Туннели чикагской подземки строились сравнительно недавно – во всяком случае, по сравнению с остальной частью города. Для человека незнакомого с ними это настоящий лабиринт – длинные полосы одинаковых светильников на потолке, стены с пятнами рекламных постеров и батареи указателей (не всегда точных) на перекрестках. Вход в подземку прекращается поздно вечером и открывается только в шесть утра, но Элиди уверенно довела нас до недостроенного здания на углу Рендольф и Уобэш. Она зависла перед дверью служебного входа; та и впрямь оказалась не заперта. За дверью обнаружилась вторая такая же, ведущая в темный переход подземки – похоже, его бросили, не достроив.

Здесь царила совершенная темнота, так что я снял с шеи серебряную пентаграмму и усилием воли засветил ее. Пятиконечная звезда столетиями служила символом магии, олицетворяя собой четыре природных стихии и связанную человеческой волей стихию духовную. Я выставил пентаграмму перед собой, и она засветилась неярким голубоватым светом, достаточным, чтобы мы хоть немного различали стены туннелей. Крошечная фея летела все дальше, и мы молча следовали за ней. Она довела нас до пересечения двух переходов у Педуэя, свернула за угол, и через пару десятков ярдов мы уперлись в ржавую металлическую дверь с надписью «ОПАСНАЯ ЗОНА. НЕ ВХОДИТЬ». Дверь оказалась не заперта, и мы пошли по туннелю дальше. Здесь было сыро, и в воздухе стоял запах плесени – в обитаемой части подземки такого не встретишь.

Еще через пятьдесят или шестьдесят футов стены туннеля сделались неровными, и даже свет моей пентаграммы не мог разогнать сгустившиеся вокруг нас тени.

Элиди подлетела к особенно темному участку стены и описала в воздухе небольшой круг.

– О'кей, – сказал я. – Похоже, нам входить здесь.

– Как это – «входить»? – скептически хмыкнул Билли. – Куда входить?

– В Преисподнюю, – ответил я, шаря руками по стене. На первый взгляд она казалась сделанной из того же грубого бетона, но чуть подалась, стоило мне нажать сильнее.

– Где-то здесь должен быть замок. Кнопка или что-нибудь в этом роде.

– Что это за Преисподняя в Чикаго? Ничего такого не слышал.

– Я проработал здесь, наверное, лет пять или шесть, прежде чем узнал об этом, – признался я. – Тут нужно знать историю Чикаго. Как он строился.

Билли сложил руки на груди.

– Я весь внимание.

– Город строился на болотах, – пояснил я, продолжая ощупывать стену. – Земля здесь практически на одном уровне с водами озера Мичиган. Когда начали возводить дома, они стали погружаться в болото. Ну, не сразу, конечно, но с каждым годом проседали все глубже. Улицы мостились деревом, а потом поверх них настилали еще одну улицу – с расчетом на то, что первая медленно погрузится. Дома рассчитывались точно по такому же принципу. На втором этаже закладывали еще одну входную дверь и называли ее «Чикагским парадным», так что, когда дом погружался, она оказывалась на уровне земли.

– А когда и эта улица погружалась?

– Строили над ней еще одну. В общем, под знакомыми нам улицами существует целый город. С ним была уйма проблем – пришлось справляться с крысами и бомжами.

– А теперь?

– И крыс, и бомжей практически вытеснили другие существа. Здесь теперь, можно сказать, еще одна цивилизация. И поскольку солнце сюда не попадает, это идеальное место для всяких ночных тварей.

– В общем, город-преисподняя, – кивнул Билли.

– Вот именно, Преисподняя. С большой буквы. Под Чикаго таких туннелей меряно-немеряно. Во время Второй Мировой войны в них разместили проект «Манхэттен» – здесь создавали атомную бомбу.

– Звучит ободряюще. Ты здесь много бывал?

Я покачал головой.

– Нет. Слишком здесь много всякой дряни.

Билли нахмурился.

– Какой еще дряни?

– Самой разной. Из того, чего ты почти никогда не встретишь на поверхности. Даже чародеи мало чего знают об этих существах. Гоблины, духи земли, вурдалаки, разные безымянные твари. Плюс обычный сброд. Вампиры, например, иногда укрываются здесь на день. И тролли тоже. Всякая плесень, грибы, каких в естественной среде не найти. И так далее.

