Мы не нашли ублюдка, который вел передачу, но зато обнаружили небольшое временное укрытие с запасом продовольствия на несколько дней и передатчиком, достаточно мощным, чтобы послать сигнал за пределы системы.

— Как Хедли все это объясняет?

— Он всю ночь ломал себе голову и уже перед самым рассветом кое-что выяснил, — ответил Ньянгу. — Рабочая частота передатчика, согласно нашим старым записям, соответствует той, на которой обычно ведут свои передачи военные Ларикса и Куры.

— Ничего себе!

— Вот именно. Скорее всего, это лазутчик Редрута, который тут у нас угнездился, получал отчет своего агента или, может быть, давал ему какие-то инструкции, а потом скрылся. Учитывая плотность и скорость передачи, у него было достаточно времени, чтобы изложить даже подробный план расположения наших войск. Помнишь, что было во время восстания 'раум? Кто-то из Ларикса и Куры контрабандой поставлял им оружие, но мы так и не сумели его прищучить.

— Очень даже хорошо помню, — кисло ответил Гарвин. — Выходит, кое-что мы знаем, но понятия не имеем, что за этим стоит.

— Приветствую твое возвращение в военную разведку. Ну, как теперь твое похмелье?

— Я выяснил кое-что интересное, — сказал мил Ангара коуду Рао, — чему не могу дать никаких объяснений. И Хедли тоже.

— Ну, значит, речь наверняка идет о чем-то благородном или, по крайней мере, приличном, — съязвил Рао.

— Мусфии начали открывать свои консульства, которые они называют информационными центрами, — сообщил Ангара.

— Мне уже доложили об этом.

— Кто-нибудь должен указывать им, где именно они могут размещать свои офисы?

— Нет, просто существует договоренность, что во всех крупных городах.

— Не исключено, что там в связи с этим возникнут проблемы, — заявил Ангара. — Я могу продемонстрировать вам городские планы, но суть в том, что мусфии выбирают для этих своих информационных центров самые злачные районы городов.

— Всех?

— Всех.

— Может, они ищут места подешевле? — высказал предположение Рао. Ангара даже не улыбнулся. Рао задумался. — Знаешь, если бы мне был нужен инцидент, я разместил бы своих людей в таком месте, где любой завистливый подонок может устроить заваруху и тем самым спос-с-собствовать ос-с-существлению планов мус-с-сфиев, так жаждущих открыть эти конс-с-сульства, — передразнил мусфиев Рао. — Дерьмово.

— Да.

— И если бы я был готов пожертвовать парочкой своих людей для придания этому инциденту большей убедительности, я посоветовал бы им гулять в самых злачных местах, и желательно с колокольчиком на шее. Если в результате какому-нибудь секретарю посольства, или как там они у них называются, откусят задницу, все пойдет в точности, как было задумано, и можно начинать свару.

— Дерьмо, — сказал Ангара. — И если офис этого секретаря расположен в непосредственной близости от какой-нибудь ночлежки для бродяг, то рано или поздно такое непременно случится.

— Вот именно. Ангара вздохнул:

— И что с этим делать?

— Как будто у нас и без того забот мало, — проворчал Рао. — Ладно. А делать мы можем вот что. Усилить местную полицию военными, и пусть они «совершенно случайно» с наступлением сумерек прогуливаются поблизости от резиденции мусфиев.

— Босс, — сказала Моника Лир, — линия три. Кто-то важный по имени Гленн. Не говорит, что ему нужно.

Гарвин посмотрел на свой экран, минимизировал его, нажал клавишу. Возникло, лицо потрепанного жизнью херувима.

— Я — альт Янсма.

— Я — Гай Гленн, — сказал человек. — Я старший партнер фирмы «Гленн и Лански», адвокат.

— Чем могу служить?

— Один из моих клиентов, пожелавший остаться неизвестным, является очень большим патриотом. Ему кажется, что Планетарное правительство недостаточно щедро финансирует Корпус Рао.

— Не смею спорить.

— Придя к такому выводу, мой клиент решил сделать денежное пожертвование Корпусу в размере одного миллиона кредитов.

Гарвин удивленно впился взглядом в бесстрастное лицо собеседника.

