Да, это действительно было интересно. Кел даже выпрямился в седле, когда они свернули на широкий бульвар Рута Магна, который вел из гавани к Узкому Перевалу.

Узкий Перевал представлял собой единственные «ворота» в стене гор, окружавших Кастеллан и отделявших его от соседнего королевства Сарт. Когда они приблизились к Великой Горе, в тени которой стоял город, Кел даже забыл о том, что его мутит.

Кастеллан приютился в долине между горами и океаном, словно еж, который не смеет высунуть нос из безопасной норы. Но Кастеллан не был убежищем, его жители ни от кого не прятались. Огромный город-государство, многолюдный, шумный, грязный, беспокойный, полный жизни, раскинулся от берега западного моря до самого Узкого Перевала.

Подобно большинству граждан Кастеллана, Кел всю жизнь провел в тени Великой Горы, но не думал, что когда-нибудь ему придется приблизиться к ее подножию и тем более подняться на вершину, туда, где стоял дворец Маривент. Гора, которая на самом деле представляла собой группу известняковых пиков, поросших невысокими соснами и лавандой, являлась обиталищем аристократов; их обширные поместья располагались на склонах. «Богатые смотрят на бедняков сверху вниз», – однажды услышал Кел от сестры Бонафилии. Это была не метафора. Чем богаче был человек, тем выше располагался его дом, тем ближе он был ко дворцу, который господствовал над городом.

Благородные люди любили развлекаться, и иногда по ночам шум пирушек доносился с Горы до простых горожан. Люди на улицах подмигивали друг другу и говорили фразы вроде: «Похоже, лорд Монфокон снова запил» или «Значит, леди Аллейн наконец избавилась от третьего мужа, а?» Если ты богат, все знают о твоих делах и с восторгом их обсуждают, хотя совершенно не знают тебя и видели раз в жизни, и то издалека.

Они свернули с улицы Рута Магна и поскакали по темному городу к подножию Горы. Там дежурили воины Дворцовой гвардии в красных мундирах, охранявшие королевскую семью и аристократов от нежелательных гостей. Когда Джоливет проезжал мимо поста, гвардейцы с любопытством уставились на Кела. Должно быть, они подумали, что солдаты из Эскадрона стрел схватили малолетнего преступника, и удивлялись, зачем командир взял на себя труд везти его в Маривент. Большинство нарушителей закона, независимо от возраста, почти сразу отправлялись на виселицу в Талли.

Один из стражей отвесил издевательский поклон.

– Король ожидает вас.

Джоливет буркнул что-то себе под нос. Кел уже понял, что он не особенно разговорчив.

Дорога вела вверх по склону, поросшему лавандой, шалфеем и душистой зубровкой. Летом гора была темно-зеленой. Когда могучий конь, тяжело дыша, добрался до вершины горы, Кел взглянул вниз, на раскинувшийся перед ним Кастеллан: полумесяц порта, огни кораблей на темной воде, похожие на разбросанные горящие спички. Каналы Храмового квартала. Аккуратные линии Серебряных улиц. Белый купол Талли, светящиеся часы на верхушке Ветряной башни, над самой большой площадью города. Обнесенный стеной Солт, где жили люди народа ашкаров. Дорогу Рута Магна, которая разрезала город, подобно шраму, полученному на дуэли.

Джоливет стиснул его локоть, и Кел вспомнил, что сидит в седле. Они проезжали через Северные Ворота – через них во дворец прибывали иностранные гости. На столбах ворот обычно вывешивали вымпелы, которые указывали, какие высокопоставленные лица находятся с визитом во дворце. Сейчас на соленом морском ветру развевался флаг Сарта – синий с белым орлом.

Вблизи оказалось, что белые стены ворот вовсе не гладкие, а шероховатые и в них блестят вкрапления кристаллов. Мальчик, достаточно ловкий и решительный, мог бы забраться по такой стене. За выступы можно было уцепиться, в углубления можно было поставить ногу. Кел лучше всех лазал по скалам над гаванью. Он мечтал о том, что когда-нибудь вступит в банду «пауков», карманных воров из Садка, которые, по слухам, могли забраться по любой стене, даже самой гладкой.

Джоливет снова встряхнул его.