Билли задумчиво прикусил губу.

– Значит, ты ведешь нас в лишенный света лабиринт, полный злобных фэйре и прочих монстров.

Я кивнул.

– Возможно, еще и остаточной радиации.

– Господи, Гарри, с тобой точно не соскучишься.

– Не ты ли рвался в бой? – пальцы мои нащупали на стене крошечный выступ, и когда я нажал на него, часть стены с щелчком подалась, повернувшись на вертикальной оси и открыв проем в еще более непроглядную темень. – Ха, – удовлетворенно хмыкнул я. – Вот так.

Билли шагнул вперед, к порогу, но я задержал его, положив руку ему на плечо.

– Погоди. Есть еще кое-что, чего тебе стоило бы знать.

Билли нахмурился, но прислушался.

– Мы имеем дело с фэйре. Возможно, мы встретимся с Сидхе – это их аристократия – во главе с Зимней Леди. Учти, они опасны и, скорее всего, попытаются заманить тебя в ловушку.

– О чем это ты? Какую ловушку? – удивился Билли.

– Сделку. Торг. Они попытаются предложить тебе что-нибудь в обмен на что-то другое.

– Но зачем?

Я покачал головой.

– Ну, не знаю. Такова их природа. Сам принцип долга и связанных с ним обязанностей очень сильно влияет на их поведение.

Билли удивленно приподнял брови.

– Потому тот крошечный парень и работал на тебя, да? То есть, он слопал твою пиццу и теперь в долгу перед тобой?

– Совершенно верно, – сказал я. – Только это может иметь и обратный эффект. Если ты в долгу перед ними, они могут обратить это против тебя, используя при этом свою магию. Основное правило общения с ними – не принимать от них никаких подарков. И, Бога ради, сам тоже не предлагай им ничего. Любой, самый невинный на вид обмен может расцениваться ими как подкуп или оскорбление. В случаях с мелюзгой вроде Тука это не так уж и страшно, но ввязавшись в сделку с Сидхе, недолго и голову потерять. В буквальном смысле.

Билли пожал плечами.

– Ладно. Никаких подарков. Феи опасны. Усек.

– Я еще не кончил. Они ведь не будут предлагать тебе коробок в красивой упаковке, парень. Это же Сидхе. Одни из самых прекрасных существ. Они попытаются сбить тебя с толка, соблазнить тебя.

– Соблазнить? Меня? Ты имеешь в виду секс?

– Я имею в виду все, связанное с чувственными ощущениями. Секс, пищу, красоту, музыку, запахи. Что бы они ни предлагали тебе, не принимай этого, если не хочешь стать уязвимым.

– О'кей, – кивнул Билли. – Усек. Теперь идем?

Я внимательно посмотрел на него. Он ответил взглядом, полным нетерпения. Я покачал головой. Боюсь, у меня просто не нашлось слов, достаточно подходящих для того, чтобы описать угрозу, что, возможно, поджидала нас в темноте за этой потайной дверью. Я сделал глубокий вдох и кивнул Элиди.

– Ладно, Динь. Идем.

Маленький алый огонек раздраженно подпрыгнул и устремился в темноту. Билли сощурил глаза и шагнул за ней. Я еще раз вздохнул и пошел следом. Мы оказались в туннеле, одна стена которого была сложена из покрытого плесенью древнего кирпича, а вторая представляла собой мешанину из полусгнивших бревен, пластов земли и извивающихся древесных корней. Света моего амулета едва хватало для того, чтобы разглядеть стены; сам туннель уходил в непроглядную темень. Наша провожатая летела дальше, и нам ничего не оставалось, как следовать за ней, стараясь держаться ближе друг к другу.

Туннель вывел нас в подобие пещеры с низким сводом, который подпирался расставленными как попало колоннами, грудами осыпавшейся земли и балками – судя по виду последних, их устанавливали в меру своего умения уже обитатели Преисподней. Элиди сделала по пещере несколько неуверенных кругов, потом полетела направо.

Я, однако, последовал за ней не сразу: по спине моей вдруг пробежали мурашки, и во рту как-то разом пересохло. Должно быть, я издал при этом какой-то звук, потому что Билли оглянулся на меня.