Продолжение текущего курса приведет к серьёзному конфликту между поколениями. Всё более очевидно, что пенсии для пожилых людей при социальном обеспечении и относящимся к нему «титульным» программам (например, всеобщее государственное медицинское обслуживание) — это наиважнейший фактор в бурном росте федерального правительства и его стоимости. Сейчас федеральное правительство тратит в среднем $22 000 в год на социальное обеспечение и медицинское обслуживание одного пенсионера. Только эти две программы поедают более 7 % ВНП. Работающие люди найдут пути избежать этой системы, подобно тому, как сейчас многие трудятся в «теневой экономике» во избежание излишнего налогообложения. Далее, рост налогов неизбежно станет таким гнётом для экономики, что вызовет полный хозяйственный коллапс. Таким образом, существующее социальное обеспечение это скорее не способ обеспечения, а дорога к краху и утрате обеспечения, не только для старших, но и для всех.
Система социального обеспечения наносит особенно значительный вред бедным и меньшинствам. Во-первых, если они умирают, не достигнув 65 лет, они ничего не получают. И даже если они доживают до пенсионного возраста, пенсия заканчивается с их смертью. Бедные умирают раньше, а чернокожие мужчины и вовсе имеют самую низкую продолжительность жизни. Поэтому они получают меньше всех, хотя теряют наибольшую долю своего дохода на социальные налоги. Как заметил Дерой Мердок для Национального центра политических исследований: «Социальное обеспечение перекачивает деньги от работающих чернокожих мужчин и женщин (которые умирают раньше) к престарелым белым женщинам, которые живут дольше всех». Если же афроамериканцы, напротив, имели возможность сохранить деньги, которые ушли на социальные налоги и инвестировать их самостоятельно, то они имели бы инвестиционные запасы на старость, а после их смерти инвестиции перешли бы к их семье.
Социальное обеспечение — это плохие инвестиции по сравнению со свободным рынком. Для среднего работника ожидаемая государственная пенсия оказывается гораздо меньше доходности самых консервативных инвестиционных инструментов. Это означает, что, если бы трудящийся вкладывал деньги, которые у него отбирают социальные налоги в наименее рисковые инвестиционные инструменты, которые доступны на рынке, то по достижении возраста 65 лет, выплаты, получаемые им в виде рентных платежей, оказались бы примерно вчетверо больше положенной ему государственной пенсии.
Восемьдесят процентов американцев платят в качестве социальных налогов больше, чем в качестве подоходного. Это особенно тяжело отражается на малоимущих. Трудящиеся с небольшими доходами не имеют свободных средств для инвестирования или потребления после уплаты социальных налогов — получается, что инвестиционный капитал отбирается у этих групп населения, что делает для них невозможным развивать собственный малый бизнес. Это сокращает возможности их трудоустройства.
Даже при том, что все понимают нежизнеспособность системы социального обеспечения, политики избегают обсуждения проблемы. Престарелые избиратели многочисленны и многие боятся потерять «свою пенсию». Политики боятся говорить правду о банкротстве системы социального обеспечения, потому что это может стоить им переизбрания.
К 2005 году, однако, истэблишмент не смог больше скрывать очевидный факт, что система социального обеспечения идет к краху. Президент Джордж Буш внес предложение разрешить молодым работникам добровольные сбережения. По его плану трудящиеся будут иметь возможность инвестировать до 4 % своего дохода в ценные бумаги и акции вместо выплаты их системе социального обеспечения.
План Буша как минимум половинчатый. Работники в возрасте свыше 55 лет не смогут в нем участвовать; пенсионные счета молодых трудящихся будут управляться правительством; федеральное правительство планирует занять триллион долларов для того, чтобы обеспечить выплаты нынешним пенсионерам. Вместо упразднения обанкротившейся система, план Буша предполагает «починить систему социального обеспечения».
Но даже такой скромный план — это настоящий прорыв, так как он вводит в политическую дискуссию идею персональных пенсионных счетов. Он также вызвал предсказуемую негативную реакцию у лоббистских групп и сторонников «большого правительства», которые отрицали, что система социального обеспечения находится в кризисе. Все, что, по их мнению, нужно сделать, чтобы «спасти» программу, так это немножко поднять налоги, немножко расширить налогооблагаемую базу, или чуть-чуть поднять пенсионный возраст — на год или два.
Между тем, другие народы оказались более прозорливы в отношении будущих пенсионных проблем. Есть одна страна, которая почти идеально решила все свои проблемы — Чили. В этой стране система пенсионного обеспечения в значительной степени приватизирована и учреждены 12 инвестиционных фондов, которые управляются как частные и работают в основном как взаимные фонды. Трудящиеся обязаны отчислять в выбранный фонд некоторую долю своих заработков и не могут снять их до достижения пенсионного возраста. Это создает конкуренцию между фондами. В отличие от системы социального обеспечения США, деньги остаются собственностью трудящихся. Результаты оказались весьма благотворными для чилийской экономики. Норма сбережения высока, что обеспечивает капитал для развития бизнеса, который, в свою очередь, обеспечивает высокий уровень занятости. Трудящиеся накапливают пенсионные фонды быстрее, чем раньше. Хотя правительство не управляет напрямую ни одним из фондов, оно обеспечивает их регулирование; работники не могут выйти из системы. Это элемент принуждения. Политические обстоятельства могут измениться и привести к увеличению государственного вмешательства (хотя, на данный момент вероятность этого незначительна). Все обсужденные варианты, как например, переход от текущей обанкротившейся пенсионной системы к полугосударственной, по примеру Чили — некоторые шаги к которой предложил президент Буш — будут улучшением, хотя ему и недостает свободы, которую защищают либертарианцы. Такая система действует, кроме Чили, еще в 30 странах, к примеру, Великобритания, Швеция и Австралия также имеют подобные персональные счета для трудящихся.
Калифорния может быть примером другой модели реформ. В ней учрежден специальный пенсионный фонд для государственных служащих и его члены могут покинуть общую систему социального обеспечения. Инвестируя средства в ценные бумаги, управляющие фонда обеспечивают пенсионерам значительно больший доход, чем государственная пенсия.
Так как же нам избежать краха системы социального обеспечения? Путь к решению начинается с признания суровой действительности. В отличие от президента Буша либертарианцы осознают, что систему нельзя исправить. Полумеры, частичная приватизация и увеличение государственного долга — это не долгосрочные решения. Мы должны осознать, что имеем дело с ситуацией банкротства, и наилучшее, на что мы можем надеяться, — закрыть разорившуюся «фирму» и сократить наши потери. Здесь нет «честного» способа или совершенного решения.
Выдвигаемое ниже предложение призвано решить проблему быстро и наименее обременительным путём, но не претендует на совершенство. Не забывайте, Утопия — не существует.
Наша цель в том, чтобы провести банкротство системы социального обеспечения как можно быстрее. В то же время, мы хотим защитить старшее поколение с помощью более безопасных контрактных инструментов, а всех американцев освободить от тяжкого бремени социальных налогов, которые в противном случае обанкротят страну.
Начинаем с 56-летних и старше, включая 65-летних и более старых, уже получающих пенсии. Люди в возрастной группе 56 лет и старше получили бы по этому предложению 100-процентную выплату определённой суммы. Люди 52–55 лет получат процент от предлагаемой суммы в соответствии с возрастом: 52 года — 20 %, 53 г. — 40 %, 54 — 60 %, 55 — 80 %.
