Для коммерческих ассоциаций в Леггете, Аире, Лаункестоне и Сее стало большой неожиданностью, что и под властью мусфиев бизнесом можно заниматься вполне успешно. Это стало фактом, несмотря на то что у людей было не слишком много денег, а те, у кого они водились, не спешили расставаться с ними, пока ситуация не прояснится. Но, по крайней мере, в открытую, никто ни на одну компанию не покушался. Пока, во всяком случае.

Доходы, как и предполагалось, пошли вниз, но зато открылось множество новых предприятий, в основном мелких и каких-то… не совсем обычных. Но все они были оформлены как надо, а их владельцы осуществляли платежи без задержек и в твердой валюте.

Удивляло и то, что между всеми этими новыми предприятиями оказалось нечто общее — их владельцами были люди либо совсем молодые, либо средних лет, но не старше, и притом, как правило, одинокие и ведущие замкнутый образ жизни. Иногда на полках у них было маловато товаров, но что с того? Производство на Камбре еще только-только начало оправляться после восстания 'раум.

Владельцы новых магазинчиков вступали в местные коммерческие ассоциации, занимались своим собственным бизнесом и вели тихий, спокойный образ жизни. Некоторые коммерсанты высказывали предположение, что эти новые торговцы в прошлом были солдатами и что Корпус, очевидно, выплатил им более или менее приличные суммы, может быть, как раз в расчете на такие времена.

Любопытство вызывала и еще одна особенность — похоже, все эти новые владельцы магазинчиков интересовались исключительно электроникой, вкладывая деньги в довольно дорогие комы и оборудование к ним.

Однако новые предприятия носили не только торговый характер. Огромной популярностью, к примеру, пользовался оркестр из четырнадцати человек под названием «Горячие парни». С успехом выступив в Леггете, они обратились к мусфиям за разрешением совершить турне по городам D-Камбры. Мусфийская служба безопасности тщательно проверила их снаряжение и пожитки, не обнаружила ничего подозрительного, и разрешение было дано. Немного развлечений должно оказать положительное воздействие на человеческую мораль, рассудили мусфии, хотя сами они были не в состоянии оценить прелесть тех шумных звуков, которые здесь называли музыкой.

«Горячие парни» — на самом деле среди них были и мужчины, и женщины — отправились в долгий и извилистый путь по планете, очевидно полные решимости выступать везде, где их пожелают слушать. Как водится, с ними поехала «свита» — друзья, настройщики инструментов и прочее в том же духе. Руководитель оркестра, веселый, общительный мужчина по имени Хедли, отличался той интересной особенностью, что не играл ни на одном из основных инструментов, а лишь стучал в бубен и пел в хоре.

Вечеринка началась в несколько нервной обстановке. Было замечено, что некоторые приглашенные рантье не пришли, в особенности те, кто поддерживал более тесные отношения с мусфиями. Встреча была организована баснословно богатым рантье по имени Бампур как бы в честь успешного «воскрешения из мертвых» Эрика Пенвита и происходила вскоре после банкета, устроенного родителями Эрика.

Пенвит, казалось, очень мало изменился за время военной службы, оставшись все тем же привлекательным, беспутным молодым человеком, не желавшим ни к чему относиться серьезно. Никто не заметил, что пил он теперь гораздо меньше, чем прежде, и со смехом отказывался от любых наркотиков, которые ему предлагали. Он вел себя спокойно, сдержанно, больше слушал, чем говорил. Он переходил от одной группы к другой, нигде подолгу не задерживался и танцевал со всеми, кто его приглашал.

Рыжеволосая Каро Лондрон отвела Эрика в сторонку и тесно прижалась к нему.

— Ты у нас теперь герой и, наверно, можешь рассказать уйму интересного. Прошепчи что-нибудь мне в ушко, а?

— Ну, что ты, — ответил Эрик. — Почти все время я проторчал на идиотской радарной станции на одном из островов, ничего не видел, ничего не слышал и вернулся домой сразу же, как только понял, что стрельба окончена.

Она отодвинулась, недоверчиво глядя на него.

— А я-то думала, что ты пошел добровольцем в эту лихую… как ее… РР, так это, кажется, у них называется?

