– Допустим…

– Ты поверил этому противному, жирному борову!

– Этот жирный боров, между прочим, мой хороший друг, и я знаю его уже много лет.

– А я, между прочим, твоя жена, и меня ты тоже знаешь много лет!

– Шлюха ты, а не жена!

Матвей подошел ко мне и отвесил пощечину. Я закрыла лицо руками и громко зарыдала:

– Да этот твой мнимый друг давно тебя предал. Ведь виновным в том, что с ним произошло, он в первую очередь считает тебя! А это – его месть!

– Не исключено… – сбавил пыл Матвей. – Только какая-то странная месть…

Этот семейный конфликт с трудом удалось загладить. Матвей стал каким-то задумчивым, дома показывался крайне редко. Со мной он почти не разговаривал, но я знала, что дела его в банке складывались не самым лучшим образом.

В один из дней позвонил тот самый мужик с куполами и суровым голосом приказал срочно явиться на квартиру, где мы встречались с Валерой. Я попыталась отказаться, но он пообещал, что ту проклятую кассету сегодня же увидит мой муж, причем прямо в офисе, при сотрудниках. Мне ничего не оставалось делать, как послушаться его.

Приехав на место, я с ужасом увидела человек пять мужиков, играющих в преферанс и пьющих пиво. Тот, который с куполами, провел меня в комнату. Я присела на стул, чувствуя, как дрожат мои ноги. Мужики обернулись и стали с интересом меня разглядывать. Из кухни вышла Галка и мило улыбнулась:

– Привет, подружка! Как самочувствие?

Я не ответила и старалась вовсе не смотреть в ее сторону. Тогда она подошла совсем близко и взяла меня за подбородок.

– Ты не поняла мой вопрос?

– Поняла. Самочувствие нормальное.

– А что голос такой невеселый, словно помирать собралась?

– А что мне веселиться? – выдавила я из себя.

– Это точно, мочалка, веселиться тебе больше нечему, – похлопал меня по плечу тот, который с куполами. – То, что ты для нас делаешь, это только цветочки, ягодки будут впереди.

– Тогда лучше просто убейте меня!

– Зачем убивать такую красоту! Мы ею сейчас попользуемся!

Я встала со стула и бросилась к выходу.

– Стоять, сучка! – послышалось мне вслед.

К моему великому счастью, дверь оказалось незапертой. Я мчалась по лестнице вниз и ждала погони, но погони не последовало. Заскочив в первый попавшийся автобус, я плюхнулась на заднее сиденье и с облегчением вздохнула.

Ох, Матвей, Матвей, что же я натворила! Мне вдруг стало страшно за мужа. Его противники могут растоптать его. У них сильнейший компромат, и все это благодаря мне! Мне и в самом деле не хотелось жить. Я отвратительна сама себе!

Мысль о самоубийстве не выходила из головы. Единственное, что сдерживало, это ребенок.

Приехав домой, я отключила телефон, выпила рюмку виски и пошла заниматься малышкой. Длинный летний вечер медленно сменялся надвигающимися сумерками. Я укладывала девочку в постель. Через открытое окно доносился приглушенный густой листвой и оттого далекий шум большого города. Я увидела, как к особняку почти неслышно подъехала машина. Муж вышел и попрощался с водителем и охранником. Хлопнула закрывшаяся дверка, и вдруг раздались еще какие-то странные хлопки. Затем крики и стоны. И только тут до меня дошло, что это стрельба. Потом взревела машина, и донесся какой-то удар. В ту же минуту, рассеивая мои сомнения, под окнами несколько раз отчетливо прогрохотали выстрелы. Это из пистолета без глушителя, видимо, ответил охранник.

Когда я вылетела на улицу, все уже было кончено. Самый дорогой для меня человек, отец моего ребенка, безжизненно лежал в луже крови. Рядом корчился раненый охранник. А чуть в стороне, прижимая повисшую плетью руку, сидел водитель. «Вольво» моего мужа замерла, уткнувшись капотом в кусты.

– Хотел его машиной прикрыть и не успел, – в паузах между отборными матерными выражениями скороговоркой тараторил шофер. – Хотел, но не успел…

Как подкошенная я упала рядом с мужем. В тот миг мне хотелось только одного: чтобы он жил, а я, предавшая его и его дело и в конце концов саму себя, лучше бы умерла. Потом – полный провал в памяти. Очнулась дома, в своей комнате. Взглянула на себя в зеркало и не узнала собственного отражения. На меня опустошенными глазами смотрела еще молодая, но совершенно седая женщина…

С этой минуты мне больше не хотелось казаться красивее и моложе. Я понимала, что это противоречит женскому естеству, но мне это было ни к чему. Я знала, что в моей жизни больше не будет будущего, только прошлое. И лишь частью его я еще жива. Моя ненависть к себе и, если можно так выразиться, брезгливость, вцепившись мертвой хваткой, крепко держат меня в своих тисках, давят и не дают вздохнуть легко и свободно. Да, было время, когда я радовалась жизни, была счастлива и любима, но этого мне показалось мало. Поступившись однажды нравственными принципами, я сделала шаг за черту. И сорвалась… в пропасть.