— Простите?

— Думаю, вы все расслышали правильно.

— Это… Ну, это, конечно, очень приятно. Но не я возглавляю Корпус, мистер Гленн. Коуд Пракаш Рао…

— Мне известно имя вашего командующего, — ответил Гленн. — Я должен кое-что уточнить. Мой клиент жертвует эти деньги непосредственно подразделению «Разведки и рекогносцировки», штаб-квартира Корпуса Рао.

— Какого черта… Простите, кто ваш клиент, черт побери?

— Как я уже сказал, мой клиент желает остаться неизвестным.

— Миллион… На кой черт РР миллион? Возможно, ваш клиент не знает, что в РР вместе с приданной ей пехотой всего-навсего сто тридцать четыре человека.

— Мой клиент осведомлен об этом.

— Ох, адвокат… А как должны расходоваться эти деньги?

— Мой клиент употребил следующее выражение, цитирую дословно: «На улучшение условий прохождения службы и быта тех, кто приписан к РР, любым способом, который командир этого подразделения сочтет приемлемым», конец цитаты.

— Вы имеете в виду, что я, скажем, могу построить на эти деньги новые, самые современные казармы для роты, если получу одобрение коуда Рао?

— Можете.

— Или могу разделить их между своими солдатами? Получится примерно что-то по восемь тысяч. И пусть они делают с ними что хотят, а ваш клиент даже глазом не моргнет?

— Мой клиент, возможно, подумает, что это несколько… необычно, но никаких возражений с его стороны не последует.

— Это неправильно, — заключил Гарвин.

Гленн кивнул:

— В точности то же самое я сказал моему клиенту, когда он сообщил мне о своем намерении.

— Вы, конечно, понимаете, — сказал Гарвин, — что сам я не уполномочен решать такие вопросы. Мне нужно посоветоваться с начальством.

— Я так и думал.

— Я позвоню вам сразу же, как переговорю с ними.

— Буду ждать вашего звонка.

— Постойте! — сообразил Гарвин. — Скажите, у вас случайно нет клиентов в горнодобывающей компании «Миллазин»?

Адвокат холодно улыбнулся:

— Да, по некоторым проблемам мы представляем эту компанию. До свидания, альт Янсма.

Экран опустел.

— Сначала тебя вываливают в дерьме, а потом протягивают шоколадку, — пробормотал Гарвин.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату ввалился Иоситаро, в кроссовках, шортах, насквозь пропотевшей рубашке, и рухнул в кресло.

— Заниматься физическими упражнениями — только грыжу наживать. Ух, что бы я сделал с лентяем, который целыми днями протирает штаны, а других посылает бегать и прыгать! Он бы у меня до тех пор «закалялся» бы, пока его не вывернуло бы наизнанку! До смерти рад оказаться тут, где никто из солдат не видит, как я харкаю кровью после всех этих упражнений.

— Возьми себя в руки, — прервал его излияния Гарвин. — Я тебя сейчас удивлю, так удивлю.

Спустя два часа Гарвин все еще пребывал в состоянии шока. Он проконсультировался с коудом Рао и военными юристами, которые не усмотрели ничего противозаконного в предлагаемом дарственном акте.

— И что мы будем делать с деньгами Язифи? — беспомощно спросил он.

— Устроим для всех грандиозную пьянку, — предложил Ньянгу, пожав плечами. — Вот другой вопрос, поинтереснее: что ты будешь делать с Язифью? По-моему, она просто попыталась выразить тебе свое сожаление и сделала это единственным доступным ей способом.

Море фосфоресцировало, мелкие светящиеся волны с шорохом лизали берег. Два мусфия прохаживались у самой кромки воды и вели негромкий разговор. Справа от них в центре залива тускло светился огнями лагерь Махан, слева до самого Леггета тянулся дощатый настил, а впереди вдавалась в океан мерцающая стрела «Шелбурна».

Внезапно позади мусфиев из тьмы проступили фигуры четырех нетвердо держащихся на ногах людей. Один поскользнулся, упал на песок и выругался. Мусфии обернулись и увидели своих преследователей.

— Что вы тут делаете? — требовательно спросил один из мусфиев.