"Спелись, голубчики..." - уныло констатировал копчик, когда мне недвусмысленно передали сложенные вещи, мол, топай переодеваться.

   Как показали последующие сорок с лишним минут, спорить с двумя дубами, имя которым "мужики", оказалось бесполезно. Услышав сотую угрозу "замотаю в скатерть и отнесу таким макаром к машине", поняла, что гад-журналист ведь так и поступит, поэтому понурив голову, сама дошла до предложенного транспорта. Усевшись на пассажирское место, пристегнулась ремнём безопасности, как того требовали правила дорожного движения, и, дождавшись когда мы тронемся, попросила притормозить у дешёвой аптеки.

   - Что, так сильно голова болит? - проявил сочувствие водитель, включая левый поворотник.

   Ничего не ответив, неопределённо мотнула головой, чтобы сразу ойкнуть: перед глазами снова всё поплыло, а к горлу подступила тошнота. Закрыв глаза, откинулась на спинку мягкого кресла, и, прислушиваясь к ровном звуку двигателя, больше похожему на урчание огромного кота, постаралась унять противную, мелкую дрожь в ледяных пальцах.

   Спустя несколько минут, когда моё состояние перестало напоминать ломку наркомана, Васечкин притормозил около тротуара и участливо уточнил, не желаю ли я, чтобы парень сам сбегал за обезболивающим. Благодарно улыбнувшись нежданному самаритянину, протянула нанимателю пятисотенную купюру, но того уже и след простыл... Видимо, посчитал оскорбительным брать деньги у девушки.

   По прошествии энного количества времени, которое я провела с пользой - медитировала, с интересом следя за прохожими, дверца джипа открылась с мягким щелчком, и мне на колени шлёпнулся увесистый пакет с лекарствами. Засунув любопытный нос внутрь целлофана, моментально уронила челюсть: Егор понабрал самых дорогих, качественных и исключительно зарубежных медикаментов.

   - В-вычтешь из следующей зарплаты, - понимая, что имеющейся на данный момент налички не хватит даже за пару упаковок заплатить, только и смогла, что постараться прийти к компромиссу.

   - Иди в пень, - огрызнулся наниматель, сворачивая в мой дворик. - Огурцова, ты, давай, лечись... Понедельник - день тяжёлый, а для тебя так и особенно! - "подбодрил" молодой человек. - Если понадобится помощь, не стесняйся, звони.

   - Спасибо, - а что мне ещё оставалось? Не могла я сказать, мол, Васечкин, ты последний человек, к которому обращусь за помощью. - Тогда до понедельника, вечером расскажу как меня "приняли" в Академии.

   - Ага, пока, - на удивление быстро закруглил разговор оппонент, и, вместо того, чтобы выдать целый список указаний, помахал рукой в сторону подъезда, типа, иди отсюда.

   Скрипнув зубами, продефилировала в сторону родного дома, и, уже поднявшись на свой этаж, рискнула выглянуть в окно. Васечкин посчитал свой долг перед человечеством выполненным, поэтому исчез из дворика, стоило только железной двери захлопнуться за моей спиной. Головная боль ещё раз напомнила о своём существовании неприятным покалыванием в висках, поэтому, испугавшись, что могу снова грохнуться в обморок перед дверью квартиры, нажала на звонок.

   Один "блям-блям", второй, третий - ничего... Ура, мама с мелким ушла на рынок или к подруге в гости, значит, никто лишних вопросов задавать не будет, а своё вялое состояние и чрезмерную бледность объясню подхваченным гриппом!..

   Влетев в квартиру, нашла в пакетике с лекарствами обезболивающее, и, выпив сразу две капсулы, рухнула на продавленный диван, стоящий в зале, предварительно спрятав "компромат" в шкаф под ворох одежды. Сил на то, чтобы переодеться в удобные домашние шорты и майку не было, да и препарат оказался со снотворным, потому что щекам стало нестерпимо жарко, а веки налились чугунной тяжестью. Закрыв глаза, подтянула колени к груди и, обхватив ноги руками, нет, не уснула... вырубилась.

   - Пася, Пася, - сквозь тяжёлый сон пробилось недовольное пищание мелкого, - ну, пласнись!

