— Я рада, Арион Морган, — просто сказала Ханна. — Так и должно было случиться.

Он смотрел на Лорен и Ханну и не мог избавиться от чувства, что он здесь лишний, что ему вовсе не следовало торчать в собственной спальне и глазеть на их нежные объятия, прислушиваться к их радостной болтовне.

Но Арион не ушел. Вместо этого он притворился, будто поправляет огонь в очаге — пламя и вправду почти угасло, — и занимался этим так медленно, с таким нарочитым тщанием подкладывая в очаг полешки, что всякий, кто сейчас наблюдал бы за ним, разразился бы хохотом. Все было ясно как божий день, но ни Лорен, ни Ханна, судя по всему, не обращали на это никакого внимания.

Если дух Лорен все еще был смятен, она ничем не выдавала этого. Она улыбалась, даже изредка смеялась и, отмахнувшись от расспросов о своем здоровье, сама засыпала Ханну вопросами о Кейре и его обитателях.

Когда Арион наконец повернулся, Ханна как ни в чем не бывало сидела на краешке его кровати. Они с Лорен крепко держались за руки — точь-в-точь неразлучные подружки.

— У меня есть для тебя хорошая новость, — говорила пожилая шотландка. — Квинн наконец очнулся и окончательно пришел в себя.

— Правда? — Голос у Лорен был чуточку охрипший, но радостный.

— Ну конечно. Похоже, скоро он совсем оправится. Элиас говорит, что, если все пойдет как надо, через пару дней Квинн уже будет на ногах.

— Это же чудесно!

— Мы рассказали ему обо всем, что случилось, покуда он был без сознания. О смерти твоего отца, обо всех стычках с викингами, о том, что произошло на берегу моря, в пещерах и в Дунмаре.

— Вот как? — Голос Лорен едва заметно дрогнул.

— Джеймс сообщил Квинну о союзе с англичанами. — Ханна искоса глянула на Ариона, затем на Лорен. — Квинн сказал, что хочет поговорить с тобой.

— Вот как, — повторила Лорен, и на сей раз довольно мрачно.

В дверь постучали, и собеседницы разом оглянулись на Ариона, который праздно стоял у ярко пылающего очага. Арион подошел к двери и рывком распахнул ее.

— Прошу прощения, мой лорд… — Голос Фуллера против обыкновения звучал как-то неуверенно.

— В чем дело? — спросил Арион, стоя на пороге.

— Я только хотел сказать, что скоро вернется четвертый дозор, на случай, если бы ты захотел его встретить…

Арион озадаченно уставился на наместника. Фуллер знал, что Арион всегда встречает дозоры, когда может выкроить на это время. Им обоим было прекрасно известно, что следующий дозор вернется самое меньшее через час.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, понизив голос.

— Нет, мой лорд. — Вопреки собственным словам наместник явно нервничал и все норовил заглянуть в комнату.

— Фуллер Морган.

Арион стремительно обернулся, поразившись тому, с каким чувством прозвучало это имя. Ханна поднялась с кровати и, тепло улыбаясь, шла к дверям.

Арион посторонился, и Фуллер вошел в комнату.

— Ханна Макрай, — проговорил он тихо и обеими руками крепко сжал ее протянутую руку. На лице его не было и тени ответной улыбки.

Арион глянул на Лорен и обнаружил, что вид у нее в высшей степени ошарашенный, как, несомненно, и у него самого. Девушка сидела на постели, не сводя напряженного взгляда с любопытной сцены, которая сейчас разворачивалась перед ними.

— Много же лет прошло, — сказала Ханна.

— Да, много, — эхом отозвался Фуллер, так и не выпустив ее руки.

— Ханна! — окликнула Лорен, которая первой пришла в себя.

— Дорогая моя. — Женщина повернулась и подошла к кровати, увлекая за собой Фуллера. — Ты уже знакома с наместником графа?

— Да, — ответила Лорен. — Только я понятия не имела, что и ты с ним знакома.

— О, мы с ним очень давние знакомцы, верно ведь? — Ханна поглядела на Фуллера, и тот медленно кивнул. Так они и стояли, не сводя друг с друга глаз. Эти двое так явно были поглощены друг другом, что теперь Арион окончательно почувствовал себя лишним. Неприятное чувство, особенно при таких обстоятельствах.

