Дейзи радостно запрыгнула на заднее сиденье.

— У нашего короля тоже такая машина? — спросила она, округлив глазки. — Нас отвезут во дворец, тетя Кейт?

Кейт не ответила, только молча сжала ей руку. К такому стилю жизни привык с раннего детства Тоби. Она это знала, но почему-то раньше не задумывалась о возможных для себя последствиях.

«Бентли» плавно выехал на главную улицу Тонтона, и впервые Кейт осознала, как мало знала она о жизни Тоби. Может быть, он всегда оставался для нее чужим? Острая боль пронзила сердце. А вдруг она только вообразила, что хорошо его изучила?

Следующее предположение заставило Кейт похолодеть. Джосс Харви откровенно заявил о своем намерении наладить отношения со своим правнуком. А это означает, что Мэтью быстро привыкнет к новому образу жизни, далекому от скромного существования обитателей площади Магнолий. Насколько Кейт знала натуру Джосса Харви, он не постоит за ценой, чтобы приучить мальчика к роскоши и отторгнуть таким образом от дома матери.

Автомобиль несся все дальше и дальше по опрятным улочкам зажиточного пригорода Тонтона, слегка пофыркивая мотором, а на душе у Кейт становилось все тоскливее. Нет, битва за Мэтью между ней и прадедом-миллионером не закончилась, когда она ответила отказом на слова Джосса Харви об усыновлении. Это была только ружейная перестрелка. Настоящее сражение еще впереди, и оно может затянуться на многие годы.

— Сухое молоко и бутылочки хранятся в этом буфете, — сказала ей Рут, показывая просторную детскую. — Вряд ли я вам понадоблюсь в ближайшие сутки, поэтому мистер Харви позволил мне взять выходной. Я съезжу навещу своих родителей в Йовиле, тем более что туда можно доехать на автобусе.

Кейт была ей искренне благодарна.

— А мистер Харви сейчас здесь? — спросила она, взяв Мэтью на руки и любуясь милым ее сердцу детским личиком.

— Да, он бывает здесь каждый уик-энд. По-моему, он человек довольно бесцеремонный. Не обижайтесь, что он не встретил вас на станции лично.

Кейт не обиделась, она была даже рада. Когда Рут уехала в Йовил и Мэтью уснул у Кейт на руках, довольно посапывая, она спустилась в холл и стала укладывать его в шикарную детскую коляску.

— Мы идем гулять? — затараторила Дейзи. — Мы увидим коровок, овечек и лошадок?

— Обязательно, — пообещала Кейт, успевшая, пока они ехали на машине, заметить на лугах пасущийся скот.

Усадьба «Голубятня» располагалась так далеко от железной дороги, что Кейт с Дейзи наверняка не добрались бы до нее, если бы их не встретил на вокзале шофер.

Пока Кейт подтыкала под Мэтью теплый шерстяной плед, из дверей гостиной выскочила юная горничная. Заметив Кейт, она отвела взгляд и молча поспешила пройти мимо.

— Добрый день, — напомнила ей о себе Кейт, задетая таким обращением. — Сегодня чудесная погода, не правда ли?

Горничная густо покраснела, но промолчала.

Кейт пожала плечами. Похоже, прислуга в доме была оповещена о том, кто к ним приедет на выходные. Поведение горничной наводило на печальные мысли: видимо, ей не следовало рассчитывать, что к ней отнесутся как к уважаемому гостю. Любопытно, подумала она, где их с Дейзи будут кормить? Нужно было сразу же спросить у Рут, пока она не уехала. Скорее всего им подадут еду в детскую. Это вполне в духе Джосса Харви.

Выкатывая коляску на посыпанную гравием дорожку, Кейт с горечью подумала, что, проживи Тоби хотя бы еще две-три недели, они бы поженились. И тогда все обернулось бы по-другому. Она бы стала миссис Харви, и отношение к ней здесь было бы совсем иным.

— Как тихо! — сказала Дейзи, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — В деревне всегда так?

Кейт ответила ей не сразу, а когда они вышли на дорогу, по обе стороны которой раскинулись бескрайние поля с редкими рощицами и отдельными деревцами.

— Да, здесь тихо, — наконец произнесла она, к своему удивлению, отмечая, что непривычная тишина ее тоже слегка нервирует. — По-моему, ни коровкам, ни овечкам не понравилось бы, если бы вокруг них сновали молочные фургоны и велосипеды.

