Лорна стояла неподалеку от входа. Мысленно он ее похвалил: какая молодчина – запомнила все, что он говорил ей, когда намечал план действий.

Мэннеринг прошептал:

– Все хорошо, дорогая.

Он впустил ее а дом, закрыл за ней дверь, но запирать не стал.

– Если придется улепетывать, как зайцам, – сказал он, – лучше оставить ее открытой.

Еще может шутить в такие минуты!.. Лорна ничего не ответила.

Они подошли к низкой двери, на которой висела картина. Таких низких дверей он больше в доме не видел. Коридор здесь тоже был другим – с каменными, не обклеенными обоями стенами. На них висело еще несколько картин. Зачем они висели тут, в этом глухом коридоре? Разве в доме мало стен? И к чему эти тяжелые стулья?.. Мэннеринг взял один из них, подтащил к двери.

– После того как я войду, оставайся тут, – тихо сказал он и что-то вложил в ее руку. – Это полицейский свисток, Я услышу его, где бы ни находился. Достаточно свистнуть один раз, если будет что-то неблагополучно... Свистни – и беги во всю мочь к машине. Через калитку. И уезжай... Обо мне не беспокойся... Думаю, что не придется так делать, но все же...

– Хорошо, – сказала Лорна. Ей стало холодно, как от порыва резкого ветра.

Мэннеринг встал на стул, который он пододвинул к двери с картиной, осмотрел картину со всех сторон, осторожно приподнял ее и снял с крюка.

– Возьми, пожалуйста, – прошептал он Лорне.

Вдвоем они опустили картину на пол и прислонили к стене. На том месте, где она висела, на двери был виден небольшой металлический кружок с диском посередине – как замки на сейфах.

Мэннеринг сказал:

– Пожалуйста, дай мне сумку, в которой горелка.

Лорна не без усилия подняла тяжелую сумку, и он повесил ее через плечо, как патронташ. Повозившись совсем недолго, он приладил все, что нужно, поднес конец аппарата, похожий на большую паяльную трубку, к металлическому диску в двери, включил газ и щелкнул выключателем.

– Не гляди сюда, – сказал он Лорне и надел темные очки, вынув их из сумки на поясе.

Вспыхнуло резкое пламя, раздалось негромкое жужжание. Через затемненные стекла он увидел, как на гладкой стальной поверхности начали появляться полосы. Примерно через полминуты он выключил аппарат, опустил его и снял очки. Стальной диск был разрезан почти с такой же легкостью, как ножницы режут бумагу. Он надел толстые резиновые перчатки нажал на диск, пытаясь проникнуть вовнутрь. Диск слегка поддался.

– Надень и нажми как следует.

Ока сделала, как он сказал, дверь растворилась.

– Что ж, пока неплохо, – усмехнулся Мэннеринг. – Горелка сделала свое дело, моя дорогая. Начало положено. Как ты?

– Все в порядке, – прошептала она.

Он соскочил со стула, включил фонарь, шагнул в растворенную дверь. Там был еще один – какой уже по счету?! – коридор, небольшой по длине, и в конце его – еще одна – какая по счету?! – дверь. Он осмотрел ее: следов электроконтроля не было видно. Он все же проверил дверной металлический замок куском тонкого провода – никакой реакции – и тогда приступил к нему со своими отмычками. Результат не заставил себя ждать: и эта дверь открылась. За ней были небольшая площадка и лестница с каменными ступеньками, ведущая вниз. А там – третья дверь.

Он нашел на стене выключатель, повернул его – зажглись лампы дневного света. Они осветили еще один секретного типа замок в двери – целую комбинацию из металлических дисков.

С этим замком он расправился, как и с первым, при помощи горелки, после чего осторожно толкнул дверь, за которой снова шли вниз ступеньки, упиравшиеся в следующую дверь, тоже запертую на хитроумный замок.

Минут двадцать потратил он в общей сложности на все эти замки и двери – и вот вступил в хранилище. Свет там зажегся автоматически.