— Какой счастливый случай! — Морган направился к странной паре, на ходу пытаясь оценить положение. У Лорен вид задумчивый, Ханна держится все с тем же сдержанным достоинством, а Фуллер… Фуллер похож на человека, который наконец-то отыскал цель своей жизни и нипочем не намерен ее упускать.

Что-что, а уж это чувство Арион хорошо понимал! И ни за что на свете не пожелал бы навредить единственному человеку, который стал его другом еще с тех пор, когда он только принял графский титул.

— Быть может, ты покажешь Ханне Макрай наши… — Арион замялся, лихорадочно соображая, что достойного можно показать гостье в Элгайре, но Фуллер лишь коротко кивнул и вежливым, почти придворным жестом предложил женщине руку.

— Слушаюсь, мой лорд, — сказал он, уводя Ханну к двери. На пороге, однако, женщина остановилась и вопросительно взглянула на Лорен.

Девушка кивнула и чуть приметно улыбнулась, снова опускаясь на подушки. Пара исчезла в полумраке коридора, так и не обменявшись ни единым словом.

Арион перевел взгляд на Лорен. Она тоже смотрела вслед ушедшим, но теперь ее слабая улыбка исчезла. Помедлив секунду, девушка опустила глаза, потом медленно подняла взгляд на Ариона. Янтарные глаза ее были чисты и ясны — ни следа недавно пролитых слез. И все же вид у нее был такой, что Ариону вновь захотелось обнять и утешить ее. Но сейчас Лорен не приняла бы утешения.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, силясь найти удобную для обоих тему разговора.

Не ответив, девушка отвернулась, и лицо ее порозовело. Она наклонила голову, и шелковистые волны медно-рыжих волос совершенно скрыли ее лицо.

— Лучше, — наконец едва слышно ответила она.

— Это хорошо. — Арион неловко помедлил, затем шагнул вперед и присел на край пуховой перины, там же, где сидел, обнимая и укачивая плачущую Лорен. Девушка не подняла головы, но и ничем не показала, что его близость ей неприятна.

— Лорен, — сказал Арион, — знай, что я всем сердцем сочувствую твоей потере. Я не знал, как погиб твой отец, и…

Она перебила его на полуслове:

— Утром ты сказал, что там, на поляне, погибли двенадцать воинов. Кто именно?

Арион помедлил, любуясь огненным отливом ее волос — лица Лорен он по-прежнему разглядеть не мог.

— Я не знаю имен твоих погибших сородичей, — осторожно проговорил он, — но их, быть может, знает твоя подруга Ханна. Позвать ее?

— Нет. — На сей раз Лорен подняла голову, и Арион увидел, что лицо ее по-прежнему залито румянцем. — Оставь ее в покое. Пускай побудет с Фуллером.

Арион кивнул, размышляя о тех двоих и о тайне, которую они скрывали.

— А твои люди? — негромко, еще тише прежнего спросила Лорен. — Кто были погибшие?

Арион отвернулся к окну, за которым стыло свинцовое небо.

— Славные, добрые люди, — отрывисто проговорил он. — Я не знаю и их имен. Люди с острова Шот. Мужчины, которые погибли, защищая свой родной дом.

Теперь молча кивнула Лорен. Глаза их встретились. Взгляд ее был спокоен и тверд.

— Я должен был знать их имена, — произнес Арион, обращаясь скорее к себе самому. — Должен.

— Ты здесь совсем недавно, — отозвалась Лорен, поразив его своим заступничеством. — На острове много твоих людей. Нужно пробыть здесь долго, чтобы знать и помнить всех.

— Я должен был знать их, — упрямо повторил Арион. Лорен вдруг протянула руку и легонько накрыла его ладонь своей. Она не сказала больше ни слова, но прикосновение хрупкой ее руки жгло Ариона так, словно плоть девушки была соткана из огня.

Он стремительно встал и отошел от кровати. Куда угодно, только бы подальше от Лорен, которая легким касанием может свести его с ума. Арион остановился у письменного стола из черного дуба — резного, со множеством ящиков, литыми чугунными ручками и отполированной до блеска столешницей. Арион хорошо помнил этот стол.

Райдер восседал за этим самым столом и что-то писал, вслух рассуждая о том, как наилучшим способом — то есть как можно более кроваво и жестоко — завладеть всем островом. Ариону было велено встать перед столом и держать очередной экзамен — один из многих, которым Райдер подвергал его каждый день с тех пор, как объявил мальчишку своим наследником.