— Мы довольно сильны, Вито, но я не допущен в Купол.

— Пока!

— Да, пока, — слегка кивнул патриарх Гримани. — И да, у тех же Сколлари уже сейчас заметно меньше денег и особенно солдат, если сравнивать их с нами. Но они с давних пор часть Купола. А мы приехали раньше. Ты тоже.

Блеск глаз, расширяющиеся во время вздоха ноздри, дёрнувшийся было уголок рта, этот признак агрессии, с трудом подавленной. Стефано хорошо знал своего внука и читал его как открытую книгу. Яркие эмоции, особенно проявляющиеся при недовольстве чем либо, они были свойственны многим сицилийцам, но Гримани выделялись даже на их фоне. А он более десятка лет укрощал свой нрав, учась вежливо улыбаться, когда хотелось убивать, и сохранять спокойствие в ситуациях, участие в коих даже для куда более выдержанных северян обернулось бы громким скандалом с непредсказуемыми последствиями.

Но эмоции — не то единственное, что вызывало тревогу. Определённая негибкость мышления и самоуверенность- вот то, что являлось действительно серьёзным недостатком Витторио Гримани. Его дед понимал это и старался исправить. Однако… Та самая самоуверенность и продлившееся долгие годы ощущение, что он и только он как единственный кровный наследник мужского пола должен будет возглавить клан. Самым грустным для Стефано было осознавать то, что его внук имел потенциал и даже развивал его на уровне, достаточном для поддержания того, что перейдёт в его руки. А вот касаемо дальнейшего развития дон уже не был уверен. Совсем не был, а потому чем дальше, тем сильнее пытался вывести более перспективного из двух внуков из состояния довольства собой и собственными достижениями, не такими уж и значимыми.

— Ты должен смотреть на тех, кто сюда приезжает, Вито. Смотреть, слушать, оценивать каждое их слово, каждый жест. Это не «несомый на Голгофу крест», а возможность увидеть и понять тех, с кем ты через несколько лет будешь сидеть за одним столом, решая общие дела. Я не вечен.

— Ты ещё крепок, дедушка.

— Возраст, — смотря на внука, который, так и не собравшись присесть, маячил перед ним как тень отца Гамлета, Стефано видел не напускное беспокойство. В этом ему, в отличие от некоторых, повезло. Внуки не ждали его смерти и даже ухода на покой. — Не отвлекайся от главного! Иди и наблюдай. Не просто, а говори с собравшимися вежливо. Не только с донами, но и теми, кто их сопровождает, кто приехал как их доверенные лица. Они должны видеть, что наш клан крепко стоит на ногах, что от смены дона влияние и сила не упадут.

— Я… сделаю это. Постараюсь.

— И в разговорах со свитой донов осторожно затронь тему сделанного нашим кланом, нашей кровью. Не настаивай на необходимости и будущих выгодах. Просто наведи на мысль и отстранись, слушая. И смотря. Иногда глаз видит то, что не предназначено для ушей.

— Как и наоборот.

— Верно. Иди, Вито.

«Не готов!» — промелькнула мысль в голове главы Катандзаро в те секунды, когда он смотрел на удаляющегося внука и желаемого наследника. А это значит, что придётся ему и дальше тянуть тяжелый груз руководства кланом. Тот груз, от которого он уже лет десять хотел не избавиться, но переложить на того, кто сможет привести семью туда, наверх. Но увы. Из детей одна дочь, а трое внуков… из них лишь двое мужчины и ни один пока так до конца и не понял, кем нужно стать, чтобы являться доном не просто сохраняющим положение, но идущим вперёд и способным выстоять в любой ситуации.

Витторио почивает на семейных лаврах и слишком уверен в незыблемости своего положения. Альфонсо… этот завидует старшему брату и ищет любую возможность опрокинуть его авторитет как внутри клана, так и снаружи. Пытается перетянуть на свою сторону капореджиме, но пока это удалось лишь с двумя, причём менее влиятельными. Зато попытки вести дружбу с капо других кланов, ища выходы на донов и их консильери. пусть сперва и через членов их семей. Эти бы усилия да в нужное русло! К примеру, на получение информации о творящемся в кланах Купола. Но для этого требовалось, чтобы его младший внук осознал, что не с его нынешними талантами пытаться стать доном при имеющейся в лице брата альтернативе. Увы… Хорошо ещё, что у младшего не было достаточной решимости, чтобы поставить на карту всё и попытаться в один из ключевых моментов перехватить власть, используя для этого любые средства. Не тот Альфонсо человек, слишком осторожен и не желает рисковать имеющимся ради достижения большего. В том числе и потому Витторио, если не сделает чего-то совсем уж непоправимого, так и останется наследником… преемником.