Такого он, пожалуй, раньше не видел. Перед ним была большая квадратная клетка из толстых стальных прутьев, которую окружало неширокое, примерно в один фут, пустое пространство. Дверь клетки находилась прямо перед ним, открыть ее было, казалось, намного легче, чем все предыдущие. Всего один шаг вперед – и можно приступать к работе. Неужели все так просто? Даже не верилось...

Пол в клетке был зацементирован. Таким же он казался и вокруг нее, только странно блестел – как отполированный. Мэннеринг вглядывался в него несколько секунд, потом взял из сумки кусок провода с оголенным концом и приложил к полу.

Раздался треск, вспыхнул яркий голубой огонь, достаточно неожиданно – Мэннеринг понял, что пол находится под током.

Пот выступил на лбу у Мэннеринга, пока он смотрел в раздумье на новое препятствие, выросшее перед ним, когда, казалось, он был уже у самой цели.

Где же может включаться и выключаться ток? Ясно, что не в самом тайнике, но где? Поблизости от него или, не дай бог, где-то в другом конце дома? Если так, то все пропало... Но по логике вещей рубильник от этого последнего заслона должен все же находиться недалеко от клетки: нет смысла ставить его на большом расстоянии... Только где? Где он может быть?..

Мэннеринг вернулся в узкий холодный коридор, по которому они проходили с Лорной, обследовал там стены, но ничего не обнаружил... Что же делать? Остается обследовать лестницу. Он ощупал каждую ступеньку – благо их было не так много, – простукивал одну задругой, обнаруживая там только бетон – и больше ничего.

Но вот один раз звук слегка изменился. Или ему показа лось? Он постучал еще, сначала ногтем, потом рукояткой отвертки... Да, определенно здесь металлический призвук. Это металлическая панель!..

Никакого отверстия для ключа в ней видно не было, как Мэннеринг ни присматривался к ней в свете своего карманного фонаря. Но ведь она должна непременно открываться – иначе быть не могло!

Он все же разглядел узкую щель – в том месте, где металлическая дощечка была вделана в каменную ступеньку. Он попытался вставить туда отвертку – она не проходила. Тогда он раскрыл свой перочинный нож, самое тонкое его лезвие, погрузил в щель и стал осторожно водить им вперед и назад. У левого края панели он натолкнулся на препятствие и нажал сильнее. Раздался легкий щелчок.

Панель немного отошла вверх. Под ней был обыкновенный выключатель – как в стенном баре. Он надавил на кнопку. Еще один щелчок... Мэннеринг разогнулся, поднялся с корточек, сделал несколько шагов по направлению к тайнику.

И тут он услышал какие-то посторонние звуки – со стороны первой двери, что вела сюда из освещенного коридора. Он резко повернулся, осторожно прошел назад, к той двери, что оставалась полуоткрытой, и остановился там, Отсюда ему не была видна дверь из жилого помещения, но он видел Лорну, стоящую неподалеку, видел, что она смотрит не в его сторону, а туда, откуда они пришли...

Послышались звуки шагов. Какие-то странные. А может, они казались такими в этой неимоверной тишине?

Потом раздался крик. Кричала Лорна...

Она закричала и подняла руки к лицу, свисток упал на пол.

Мэннеринг, выскочивший на крик, увидел промелькнувшее в прыжке стройное тело огромной собаки. Он бросился к Лорне, но собака опередила его. Это была ухоженная немецкая овчарка с красивой блестящей шкурой, ее ощеренная пасть находилась на уровне горла Лорны.

– Назад, Бруно! – раздался мужской голос.

Голос как будто принадлежал Эллингему.

Пес подчинился беспрекословно. Он опустился на все четыре лапы и застыл в ожидании, не сводя глаз со своей жертвы.

Да, это был Эллингем, собственной персоной. Мэннеринг отступил за дверь... Если Эллингем здесь один, это не так уж плохо, но вот зверь с торчащими подрагивающими ушами!..

Эллингем не успел заметить Мэннеринга, иначе не задал бы Лорне своего вопроса.

– Ну-ну, – сказал он каким-то спокойным удовлетворенным голосом. – И сколько же у вас здесь дружков?

На нем была темная рубашка, светлые фланелевые брюки и белые ботинки на резиновой подошве. Одет почти как для гольфа – в такое время ночи. В правой руке он держал автоматический пистолет.