся и к этому опять надо как-то привыкать.

В маминой тетрадке стало больше листов. Она нашла проклятие распада, которое, если верить описанию, разлагало неорганику в пыль. Органика же от него просто сгнивала на глазах. Было там и примечание: если объект окажется большим или хорошо защищенным и у проклинающей не хватит силы, то она просто умрет. Были и другие, не менее интересные вещи, которых девушка раньше не видела. В том числе и рассуждения о связи всего сущего в этом мире.

Прочитав об этом, Лелька поняла, что пусть не напрямую, пусть косвенно, но она ответственна за нелепую смерть Карины и Дианы. Эта смерть упала маленьким камушком на весы судьбы, и если она ничего не сделает, то станет чуть ближе к ведьмам.

Кстати о ведьмах…Усилившийся дар показывал темное облако вокруг сестры. Оно было небольшим, пронизанным ниточками, которые уходили в стороны и исчезали. Лелька поняла, что это крадники, просто ее сил не хватало, чтобы увидеть, к кому они идут. Видела она и ауру Ирины. Именно аура питала облако и было как-то сразу понятно, что, если у Ирины не хватит сил, то ее аура просто исчезнет, став чьей-то пищей. Чьей именно — пока было неясно. Но без крадников Ирина была обречена.

Лелька встряхнулась и решила, что подумает об этом потом. Она любила тетю и дядю, была им благодарна, но Ирина не просила помощи и более того, явно бы этой помощи противилась. Причинять добро Лелька не собиралась, помня чем ей это грозит. Для начала было бы неплохо разобраться с новоявленными русалками и восстановить равновесие. Становиться ведьмой девушке не хотелось абсолютно.

Утро началось с Сашкиного звонка.

— Лель, я обо всем договорился, тебя возьмут помощницей, выезжаем через два дня. Тебе надо только в школе забрать дневник практики у Людмилы, мне она его не отдала.

Людмилой звали школьного секретаря, была она дамой немолодой и педантичной до занудства. Так что в Сашкиной неудаче не было ничего удивительного.

— Сходишь сегодня за дневником? Я бы с тобой пошел, но надо кое-какие дела до отъезда закончить.

— Саш, я понимаю. Схожу сама, попозже увидимся.