– Нет, я еще немного задержусь здесь. Мне кое-что нужно сделать, – ответила Фредерика.

Как будто отец не знает, что именно она собирается сделать, старый обманщик!

– А, ну хорошо. Знаешь, Фредди… – Джеймс Делакруа многозначительно кашлянул. – Думаю, ты понимаешь, что это была не очень хорошая мысль.

– Что? – ошеломленно вскрикнула Фредерика. – Ты заявляешь мне об этом теперь, когда я проделала такую работу? А сколько денег мне это стоило! Ты с ума сошел? Мне нужно всего неделю-другую, чтобы закончить работу.

Неужели он думает, что она все бросит, когда проделана такая работа, истрачено столько сил и нервов, чтобы обмануть самого известного в стране эксперта по подделкам картин? Да ничего подобного!

И вдруг ее охватило дурное предчувствие, по спине побежали мурашки. Фредерика поняла, что случилось что-то непредвиденное. Очень плохое. Непохоже, чтобы отец без веской причины так резко и внезапно изменил свое мнение.

– Папа, – тихо, почти шепотом спросила она. – Папа, что случилось?

Джеймс тяжело вздохнул:

– Ах, Фредди, я слышал… из неофициальных источников, что нами интересовались… недавно… некоторые люди. Осторожно расспрашивали о нас.

Фредерика не сразу поняла, что хочет сказать ей отец. А догадавшись, чуть не завопила от страха.

– Ты имеешь в виду полицию? – скрипучим голосом спросила она.

– Фредди, пожалуйста! Только не по телефону! – предостерег ее отец.

Фредерика незаметно огляделась, но в холле не было ни души.

– Ох, папа, ты это серьезно? – задохнувшись, произнесла она. – Почему… как?

Вдруг она просто лишилась дара речи. В голове не было ни одной мысли. Ей показалось, будто что-то темное и страшное ползет по ней, проникает в ее подсознание, как ужасное чудовище. Лоркан Грин, охотник за фальсификаторами. Лоркан Грин, внезапно, без предупреждения появившийся в Оксфорде. Лоркан Грин, плей-бой, миллионер, приглашающий на свидание неизвестную студентку, будущую художницу. Лоркан Грин, друг инспектора полиции и свидетель на многих громких процессах против мошенников от искусства.

Девушка прислонилась к стене, чтобы не упасть, телефонная трубка дрожала в ее руке. «Нет! Этого просто не может быть!»

– Фредди? – раздался в трубке озабоченный голос отца.

Нет, как же Лоркан мог узнать, чем она занимается? Он же не всемогущий Бог. И почему полиция интересуется именно ею?

– Фредди. Ты слышишь меня?

Она закрыла глаза. Волна ужасной боли накрыла ее с головой. Значит, все было только ловким трюком? Значит, Лоркан каким-то образом узнал о ее планах? Значит, их встречи, их близость, их смех, совпадение мыслей, даже их занятие любовью были всего лишь притворством с его стороны?

– Нет! – хрипло вскрикнула она. – Ах, нет, нет…

– Фредди! Что с тобой? – Взволнованный голос отца заставил ее подняться из той черной ямы, куда она падала, и Фредерика снова поднесла трубку к уху. Она была такой тяжелой, как будто весила тонну.

– Папа, ты уверен в том, что сказал? – слабым, тонким голосом спросила она.

Джеймс Делакруа вздохнул:

– Я узнал: ходят слухи, что в Оксфорде расследуется дело о мошенничестве с произведениями искусства. Ведет это дело детектив – инспектор Брейн. Он также вел процесс о поддельной картине, которую хотели продать галерее Грина, – продолжал он.

«Лоркан! Опять Лоркан». У нее дыхание перехватило от боли и обиды. Фредерика глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и проглотила подступившие слезы.

– Но этот новый случай не может быть связан с нами, – сказала она, стараясь утешить себя. – Я имею в виду – как это может быть? Мы же не преступники, и у нас нет никаких связей с преступниками. Конечно… они не могут подозревать нас! – прошептала Фредерика.

