Радж Ахтен просто сидел на коне и наблюдал. Горячая кровь бурлила в его венах, пробуждая в нем жажду битвы.

Его люди сражались хорошо, но он видел, что долго они не продержатся. Они погибали слишком быстро.

Только одно могло спасти их: сам Радж Ахтен.

Ему было необходимо, чтобы они знали об этом. Ему было необходимо, чтобы они осознали собственную слабость, чтобы рухнули их надежды на будущее, чтобы они чувствовали себя растерянными и униженными. Ему было необходимо их отчаяние.

Ибо только когда они утратят всякую надежду, они испытают благоговение перед тем ужасным светом, который наполнял его.

Его обычная пехота на левом фланге начала отступать, ослабленная заклинаниями и столкнувшаяся с особенно яростной контратакой дюжины магов опустошителей, которые ударили сжигающими заклинаниями из-за холма своих мертвецов.

— Вперед, вы, трусы, — закричал Радж Ахтен своим людям. Они резко дернулись, как марионетки, и подались вперед под действием силы его даров обаяния и голоса.

— Перелезьте через мертвецов, убейте этих магов!

Гри, словно летучие мыши, хлопая крыльями, кружили над их головами. Его солдаты затаили дыхание и рванулись навстречу собственной смерти.

Радж Ахтен обвел взглядом битву. Каррис был разрушен. Было видно, как опустошители носятся по его стенам. Обитатели города бросались в озеро в последней безнадежной попытке уцелеть.

Армия королевы Лоуикер на севере была почти разбита. Флаг короля Андерса реял в безопасности за Стеной Баррена, в то время как его люди сражались с опустошителями.

Даже великаны фрот рычали от боли и начали медленно отступать.

«Твонк», «твонк», «твонк» баллист со стороны озера начинало стихать, потому что лорды-воители Интернука истратили уже почти все свои стрелы — с весьма незначительным результатом.

Огромный лорд на передовых линиях вдруг отвернулся от битвы и вскричал:

— О Великий, спаси нас! Битва безнадежна!

— Сражайтесь! — гневно потребовал Радж Ахтен.

Но в следующие минуты один лорд, а за ним другой подхватили крик:

— Помоги нам, о Великий!

В их голосах он слышал растущую панику, слышал отчаяние.

И наконец, он понял, что пришел его час.

Впереди элементали его пламяплетов возвышались над опустошителями, как башни. Облака озаренного огнем дыма вздымались над ними. Они почти полностью потеряли материальные тела, став просто чудовищами, обезумевшими от боли, изможденными необходимостью тратить себя. Они вслепую сражались с опустошителями, бросая огненные шары, хлеща языками пламени. Вскоре они полностью потеряют форму, а вместе с ней и цель существования.

Вожделение — могучая сила, если управлять ею с должным мастерством. Но эти создания уже растратили свою силу.

Радж Ахтен вытянул руку, словно маня к себе элементалей. Этим жестом он потянул из них жар, и тот свился темно-красными кровавыми шнурами и завертелся вокруг него, как торнадо.

Так он вобрал их пламя в себя.

Для любого человека это было слишком много. В миг жар хлынул из каждой поры и окутал его словно сверкающим одеянием. Его броня расплавилась.

Мощный серый имперский конь под ним завизжал и издох. Он рухнул, и его кипящие внутренности вывалились на землю.

Радж Ахтен медленно ступил на землю. Он чувствовал себя невесомым. Теперь весь он был только сияние и пламя.

Широкими шагами он двинулся к рядам опустошителей, приведя в смятение собственных воинов. Он видел со всех сторон их черные лица, окаменевшие от изумления, они были как гравий на земле.

— Не бойтесь, — сказал он им, — ибо я сокрушу всех ваших врагов. Мой меч упадет на Землю, и ночи больше не будет.

Свет, исходящий от Раджа Ахтена, был белее солнечного, и он шел вперед, и казалось, что все звезды в небе слились в одну и существо, сотворенное из звездного света, обрело черты.

Опустошитель прорвался через собственные ряды и сокрушал людей Раджа Ахтена. Радж Ахтен указал на него пальцем, посылая огненную стрелу. Она коснулась лба опустошителя и поразила его в мягкий треугольник.

