Виктор почесал затылок. Какого черта? В одну минуту она казалась такой сговорчивой, следовала за ним, как послушный ягненок, а в следующую — убежала, как испуганная лань, преследуемая тигром. Или, в данном случае, крокодилом.

А все потому, что он показал ей свободу.

Он попытался действовать мягко. Девушка была жертвой и не заслуживала раздражения, но, черт возьми, его терпение быстро сходило на нет.

— Кстати, меня зовут Виктор. Я агент FUC, и я просто хочу тебе помочь.

Она ничего не ответила.

— Ты не можешь вечно прятаться под этим одеялом.

— Я не прячусь под одеялом.

«Что?»

— Ты знаешь, что я тебя вижу?

Край изодранной ткани приподнялся, и золотистый глаз внимательно посмотрел на Виктора.

— Ты видишь?

— Да.

— О. — Она села, скрестила ноги и позволила пальцам ухватиться за подол платья. — Хейли сказала, что это сработает.

— Кто это — Хейли?

— Блок семь. Она говорит, что в дикой природе, если становится опасно, нужно спрятать голову в песок.

— Она так делала?

Его таинственная дама, у которой, в голове разладилось гораздо больше винтиков, чем он думал, с энтузиазмом кивнула.

— Да. — Ее улыбка исчезла. — Но с тобой это не сработало.

— Сомневаюсь, что это сработает на ком-то, у кого есть глаза, — фыркнул он.

— Мне следовало знать, что лучше не слушать птицу. Охранники говорят, они взбалмошные.

Он чуть не рассмеялся, но вдруг понял, что она это серьезно.

— Поскольку ты больше не прячешься, не хочешь объяснить, что произошло снаружи?

— Мне это не понравилось. — Ее нос сморщился от отвращения.

— Что не понравилось?

— Небо. Яркий свет.

— Почему? Ты — ночной оборотень?

Девушка отрицательно покачала головой.

Он нахмурился, и она отпрянула. Это раздражало.

— Я не причиню тебе вреда. Я просто пытаюсь понять, почему ты так боишься.

— Там слишком много места.

Агорафобия, боязнь открытого пространства.

— Это только кажется, потому что ты долго жила в клетке. Ты привыкнешь.

Она покачала головой, локоны разметались вокруг лица.

— Нет, спасибо. Я бы предпочла этого не делать.

Его челюсть, наверное, отвисла на фут.

— Что значит, «нет, спасибо»? Тебе придется. Ты не можешь оставаться в этой тюрьме вечно.

Она наклонила голову и бросила на него любопытный взгляд.

— Почему бы и нет?

— Что значит «почему бы и нет»? — спросил Виктор растерянно. — Это клетка. Нормальные люди не хотят жить в клетках. Это неправильно.

— Ну, а я хочу.

— Ты не можешь.

Ее нижняя губа дернулась.

— О да, еще как могу.

Девушка накинула одеяло на голову и скрестила руки, вся ее поза кричала об упрямстве.

— Что ты сейчас делаешь? — спросил он, уже не скрывая раздражения.

— Игнорирую тебя.

— Ты, должны быть, шутишь. Я приказываю тебе пойти со мной.

— Нет.

— Ты не можешь сказать мне «нет». Я здесь главный.

— Мы уже выяснили, что ты — не мой отец, не ученый и не охранник, а значит, я не обязана слушать.

А потом она закрыла ладонями уши и начала напевать.

К черту. Устав разговаривать с сумасшедшей, Виктор наклонился и сорвал одеяло. Прежде чем девушка успела среагировать, он перекинул ее через плечо. Она удивленно пискнула.

— Что ты делаешь? Отпусти меня.

— Нет. — Рука обняла ее за бедра. Виктор вышел из камеры, девушка почти ничего не весила и казалась пушинкой на его мускулистом плече.

— Куда мы направляемся?

— Подальше отсюда.

— Ты несешь меня в лабораторию?

— Разумеется, нет.

— Запрешь меня в изоляторе?

Он сжал челюсти.

— Никто больше не будет тебя запирать. — Ну, если только она не нарушила закон, но пусть это ей объясняет кто-то другой. Потом, когда — если! — они решат отпустить ее.

— Так куда мы тогда направляемся?

— Как я уже сказал, подальше отсюда.

— Но я не хочу.