– Сядь прямо, Келлиан Сарен, – велел он. – Сейчас ты познакомишься с королевской семьей.

– Познакомлюсь с кем?

Джоливет хмыкнул.

– Ты все правильно расслышал. Король и королева Кастеллана с нетерпением ждут встречи с тобой.

Кел не знал, какой реакции ожидал Джоливет. Может, восторга? Но вместо этого Кел скорчился, как мокрица. Джоливет схватил его за шиворот и дернул. Конь, стуча копытами, въехал в огромный квадратный двор.

Кел разглядел в полумраке высокие стены, за которыми вздымалась громада Маривента. По двору расхаживали гвардейцы в красных мундирах с золотыми галунами; они освещали себе дорогу факелами из ароматического дерева, которые сочились сладко пахнущим дымом и разбрасывали яркие искры. Слуги в ливреях со львом, эмблемой королевской семьи, сновали туда-сюда с графинами вина, подносами фруктов и шоколадных конфет; другие несли цветы и украшения из павлиньих перьев, перевязанных золотыми шнурками.

Кел услышал смех и разговоры, доносившиеся из дворца. Большие бронзовые двери были распахнуты, чтобы впустить в залы прохладный вечерний воздух. В дверях стоял какой-то высокий человек и, прищурившись, рассматривал Кела и его надзирателя. Судя по одежде, он не был ни слугой, ни гвардейцем.

Джоливет стащил Кела с лошади, как уличный торговец, сбрасывающий мешок лука с телеги. Поставил мальчика на землю и положил ему на плечи свои огромные руки. Потом в недоумении взглянул Келу в лицо.

– Так ты не понимаешь, что происходит, крысеныш? Ты здесь для того, чтобы служить королю Кастеллана.

Кел закашлялся. У него еще саднило горло после того, как его стошнило.

– Нет, – выдавил он.

– Что значит «нет»?

Король Кастеллана был фигурой почти мифической. В отличие от королевы, он редко покидал дворец, и его видели только на церемонии Обручения с морем[2] и во время ежегодной Речи Независимости, на площади Валериана. Он напоминал Келу льва на флаге Кастеллана: такой же суровый и величественный. Зачем ему встречаться с бездомным уличным мальчишкой?

– Нет, спасибо, – ответил Кел, вспомнив, как сестра Бонафилия пыталась учить его хорошим манерам. – Мне не хочется говорить с королем. Я бы лучше вернулся домой.

Джоливет поднял глаза к небу.

– О Боги. Мальчишка просто дурачок.

– Аристид?

Послышался чей-то нежный голос. Нежные голоса походили на нежные руки: они принадлежали благородным, которым не было нужды надрываться, чтобы их услышали. Кел поднял голову и увидел перед собой того человека, который только что стоял в дверях. Он был высоким, худым, с седыми волосами и бородой. У него были острые скулы и впалые щеки; как и Джоливет, он напоминал какую-то хищную птицу.

Кел вдруг понял, почему этот человек не в ливрее. Он был одет в простой серый плащ и тунику – обычную одежду ашкаров. На шее у старика висел серебряный медальон на цепочке; на медальоне были выгравированы какие-то мелкие цифры и буквы.

Кел не очень хорошо знал, кто такие ашкары, но слышал, что они не похожи на других людей. Они немного владели магией, несмотря на то что почти вся магия исчезла из мира после Раскола, и их врачеватели были известны своим искусством.

Поскольку они не признавали ни Айгона, ни других Богов, по закону они должны были жить за стенами Солта. Им не позволялось выходить в Кастеллан после заката, а это означало, что старик был единственным исключением из правила – советником короля.

Это была таинственная фигура. Кел слышал о нем только какие-то неопределенные слухи. Советники, помогавшие монарху управлять государством, всегда происходили из народа ашкаров, но Кел понятия не имел почему. Сестра Дженова говорила, мол, это потому, что все ашкары по природе хитры и коварны. Но она говорила и другие, совсем нехорошие вещи: что они опасны, лживы, что они не такие, как все люди. И тем не менее, когда Кас заболел лихорадкой, сестра Дженова побежала прямо в Солт и разбудила не кого-нибудь, а врача-ашкара. Очевидно, она забыла о том, что им нельзя доверять.