   - Отстань, - стараясь не делать резких движений, перевернулась на другой бок, свято веря в то, что у Александра есть совесть и он внемлет дельному совету сестры.

   - Пася!!! - добавил децибел в голос брат. - Пласнися!!!

   - Саша, не мешай сестре, - строгий голос Надежды Анатольевны возымел нужное действие и от меня, наконец, отстали, давая возможность вернуться в столь вожделенные объятия Морфея.

   Неожиданно на плечи опустился тёплый плед, а заботливые руки мамы подтолкнули края одеяла, не давая мне замёрзнуть. Благодарно что-то промычав, снова уснула.

   - Паша, просыпайся, - теперь пришла очередь папы пытать счастье на предмет побудки спящей дочери. - Уже утро...

   - Как утро?! - не ожидая ничего дурного, резко села на диване, чтобы моментально прищуриться из-за яркого солнечного света, бьющего в окно, и вытянуть затёкшую ногу. - Господи, это что же, я со вчерашнего дня дрыхну?

   - Надеюсь, хоть выспалась, - ласково улыбнулся Николай Владимирович, протягивая сотовый телефон. - Он у тебя скоро треснет, если ещё будет пиликать, - и отчалил в сторону кухни, откуда чувствовался манящий запах сырников.

   Разблокировав сотовый, с ужасом наткнулась на сорок три пропущенных вызова от Германа, одиннадцать от Мани и семь от Егора, про гневно-истеричные SMS тактично умолчу. Самое ласковое из них, звучало примерно так: "Огурцова, твою в маковку, отзовись или я сам к тебе домой приеду!". Естественно, истерить соизволил Савельников, считавшийся моим другом без году неделя, остальные более пунктуальными и терпеливыми оказались.

   Решив, что первому стоит всё же позвонить Герману, а то с него станется отчебучить что-нибудь в стиле Эдди Мёрффи, трясущейся от ужаса рукой нажала пару кнопочек, и услышала в динамике длинные гудки. Ждать пришлось недолго, примерно после третьего протяжного "тууу" в голове взорвался недовольный голос молодого человека:

   - Наконец-то, - резко захотелось нажать на "отбой", но тогда мне точно не жить. - Уехала вчера, ни с кем не попрощалась...

   - Так ты занят был, - ненавижу оправдываться, но с этим парнем почему-то по-другому не получается общаться. - Да и злить Серёжку не хотелось, а то ещё выгонит к чёртовой бабушке, что я тогда делать без работы буду?

   - Пахать исключительно на Васечкина, - хихикнул друг, но почти сразу же вспомнил, что он всё ещё злится на мою непутёвую светлость. - Огурцова, тебе что, было трудно ответить на телефонный звонок, или хотя бы SMS набить, если уж со мной так общаться не хочется?

   - Нет, что ты! - дежурно прокукарекала, копчиком чувствуя, что с такими темпами мы и до других прегрешений одной отдельно взятой официантки дойдём. - Просто мне вчера плохо было...

   - К врачу надо сходить, - менторски заявил оппонент, даже не дослушав очередное оправдание.

   - Поэтому я выпила таблетку обезболивающего, и моментально уснула, - зверски проигнорировав комментарий Савельникова, всё же закончила фразу. - Зачем ты меня вчера искал?

   - Хотел узнать как у тебя дела, а то уехала бледная, словно умертвие, - сделал "комплимент" друг, шумя фольгой.

   - Я всю жизнь цветом кожи на поганку смахиваю, - окрысилась непонятно почему. - Что ты там делаешь? - а вот теперь во мне взыграло любопытство, помноженное на раздражение.

   - Пытаюсь понять, каким образом у мамы получалась печёная картошка в "рукаве", - на удивление честно ответил парень, теперь гремя и столовыми приборами.

   - Ну, и как, процесс движется? - да чтобы Павла Огурцова упустила момент поехидничать? Не бывать такому! - Спроси у Ольги Викторовны, в чём секрет её кулинарного шедевра.

   - Не могу, - чуть не заплакал Савельников, - она с отцом на какую-то конференцию в Мадрид улетела, а я дома остался... один.