Понемногу вокруг светлело — свет был холодный, голубоватый, дневной. Одолев поворот, Арион узрел наконец предмет своей неутоленной злобы. Лежа ничком на полу тоннеля, девушка смотрела в какое-то отверстие. Голубоватый свет озарял ее лицо каким-то зловещим сиянием. Медленно поворачивая голову, она взглядом искала что-то внизу.

Арион кое-как сумел подползти к ней и улечься совсем рядом, бок о бок. Девушка молча отодвинулась как можно дальше, не удостоив его даже взглядом.

Из отверстия тянуло свежим соленым воздухом — сладкое напоминание о том, что внешний мир все-таки существует.

Прямо под ними находился большой грот, выходивший прямо в море. Слева над самой водой виднелся небольшой каменный уступ, а около него качалась на воде лодка — так близко, что Арион мог различить вырезанные вдоль носа изображения зверей.

Арион подтянулся чуть дальше, свесился над отверстием, чтобы получше разглядеть грот — от каменной стены до ощеренного, как гигантская пасть, входа.

Затем он поднял голову и поглядел на Лорен. В глазах ее был неподдельный ужас.

И сам грот, и лодка были совершенно пусты.

Викинги проникли на Шот.

Лорен намотала свободный конец веревки на руку и начала переползать через край отверстия.

Как и следовало ожидать, граф Морган рывком выдернул ее назад.

Лорен опередила его гневную тираду.

— Это же и ребенку понятно, Морган, — прошептала она, все еще не уверенная, что поблизости не прячутся викинги. — Один из нас должен спуститься вниз. Ты слишком тяжелый, и веревка тебя не выдержит.

— Я так не думаю, Макрай. — Арион всем телом прижал ее к камню, чтобы она не смогла вырваться. — Нам пора возвращаться.

— Не будь глупцом! Надо убедиться наверняка, что они ушли!

— А если — нет? — спросил он с пугающим спокойствием. — Что, если это засада, Лорен, и викинги там, внизу? Представь, что будет, когда ты появишься перед ними.

Умом Лорен признавала его правоту, но ведь и она тоже права. Нельзя уходить отсюда, не выяснив, что происходит. В сущности, было бы даже лучше, если б северяне не смогли выбраться наружу. Иначе… от одной этой мысли Лорен бросало в дрожь.

— Надо убедиться наверняка, — упрямо повторила она, не зная, что еще можно сказать.

Арион крепко сжал губы, зеленые глаза его засверкали ярче.

— Я не могу тебе этого позволить.

— Но так надо! — чуть тише, почти с мольбой проговорила Лорен. — Ты же сам знаешь — иначе никак нельзя.

Он не шевельнулся, однако Лорен заметила, что после этих слов в его глазах мелькнуло странное выражение: боль, горечь, неуверенность — все вместе.

— Отпусти меня, Арион, — сказала она, тихо, почти нежно произнеся его имя.

Да, теперь она не могла ошибиться — в лице его что-то дрогнуло. Арион наклонился к ней и поцеловал — поцеловал жадно и властно, обхватив ладонями ее лицо.

Жаркая, сладостная волна желания всколыхнулась в ее груди. В поцелуе Ариона была исступленная безнадежность, и пальцы его, касаясь лица Лорен, едва заметно дрожали. Его твердые, горячие, неумолимые губы в то же время были бесконечно нежны. Лорен, повинуясь порыву, свободной рукой обхватила его за плечи, привлекла к себе, запустила пальцы в его черные мягкие волосы.

Арион застонал, теснее прильнув к ней всей жаркой тяжестью своего сильного тела, и Лорен не только не отстранилась — она упивалась этой близостью. Языком он раздвинул ее губы, проник во влажную глубину рта, деля с Лорен бесстыдную радость этого поцелуя. От нахлынувшей страсти у Лорен закружилась голова, и девушка с неведомой прежде радостью погрузилась в упоительный, сладостный омут мужской ласки.

Теперь Арион осыпал поцелуями ее лицо и шею. Лорен закрыла глаза, запрокинула голову, всецело отдавшись во власть его ненасытных губ.

Жаркое дыхание Ариона обжигало ее кожу… и вдруг Арион замер, все так же крепко сжимая Лорен в объятиях.