Зато Джулия, эта бы могла пойти почти на всё. Почти, потому как родителей и его она действительно любила и даже свои выходки старалась сглаживать, делать так, чтобы они оставались известными лишь в узком кругу. Пусть много и шокирующие, но хотя бы не напоказ — с её стороны и это являлось признаком глубокой и искренней любви, уж он свою единственную внучку успел узнать за почти два десятка лет. Братья же… через них она могла бы не только перешагнуть, но и наступить заточенными до остроты стилетов каблуками, да так, чтобы попасть в сердце или глаз.

Если бы Джулия родилась не девочкой… О, тогда бы могло случиться самое непредсказуемое. Не зря даже сейчас её действия или происходящее вокруг оказалось способным взорвать относительное спокойствие. Попасть на прицел к ДИА, выбраться из сложной ситуации при активной помощи посланного к ней человека, Того, который и сам был большой головной болью, приносящей как пользу, так и хлопоты. Стефано Гримани сомневался, что даже отправка Джулии на мирный курортный остров в сопровождении того убийцы с необычным взглядом на мир способна будет сдержать её чересчур горячую кровь.

— Дон Стефано! — а это уже был голос одного из солдат и по совместительству проверенного охранника, Сильвио Козенцы. — Прибыл автомобиль капо-ди-капи, а с ним и доны Лоренцо Грациани и Романо Фриго. Вы приказали предупредить, когда Веном появится.

— Ты правильно сделал, Сильвио. А сейчас помоги встать. Ноги скоро совсем перестанут слушаться старика. И трость…

— Вот она, босс.

— Вижу, — ухватился за рукоять в виде оскалившегося нетопытя Гримани. — Не думал я, что настанет время, когда вынужден буду опираться на «третью ногу», встречая капо-ди-капи. Третьего за все пролетевшие десятилетия.

Купол из десяти фрагментов и объединяющий эти фрагменты центр, являющийся средоточием силы Коза-Ностры. Вот чем сейчас была верхушка «людей чести». Персонифицировано же ситуация была несколько более запутанной. В зале довольно обычной виллы, находящейся довольно далеко от Генуи, под надёжным прикрытием в виде заседания благотворительного общества — оно действительно заседало, но в соседнем крыле и даже не видя творящегося рядом, не имея возможности кому-либо и что-либо сообщить по разным причинам — находились сам капо-ди-капи, пять донов, возглавляющих кланы, трое консильери и двое особо доверенных капореджиме, которых, с руки американских родичей, можно было называть «младшими» или же «полевыми» боссами. Так уж сложилось, но никакого неуважения к Веному или донам каких-либо кланов тут не имелось.

Ситуация… Фредо Веном Лентарро, по совместительству ещё и дон Рицикетто; Луиджи Сколлари, глава одноимённого клана; Коррадо Марцеллини, дон клана Грациани; доны Альберто Фриго и Августино ди Катальдо. Эти пятеро, давно уже бывшие частями Купола, прибыли лично, невзирая на определённую степень риска. Хотя чего было не отнять у Венома, так это воистину звериной интуиции, позволяющей чуять направленную на себя угрозу задолго до того, как она становилась неизбежной. Оттого капо-ди-капи и позволял себе куда больше, нежели его предшественники, чуть ли не открыто перемещаясь как по Италии, так и за её пределами.

Сначала шли осторожные слухи о том, что ему это позволяют делать, но… сами по себе и затихли. Среди «людей чести» было принято очень осторожно относиться не только к делам, но и к словам. Порой и за «сотрясение воздуха» приходилось платить не деньгами и даже не страхом, а кровью. Да и не было под этими слухами хоть какой-то базы, помимо обычной неприязни. И под «базой» имелись в виду не обычные для официального суда доказательства, а куда менее формальные, но способные вызвать доверие среди влиятельных сицилийских мафиозо. К примеру, Трактору Бинну так и не удалось до конца отмыться от подозрений в предательстве Тото Риины. Особенно после того, как наиболее активную часть ликвидаторов Коза-Ностры, в том числе и остатки своры Пино Греко, власти отправили в тюрьмы или уложили под землю в красивых, дорогих гробах.