Монстр свалился на землю, дымясь, как кратер вулкана, и в дыре черепа был виден его обугленный мозг. Радж Ахтен послал стрелу в другого монстра и в третьего…

Казалось, убить их всех для него будет детской забавой.

Но за одно биение сердца все переменилось.

Мир вдруг содрогнулся, и лишь только Радж Ахтен осознал это, опустошители зашипели. Он никогда не слышал такого звука. Это был хрип миллионов опустошителей, и он напоминал тот звук, с которым раскаленный в кузнице меч касается воды.

Каждый опустошитель шипел, выпуская воздух из своего зада и наполняя мир единым странным запахом, напоминавшим запах плесени.

Каждый опустошитель прекратил сражение и бросил оружие. Монстры брели прочь от своих противников, и каждый из них, казалось, готовился встретиться с чем-то в самом центре поля боя, как раз перед воротами Карриса.

Радж Ахтен не мог разглядеть, что там происходило. Но, вглядевшись, он увидел, что перед воротами поднялся земляной холм. Серая земля и камни образовали этот холм. На самом верху холма припали к земле, как нежные побеги, несколько странных фигур.

На Йом была корона, которая мерцала, как лунный свет на воде, а застежка на плаще Габорна сияла, словно фонарь. Габорн стоял, ярко освещенный, и что-то было нанизано на его копье опустошителя — это были щупальца опустошителя, серые, вялые, покрытые слизью, как пустая кожа угрей.

Он поднял их выше, и вся масса опустошителей попятилась с шипением. Концы щупалец опустились, волочась по земле.

Только один опустошитель осмелился противостоять ему — огромный ужасный маг, возглавлявший орду. Тварь покинула то место, где она находилась, примерно в двух сотнях ярдов к западу, и с грохотом устремилась к Габорну.

Она высоко держала голову, щупальца яростно извивались поверх ее царского плаща, а в лапах она держала мертвенно-бледный кристаллический жезл. Она приближалась неуверенно, словно не знала, как вести бой.

Габорн же только поднял левую руку и указал на юг.

Опустошитель с минуту смотрел на него, подняв тяжелую голову, словно принюхиваясь, как гончая, а затем перевел взгляд на юг. Казалось, он понял, что имел в виду Габорн: «Твоя госпожа умерла. Уходи домой. Возвращайся в Подземный Мир».

Тварь колебалась, размышляя, а затем повернула голову, оставила свой жезл на серой земле и опустила хвост так низко, как могла. Из ее зада с шипением вырвался пахучий воздух, и каждый стоявший за ней опустошитель уловил запах и, в свою очередь, разнес его дальше. Среди опустошителей поднялся глухой, полный волнения шум, похожий на шум прибоя, катящийся как волна до тех пор, пока не был, многократно повторенный, услышан за десятки миль отсюда.

Опустошители развернулись, и земля задрожала, когда они бросились на юг.

За спиной Раджа Ахтена его войска вдруг начали восторженно кричать во всю силу своих легких. Радж Ахтен взглянул в их сторону, увидел слезы облегчения, текущие из глаз многих солдат. На северо-востоке великаны фрот вскинули свои дубины в воздух и закричали:

— Уа-хуу! Уа-хуу!

На востоке люди Белдинука подбрасывали шлемы в воздух и танцевали джигу.

— Да здравствует Король Земли! — кричали они. — Слава Королю Земли!

Лорды-воители Интернука на своих баркасах трубили победу.

Радж Ахтен был охвачен гневом.

По размерам щупальцев, которые нес Габорн, и по реакции опустошителей Радж Ахтен догадался, что совершил Габорн.

Он украл мою славу, подумал Радж Ахтен. Он убил лорда Подземного Мира и украл мой триумф.

Он был по-прежнему одет пламенем, и шедший от него свет сиял с убийственной силой.

Радж Ахтен двинулся через поле боя, прошел мимо исковерканных останков людей и опустошителей. Неделю назад опустошители выпустили на волю жуткие заклинания, сжегшие каждое дерево и каждую лозу, иссушившие каждый лист и каждую травинку. Все живое посерело, и Радж Ахтен шел теперь по земле, лишенной цвета, — по королевству ужаса.