— Но их же нет у телефонов!

— Да. Вот представь, что ты тут, — он рисует круг на внутренней стороне ладони, укладывая руки на колени. Так, чтобы было удобнее. — Звонишь мне, чтобы я тебя забрал.

— Я не звоню так.

— Дай мне помечтать, мышка. Значит здесь ты, а я тут, — он касается другой ладони, сильнее надавливая. Запускает мимолетную дрожь по телу. — Знаешь ведь, что у нас есть вышки сотовой связи?

— Вышки? Да. А, — хочу потереть щеку от смущения, но Тигран не позволяет, удерживая руки на месте. — Эти провода. Ну да, наверное. Я поняла, я дура, ага.

— Не дура. Знаешь, как вышки работают?

— Д… Нет.

Рядом с Тиграном я чувствую себя глупой в такие моменты. Когда он знает то, что не все взрослые знают. Не задумываются даже, просто принимают как данность. 

— Значит, продолжаем урок.

И смотрит так, будто этот урок мне дорого обойдётся.

Но пока Тигран ничего не делает, я позволяю ему вертеть мои руки и укладывать так, как нужно. В конце концов, мне ведь правда интересно. Телефоны просто работают, а как…

Это в мужчине мне всегда нравилось. Как он учил меня, и даже если считал глупой в глубине души, то никогда этого не показывал. Объяснял как выполнять задания на работе, как готовить кофе и как…

Ох, о постельном обучении сейчас не думать.

— Твои запястья это будут вышки, хорошо?

— А у меня есть выбор?

— Я очень рад, что ты наконец поняла это.

У меня ощущение, что выбора действительно нет. Бегаю, как белка в колесе. И никуда не двигаюсь. Не могу ни простить мужчину, ни отпустить. А при этом…

Я ведь впустила Тиграна, я не оттолкнула, я… Наверное, мама права была, когда говорила, что я должна четко говорить. Что если продолжу мямлить, то ничего не добьюсь. И мужчинам нужно говорить твердо. А я вроде отказала, а сама…

Запустила ведь к себе, и в квартиру. И душу.

И как теперь выгнать?

— Значит… Черт. Ты у нас на…, — мужчина хмурится, моргает несколько раз подряд. — Запястье?

— Нет. Я на одной ладони, ты на другой. Запястья — вышки.

— Умница, запомнила.

Закатываю глаза от такой глупой проверки. Решил убедиться, что я слушаю его? Так я слушаю, стараюсь изо всех сил. Потому что каждое касание отдает чем-то тягучим внутри.

Так приятно и легко, на одной кухне. Да что там кухня, словно одни в мире. Больше никого и ничего нет, испарилось. Только мужские пальцы, которые поглаживают мои ладони.

Это словно самое лучшее, что со мной случалось. Родное, почему-то нежное. Просто сидеть друг напротив друга и позволять мужчине вести пальцами по коже.

— Твои вены провода между вышками, хорошо? А тут, — Тигран щекочет внутреннюю сторону локтя. — Ещё одна вышка. И представь, что ты и я находимся очень далеко друг от друга. Или нет, по-другому построим.

— Тигран!

— Ладно, просто получается не так… Сам тебя запутаю. Представь, что между локтями тоже есть провода, хорошо?

— Ага.

— Отлично. Твой телефон шифрует твои слова в определенные электромагнитные сигналы.

— Звучит… Сложно.

— Это так и есть, но дальше просто. Ближайшая вышка принимает сигнал, — легкое касание к запястью, а у меня сжимается всё внутри. Слишком много касаний. — И вышка передает их по проводам. Вот так.

Мужчина следует кончиками пальцев вдоль моих вен. А мне до боли хочется прикрыть глаза. Это что-то… Новое словно, ещё неизведанное. Настолько простая ласка, а у меня губы дрожат.

Нельзя прекращать, нельзя поддаваться.

А что тогда можно?

— К этой вышке, — сгиб локтя. — И по нашим воображаемым венам, точнее проводам, к этой. И так дальше, пока не достигает вышки, которая ближе ко мне.

— Так… И?

— И вышка передает волны мне, а телефон расшифровывает и я слышу твой голос и как ты просишь купить ужин.

— Не прошу я такого.

— Пока что. Не важно. Самое сложное это в телефонах, как они шифруют. Но боюсь, что сразу не расскажу. Тут инженер во мне погиб.