— Я был там, но очень недолго, — признался Эрик. — На мой вкус, они все там и впрямь уж очень жаждут подвигов. Так, знаешь ли, нетрудно и с жизнью расстаться.

— Нет, не знаю, — со смехом сказала Каро. — Зато я точно знаю, что мы с тобой еще ни разу не уходили домой вместе. Ты не против… изменить этот порядок вещей?

— Почему бы и нет? Мужчина не должен отказываться от подобных предложений, если хочет остаться джентльменом. Хотя это относится и к женщинам тоже.

Каро захихикала, наклонилась к нему, собираясь прошептать что-то, но тут на плечо Эрика легла рука Язифи Миллазин.

— По-моему, сейчас моя очередь потанцевать с нашим странствующим рыцарем.

— У нас всего-навсего возникла интересная дискуссия, — прощебетала Каро, выскальзывая из объятий Эрика. — Могу я рассматривать твои слова как обещание?

— Конечно, — ответил Эрик. — Детали обсудим позже.

Он обхватил Язифь, и они закружились в танце.

— Уверена, Каро мечтает затащить тебя в постель, — сказала Язифь. — Она говорила мне, что хочет посмотреть, чему ты научился в армии.

— Боюсь, она будет разочарована, — вздохнул Эрик. — Отдавать салют всему, что движется, — вот и вся наука.

— Разве? — недоверчиво спросила Язифь. — Я помню тебя еще до того, как вышла замуж, до того…

Она оборвала себя, ее улыбка увяла.

— А где твой муж сегодня вечером? — спросил Эрик, меняя тему разговора.

— Не здесь, конечно. Его мохнатые господа и владыки могут разгневаться, если его имя будет упоминаться в связи с каким-то солдатом, пусть и бывшим.

— В этом весь Лой. Всегда такой осторожный…

Некоторое время они танцевали молча.

— Не знаешь, что случилось с Гарвином? — спросила Язифь.

— Слышал кое-что… В одном я уверен точно — он жив. Но где и что делает, мне неизвестно.

— Я расспрашивала тут и там и выяснила, что многие солдаты еще не вернулись домой.

— Чему же удивляться, была такая заваруха. Даже после восстания 'раум судьба некоторых солдат до сих пор остается неизвестной.

— Это я понимаю, — сказала Язифь. — Но почему среди вернувшихся так мало офицеров?

— Думаю, потому, что их обучали во время сражений не прятаться за чужие спины. А это верный способ оказаться убитым.

— Может, да. А может, и нет.

— Может, и нет, — согласился Эрик. — Хорошая музыка, не правда ли?

— Эрик Пенвит, по-моему, ты уклоняешься от ответа.

— Ну, что ты? Мне нечего скрывать.

— Знаешь, я не совсем дурочка. Хоть какие-то папочкины гены достались и мне.

— Ох, только не надо никаких серьезных разговоров, — сказал Эрик. — Я вернулся с твердым намерением целиком и полностью посвятить себя безделью.

— Охотно верю. Но если тебе вдруг случится столкнуться с Гарвином, пожалуйста, попроси его позвонить вот по этому номеру, — она протянула ему узкую полоску бумаги. — Это номер кома, никому, кроме меня, не известный. В частности или даже в особенности, моему мужу. Я все время ношу этот ком с собой.

Эрик вопросительно выгнул бровь.

— Ну, тут явно кроется какая-то интрига.

— Это слово имеет очень много смыслов.

— Имеет, — вкрадчиво сказал Эрик. — Хотя в данном случае, похоже, имеется в виду один.

Со времени падения лагеря Махан Эб Йонс дважды рискнул выбраться в Леггет. Он прогуливался, заходил в бары, пивные, рестораны, вслушивался в разговоры людей. Заметил он и новые магазинчики, попытался поболтать с их владельцами, но все они, похоже, были не склонны к разговорам.

«Интересно, — подумал он. — Может, копнуть поглубже, что это за люди? Нет, не стоит. Выгоды наверняка мало, а запашок ощущается такой… опасный». Кроме того, его основным клиентом все еще оставался Ален Редрут.