— Значит, здесь даже чаю выпить негде? — загрустила Дейзи некоторое время спустя, когда они подошли к загону для овец, чтобы полюбоваться на откормленных животных. — Здесь поблизости нет ни кондитерской, ни рыбной закусочной, ни пирожковой? — Девочка взяла Кейт за руку. — Нет, мне совсем не нравится в деревне. Здесь так пустынно и скучно!

Кейт тоже с удовольствием бы выпила сейчас чашечку чая с пирожным. Интересно, как обходятся без чайных молодые городские мамаши, вынужденные эвакуироваться из Лондона? Понятно, почему многие молодые семьи вернулись в город, предпочитая рисковать жизнью, чем прозябать в совершенно чужой обстановке. Она криво усмехнулась и, развернув коляску, направилась к усадьбе. Раньше ей даже не приходило в голову, что она такая же городская девушка, как и ее сверстницы, выросшие не рядом с вересковой пустошью, а в Бермондси или Детфорде. Эта мысль стала для Кейт настоящим откровением, не менее неожиданным и удивительным, чем осознание разницы между ее и Тоби стилями жизни.

— Если мистер Мэтью уже уложен в постель, то мистер Харви просил бы вас спуститься к нему для разговора, — сообщила Кейт горничная, ранее даже не соблаговолившая ответить на ее приветствие. Девушка застыла в дверях детской в ожидании ответа.

У Кейт возникло тягостное предчувствие. Значит, рано она надеялась, что посещение сына пройдет без осложнений.

— Благодарю вас, — вежливо сказала Кейт, пытаясь догадаться, где именно в этом огромном доме ожидает ее Джосс Харви. В гостиной? В столовой? В кабинете? Она не рискнула уточнить это у горничной, чтобы лишний раз не показать своей неосведомленностью, насколько она далека от этого мира богатства и роскоши. Ей не понять, как можно вполне серьезно величать трехмесячного младенца мистером.

— Я спущусь ненадолго, чтобы поговорить с прадедушкой Мэтью, — сказала она Дейзи, уложив ее на раскладушку в прекрасно меблированной спальне рядом с детской комнатой. — Я скоро вернусь, не волнуйся.

Дейзи, полностью доверявшая ей, сонно кивнула. Сельский ландшафт ей не понравился, зато очень понравилась эта спальня и детская Мэтью, стены которой украшали картинки с изображением Шалтая-Болтая и других героев детских стишков и сказок. Дейзи дали к чаю яйцо и шоколадное бланманже. Это было настоящее яйцо, а не омлет из яичного порошка. Может быть, ей дадут яйцо и на завтрак? А если очень повезет, и еще одно — с собой, для Розы?

Волосы Кейт собрала в аккуратный пучок, на ней был строгий костюм оливкового цвета — другого материала ей достать не удалось. Покупая кусок оливковой саржи, она подумала, что первоначально эта материя предназначалась для какой-то униформы, но потом ее пустили в продажу по талонам. Кейт выпустила воротник белой блузы поверх приталенного жакета, но от этого он не стал меньше похож на мундир. Отметив, что в таком наряде она смахивает на работницу какого-то предприятия, Кейт спустилась по ступенькам широкой лестницы, гадая, что Джосс Харви намерен ей сказать.

— Мистер Харви в гостиной, — пояснила ей горничная и поспешно удалилась, смущенная тем, что не знает, как официально обращаться к матери незаконнорожденного правнука своего хозяина.

— Благодарю вас, — сказала ей вслед Кейт и, вспомнив, как разговаривал с ней Джосс Харви в первый раз, гордо вскинула голову, решив не поддаваться его натиску.

Она вошла в комнату и потрясенно застыла: ее изумленному взору предстала зала с высоким потолком и эркерами с тяжелыми шторами. Два удобных дивана стояли по бокам мраморного камина, вдоль стен выстроился ряд кресел и стульев с высокими спинками, между диванами стоял низкий, покрытый стеклом стол на когтистых лапах, рядом — другой, поменьше, с шахматной доской на столешнице. На третьем, длинном, столе красовались фотографии в серебряных рамочках.

И тут Кейт осознала, что «Голубятня» — не обыкновенный дом, арендованный на лето. И вселился в него мистер Харви не после того, как она дала согласие на эвакуацию Мэтью из сотрясаемого взрывами Лондона. Помещение, в которое она попала, служило гостиной не для одного поколения семейства Харви. Здесь наверняка не раз бывал Тоби. Это была загородная вилла Джосса Харви, и он вовсе не собирался увезти Мэтью «куда-нибудь в деревню, в Сомерсет или в Дорсет», как он выразился. Он знал, что отвезет малыша в свое родовое гнездо, где до него жили его отец и дед.