— Очень плохо. Я говорю, что ты должна. И так как я больше тебя, ты сделаешь то, что я говорю. — Детская реплика в ответ на другую не менее детскую.

— Это похищение.

— Спасение, — поправил он.

— Ты не можешь этого сделать.

— Я могу и уже делаю. — Он пробежал несколько лестничных пролетов, игнорируя странные взгляды оперативников, фотографирующих и записывающих все, что они находили интересным. А еще проигнорировал просьбу девушки отпустить ее. И убраться отсюда. И сделать с собой что-то анатомически невозможное.

— Где ты научилась так ругаться? — наконец спросил он, достигнув верхнего уровня.

Ругательства, особенно исходящие уз уст такой милой девушки, звучали странно.

— Охрана. Врачи. Другие Проекты в камерах. Я даже знаю немножко по-испански. Хочешь послушать? — невинно ответила она.

— Конечно, мои мальчики с радостью научатся чему-нибудь новому. Не стесняйся кричать сколько угодно, потому что мы выходим на улицу.

— Нет! — закричала она.

Виктор споткнулся, когда девушка уткнулась лицом в его поясницу и обхватила его руками — крепче, чем анаконда, с которой он встречался несколько лет назад.

— Не могу дышать, — пошутил он.

Ее хватка не ослабла ни на йоту.

Столкнувшись с дилеммой, Виктор не сразу вышел из здания. Если бы это был солдат или агент, который вел себя как большой слабак, он бы проигнорировал его ужас и просто заставил принять реальность. Но его таинственная леди была жертвой. Почему-то он сомневался, что Хлоя или его коллеги одобрили бы, если бы он просто выбросил девушку на улицу. И крошечная часть его не хотела пугать ее еще сильнее. Крошечная часть.

Что делать? Может быть, если он вежливо попросит — что полностью противоречит правилам, кстати — она будет сотрудничать.

— Не отпустишь меня?

Она тряхнула головой и крепче прижалась к его пояснице.

А если приказать?

— Отпусти меня сейчас же!

Еще одно качание головой.

Кто-то позади него хихикнул. Это становилось нелепым. Больше никакого Мистера Милого Крокодила.

— Ты сама напросилась. — Виктор хлопнул ладонью по округлым ягодицам, оказавшимся так близко к лицу.

Хлопок прозвучал резко, но он бил не сильно. Тем не менее, это произвело желаемый эффект.

Девушка вскинулась с криком:

— Ай-яй-яй! — и он скинул ее с плеча и поставил на ноги.

Но когда таинственная леди захотела убежать, он сковал ее запястья одной рукой.

Это не помешало ей сопротивляться, борясь с его хваткой и одновременно цепляясь за него.

— Отпусти меня, ты, качок! Ты не можешь заставить меня пойти туда.

— Могу, — спокойно ответил Виктор.

Он потянул ее за собой — босые ноги скользнули по мраморному полу — к стеклянным дверям, ведущим наружу. Она ругалась. Брыкалась. Это не помешало ему добраться до двери и распахнуть ее.

С губ девушки сорвался крик, от которого у него зазвенело в ушах, и она изменила стратегию. Вместо того чтобы бороться с ним, девушка внезапно бросилась на него и запрыгнула ему на руки. Обхватила ногами за талию, обняла за шею и уткнулась лицом в плечо. Он едва мог идти, а уж о том, чтобы оторвать ее от себя не было и речи.

Вздох.

«Почему я?»

Виктор обнял ее за талию, оставив другую руку свободной, чтобы показать средний палец Мейсону, который засмеялся, увидев своего друга с рыжеволосым аксессуаром на груди.

— Тебе помочь, старина? — спросил Мейсон, подбегая к нему с радостным блеском в глазах.

— Нет. Все в порядке, — сказал Виктор с хмурым видом, направляясь к припаркованному черному «юкону».

— Ты собираешься представить меня своей девушке?

— Она не моя девушка, — пробормотал Виктор сквозь стиснутые зубы.

— Конечно, нет, и все же, могу поспорить, что за последний месяц вряд ли женщина подбиралась к тебе так близко.

— Ты на что намекаешь?

— На то, что ты трудоголик, которому нужно чаще выходить на улицу.

На это Виктор не мог возразить. Это было правдой.

— Я совершенно счастлив, живя своей жизнью, спасибо. — Больше ему ничего не было нужно.