— То есть, — решаю подвести итог, не желая молчать. Мне нужно забить чем-то даже крошечную секунду тишины. — Телефон создает волны, они идут по проводам и потом другой телефон расшифровывает послание?

— Именно. Поэтому даже мобилка, по сути, проводная.

Ясно.

Вау.

Это…

Меня удивляет не устройство нашего мира, а что Тигран об этом знает. Хотя ведь его работа на бирже никак не связана с этим. Ни с телефонами, ни физикой, ни чем-то ещё.

Он просто знает.

Иногда мне кажется, что он знает обо всём. Мой адрес, не просто ведь так рядом был, пусть говорит и об обратном. И всегда во мне уверенность, что я могу спросить о чем угодно.

И меня не осудят за глупость, и ответят быстрее, чем интернет.

— Звучит интересно. И не так сложно.

— Это и не сложно, Лан. Просто нужно подобрать правильную аналогию. И приятную.

— Тигран…

— Ничего не говори, ладно? Начнешь лгать за своего Михаила и что счастлива с ним.

— Почему-то это я лгу? Я не лгу!

— Потому что счастливые девушки не приглашают к себе бывших, не слушают их глупые рассказы о чем-то пустяковом. Не заваривают им чай. Ты злишься на меня, Лана, я знаю. И понимаю, что просто так не вернешься. И что как нормальный мужик, я должен отойти в сторону. Ты беременная от другого, видимо, хочешь дать вам шанс, хоть и провальный.

Задыхаюсь от этой наглости. И это он знает! Только продолжает звонить мне и приезжать, говорить так, будто между нами ничего не менялось. и я ведь сама на секунду думаю об этом, что времени порознь не было.

— Если ты понимаешь, то зачем приехал ко мне?

— Хотел тебя увидеть. Соскучился. А ещё собираюсь пожелать тебе спокойной ночи, лицом к лицу.

Тигран сильнее сжимает мои запястья, поднимаясь со стула. Нависает надо мной, а я даже не могу сильнее запахнуть халат. Только сейчас понимаю, что я полностью голая под ним.

И если мужчина постарается — может увидеть всё. Ну, не то чтобы он до этого не видел, но всё равно… Неловко. И смущение греет щеки, расползаясь по шее румянцем.

Мне кажется, что внутри жар, я горю. Температура за сорок, явно. Потому что мозги отключаются, словно в бреду, когда Тигран наклоняется ко мне. Его лицо близко-близко, дыхание ласкает подбородок.

— Тигран…

— Мы же договорились, что ты молчишь.

Не договаривались, но каждое слово даётся с большим трудом. Словно камнем тянет вниз, заставляя меня онеметь. Только задрежать дыхание, когда мужчина едва не касается моих губ.

Меньше сантиметра, я почти чувствую этот поцелуй. Предвкушаю его. И не могу оттолкнуть Тиграна только потому, что он сжимает мои запястья. Да, никаких других причин.

Например, вспомнить, как могут медленно его губы обхватывать мои. Неторопливо, растягивая и смакуя удовольствие. Можно целоваться целую вечность, прежде, чем дойти до основного блюда.

Вздрагиваю, когда сухие губы касаются моей щеки. В ту самую точку, откуда берет начало мой румянец. Тигран не спешит, просто прикасается. Наверняка чувствует, как сердце пляшет.

— Спокойной ночи, мышка.

Тигран отстраняется, медленным шагом пересекая маленькую кухню. А я сижу завороженная, не в силах пошевелиться. Пока не трезвею от хлопка входной двери.

И он… Просто ушел? В шаге от поцелуя, оставляя меня в одиночестве?

Ну что за мудак?!

Я не злюсь, что Тигран ушел. Ни капельки. Сделал ровно то, что я и хотела. Оставил меня в покое, даже не начал приставать. Даже намекать не пришлось или отбиваться.

Всё хорошо.

Но… Почему он ушел? Я сделала что-то не так, сказала? Или… Тигран понял, что глупая во всех моментах и надоела? Нет, правильно, да. Нет нужды стучаться в закрытые двери.

Есть же другие девушки, которые примут его. Или жена. Он разводится? Нигде об этом не написано, просто слова. Может, Тигран так пытался вернуть мне статус любовницы?

Сколько женатых врут. И о детях, и о разводе. И что с женой они просто соседи, никакой любви, сухой расчет. Таких историй миллион, а я не хочу стать миллион первой.