Интуиция подсказывала ей, что в этом нет никакого смысла. И никакой логики. Но кого волнует логика? В глубине души она знала, что ошибки нет. Что она не преувеличивает. Лоркан охотится за ней. Он проявлял такой интерес к ее работам не потому, что они ему нравились. Он просто изучал ее манеру письма. Запоминал ее методы и приемы. Если бы она не изучила книгу Китинга, то оставила бы на законченной копии Форбс-Райта свои, присущие только ей следы и Лоркан легко обнаружил бы подделку. И, как эксперт, он, конечно, должен будет рассказать о ней в суде. Если Лоркан думал, что она собиралась продать эту картину – иначе почему в дело замешан отряд по борьбе с мошенничеством в сфере искусства? – то все это время только и выжидал, когда можно будет отправить ее в тюрьму. Так же, как он отправил туда всех других мошенников.

В глазах у нее снова потемнело. Она прислонилась к стене. Боль была так сильна, что Фредерике показалось, будто она сейчас умрет.

Она потрясла головой. Шумно вздохнула.

– Думаю, тебе нужно сейчас приехать домой, – говорил Джеймс Делакруа мягким голосом, полным любви и понимания. – Забудь об… одолжении, о котором я тебя просил, и приезжай домой.

Фредерика открыла глаза.

– И пусть он считает себя победителем? – прошипела она. – Никогда!

«Да, так лучше. Лучше злиться, чем страдать».

– Фредерика! – предостерег ее отец. – Не наделай глупостей.

– Нет, я и не собираюсь, – твердо ответила Фредерика. – Мы не делаем ничего плохого. Ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к преступлению. Ему не удастся ничего доказать, – добавила она со злобным удовлетворением. – Я намерена закончить то, что начала, так что у тебя не будет причины ругаться с мамой. И как только я это сделаю, ты сможешь ее повесить, и мы забудем об этой истории.

– Но, Фредди…

– Не волнуйся, папа, – мягко сказала она. – Я буду осторожна. Позвоню тебе позже.

И не успел он возразить, как Фредерика осторожно повесила трубку. Да. Ей нужно быть осторожной! С этого момента пусть мистер Лоркан Грин остерегается!

Лоркан вернулся в свой дом на Файв-Майл-драйв, подошел к телефону и набрал лондонский номер отряда по борьбе с мошенничеством в сфере искусства. Его мгновенно соединили с инспектором Ричардом Брейном.

– Привет, Ричард. Да. Я видел холст. Нет, готов лишь наполовину. Да, я идентифицировал, и художника тоже. Записывай.

Он хладнокровно продиктовал другу все подробности. На самом деле слишком уж хладнокровно. Лоркан понимал, что скоро ему придется за это заплатить.

– Дело в том, – закончил он свое сообщение, – что я пока не обнаружил владельца оригинала. Тебе придется послать своих людей, чтобы они нашли его.

Детектив Ричард Брейн внимательно выслушал Лоркана, пообещал все сделать и, очень счастливый, повесил трубку. А Лоркан Грин, очень несчастный, тоже повесил трубку.

Лоркан налил себе большую порцию виски с содовой. Он устало растянулся на диване, держа в руке уже наполовину пустой стакан, когда раздался телефонный звонок.

Грин поднял трубку и застыл, услышав в трубке ее голос, такой мягкий, милый и доверчивый:

– Здравствуй… дорогой.

Лоркан резко сел, и виски выплеснулось ему на руку. Вот и пришла расплата, которую он предчувствовал.

– Фредерика, – хрипло проговорил он.

– Хотела узнать, сможем ли мы встретиться на этой неделе. У тебя найдется свободное время?

– Конечно. – Лоркан с трудом перевел дыхание. – Я… мы… нам нужно поговорить.

– Да, – спокойно согласилась Фредерика. – Предлагаю пообедать у меня в комнате днем в пятницу. Что скажешь?

Лоркан закрыл глаза, представив себе ее маленькую комнату. Кровать, которая ждет их. Нужно быть сумасшедшим, чтобы оказаться там с ней наедине. Сумасшедший, сумасшедший, сумасшедший!

– Да, хорошо, – хрипло сказал он. Фредерика легко вздохнула и повесила трубку. Когда она опускала трубку на рычаг, выражение ее лица было холодно как лед.

Рей Верни поселился в гостинице «Рали» и на всякий случай в книге регистрации поставил совершенно неразборчивую подпись. Когда-то ему удалось успешно провернуть несколько темных делишек, но он и подумать не мог, что когда-нибудь возьмется за такое крупное дело, как это. Однако ради больших денег приходится идти и на большой риск. «Если все пойдет как задумано, – утешал себя Рей, – никто не заметит пропажи и не примется разыскивать некоего мистера Верни, организатора мистерии с убийством».