Я отказалась общаться с милицией, да и они, увидев мои абсолютно седые волосы, решили дать мне время, чтобы прийти в себя.

В комнату вошла няня.

– Матвея увезли? – ничего не выражающим голосом спросила я.

– Да, он в морге.

– Что говорит милиция?

– Говорят, будто бы ваш муж отказался работать на бандитов. Мол, Матвею предъявили какой-то ультиматум и прижали его к стенке. Его противники располагали почти всей информацией о работе банка. Компромат был сильнейший.

– Откуда они это знают?

– Его заместитель рассказал. Так вот, а ваш муж сумел их переиграть. Тогда последовала расплата.

– Понятно.

Неожиданно зазвонил телефон. Я посмотрела на няню, и она моментально вышла из комнаты.

– Привет, мочалка!

Я сразу узнала голос того, который с куполами.

– Слушай сюда, мочалка! Мы знаем, что к тебе уже сунулись менты. Так вот, если ты хоть немного проговоришься, то же самое проделаем с твоим ребенком!

– Зачем вы его убили?

– Козел он потому что у тебя драный! Сам выпросил. Был бы покладистее, например, как его жена, все могло бы быть совсем по-другому.

– Я убью тебя, тварь! Грязный, вонючий питекантроп! Я убью тебя собственными руками!

– Ладно, мочалка, ты лишний раз губами не шлепай! Они тебе пригодятся для других дел. Слушай, что я тебе говорю! С этой минуты ты – проститутка! По звонку будешь ездить по вызовам и ложиться под тех клиентов, которых мы тебе укажем!

– Хрен тебе, питекантроп!

– В противном случае мы эту кассету прокрутим по телевидению. Пусть люди посмотрят, как развлекается жена покойного банкира. Поняла, мочалка поганая? Сиди и жди звонка. Как зазвонит телефон, наводишь марафет и едешь по указанному адресу! И запомни, с сегодняшнего дня ты – проститутка!

– Крути свою кассету где хочешь, мне уже терять нечего.

– А я так не думаю. О ляльке своей подумай, дура! Но если хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое, то плати нам сто пятьдесят тысяч откупных!

– Рублей?

– Баксов, дура!

– У меня нет таких денег!

– Тогда будешь раздвигать ноги и работать! Смотри, без глупостей! Мы следим за каждым твоим шагом…

Послышались частые гудки. Я выронила трубку из рук, плавно осела на пол и обхватила голову руками. Слез и рыданий не было – одна лишь зловещая пустота.

Перед глазами встала юная симпатичная девчушка в рваных джинсах, садящаяся в поезд дальнего следования, который должен был привезти ее в столицу нашей родины. Я купила билет в плацкартный вагон, потому что купейный был просто не по карману. Зачем я ехала в столицу? Я и сама не могла ответить на этот вопрос. Но я знала одно: что в своем заштатном городишке я долго не протяну. Я верила, что впереди меня ждет блестящая артистическая карьера, ведь я так здорово умела перевоплощаться! Моей жизненной хватке и энергии мог позавидовать любой. Мне было раз плюнуть перевоплотиться из эдакой девочки-простушки в роковую женщину-вамп, а затем опять стать глупой и несмышленой девчонкой. Мне казалось, что жизнь – это театр, и я переносила образы придуманных героинь в жизнь. Меня никогда не устраивала роль добропорядочной супруги, в душе я всегда была сумасшедшая грешница, покоряющая восхищенных поклонников. Именно такой полюбил меня Матвей – уверенной в себе, талантливой, неотразимой. Когда он увидел меня впервые, я лихо выбивала на столе задорный степ. Помнится, он даже раскрыл рот от удивления. А на кого я похожа сейчас? На безропотное, запуганное животное! Деньги и роскошная жизнь привели меня к полнейшему краху. Теперь меня можно сравнить с зажравшейся холеной сукой, которую запросто облапошит любой, потому что ее мозги высохли от безделья и малоподвижности. Я была настолько глупа, что не сумела разглядеть в этом жалком блондинчике подосланного врага, а в своей подруге продажную тварь.