Реальность обрушилась на девушку с безжалостной, ошеломляющей силой — жесткий холод камня,

сырость, пропитавшая тартан и тунику, не умолкающий рокот волн по стенам грота… и жар мужского, тяжелого, сильного тела.

Арион поднял голову, и Лорен загляделась на его красивое, четко вылепленное лицо, обрамленное прядями иссиня-черных волос.

— Боже мой, — медленно, раздельно проговорил он.

Лорен уперлась ладонью в его плечо, легонько толкнула — и он мгновенно вскочил, отпрянул от нее с почти оскорбительной быстротой и попятился в сумрак тоннеля. Тень укрыла его лицо, но Лорен хорошо представляла, каково сейчас Ариону. Наверняка ничуть не лучше, чем ей.

Господи, она лежала в объятиях заклятого врага и, что хуже всего, наслаждалась этим! В тот ужасный миг она готова была на все — одним своим прикосновением он всецело покорил ее, а она с восторгом подчинилась его воле.

Потому что желала — желала! — его.

Лорен села, огляделась и в голубоватом полумраке пещеры увидела, что веревка все еще обмотана вокруг ее руки. Подняв свободный конец, девушка бросила его Ариону. Из сумрака протянулась рука, и сильные пальцы крепко сжали веревку.

— Держи как следует! — велела Лорен.

И прежде чем он успел ответить, девушка одним движением проскользнула в отверстие. Пустота рванулась навстречу. Лорен камнем падала вниз, пока натянутая веревка, больно врезавшись в руку, рывком не остановила ее совсем близко от поверхности воды.

Лорен, точно маятник, раскачивалась в пустоте и лихорадочно озиралась по сторонам.

— Проклятье! — донесся сверху приглушенный возглас Ариона. Лорен сосредоточилась, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в безумном хороводе теней и света, который заполнял пещеру. Нет, похоже, здесь и вправду нет ни души. Покачиваясь на весу, девушка задела ногой за звериную голову, вырезанную на носу лодки, и от толчка начала медленно вращаться.

— Лорен!

— Спусти меня пониже! — приказала она, снова задев лодку.

Каменный карниз слева был слишком далеко от нее, не встать — даже раскачиваясь, Лорен сейчас только ударилась бы об острые камни на его краю. Арион бормотал что-то, но она, слава богу, не могла разобрать ни слова. Наконец веревка дернулась, и Лорен начала подниматься.

— Нет! — крикнула она, запрокинув голову, чтобы разглядеть в отверстии лицо Ариона. — Погоди, еще рано! Мне нужно еще выяснить…

— Довольно! — процедил сквозь стиснутые зубы Арион, подтягивая Лорен все выше и выше. — Что за дурацкая, бессмысленная, опасная затея! Нашла время корчить из себя героиню…

— Арион, ну подожди же! Мне только нужно встать вон на тот карниз! Тогда я узнаю, как викинги выбрались отсюда!

Арион словно оглох, лицо его закаменело от ярости. Лорен вновь торопливо огляделась, пытаясь разглядеть выход, понять, как сумели захватчики незаметно проникнуть в самое сердце Шота.

Что-то сухо, резко затрещало. Арион и Лорен разом глянули на то место, где натянутая веревка терлась об острый край отверстия. Веревка была сплетена в четыре волокна, теперь три из них лопнули. Лорен удерживало на весу лишь последнее, еще не перетершееся волокно.

Время словно остановилось. Лорен увидела, как на лице Ариона ярость сменилась испугом, испуг — невыразимым ужасом. Смертоносное потрескивание веревки заглушало все — рокот накатывающейся волны, стук вражеской лодки о стену грота. Лорен медленно покачивалась над водой, пальцы у нее онемели.

Взгляд ее скользнул по уцелевшему волокну — тонкой нити, на которой оказалась подвешена ее жизнь. С виду довольно прочно. Наверняка выдержит вес Лорен и даже…

Треск.

Лорен даже не почувствовала, что падает — просто в один миг ледяная вода накрыла ее с головой, хлынула в нос и рот. Лорен ударилась о скрытые водой камни. Оглушенная этим ударом, она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ничего не видно, ледяная, непроницаемая муть. Течение волокло ее туда, где муть постепенно светлела, — к морю. Если ее вынесет из грота, то может выбросить на скалы или, того хуже, унесет в открытое море.