— У нас есть основания полагать, что ваш корабль является судном работорговцев. Если при проверке наши подозрения не подтвердятся, вы сможете продолжить свое путешествие.

— А если я откажусь? — прямо спросил Оммирск, все еще пытаясь выторговать для себя хоть что-то, хотя уже понял, что пустая бравада ни к чему не приведет. В эти минуты ему хотелось только сбежать и оказаться как можно дальше от всех заносчивых рейнсвальдцев и их кораблей.

— Мы в любом случае поднимемся на борт вашего корабля, — равнодушно пожал плечами рейнсвальдец. — У меня совершенно нет желания вести долгие переговоры, поэтому я жду ответа здесь и сейчас. Отключайте двигатели и снимайте щиты. Отказавшись, вы подтвердите подозрения и признаете себя виновным в тяжком преступлении. И, соответственно, к вам будут применены все возможные меры принуж…

Если рейнсвальдец и хотел еще что-то добавить, Оммирск ему не дал, отключив канал связи. Действия опережали мысли, но работорговец испугался и не видел смысла продолжать переговоры. Чувствуя, как по виску скатывается капелька пота, он резко дернулся сначала в одну сторону, потом в другую, а потом замер, вцепившись пальцами в панель своего пульта.

— Форсаж всех двигателей! На полную мощность, крысы тоннельные! Убираемся отсюда прежде, чем они смогут по нам пристреляться! — завопил капитан, срывая голос. — Во имя всех матерей! Быстрее!

Надежда всегда умирает последней. Даже когда крысу загоняют в угол, она отчаянно кусает палку, которой ее давят, пытаясь защититься. Если есть хоть малейший шанс на спасение, человек обязательно им воспользуется, как бы ни складывались обстоятельства.

Резкий разворот и пространственный скачок прежде, чем противник успеет выстрелить. Уход из-под прицелов и те выигранные доли секунды, которые потребуются наводчикам для корректировки стрельбы. Оммирск предпочитал не рисковать и не ввязываться в бой даже с равным ему противником, не говоря уже о том, который превосходил его по силам. Потому он и стал работорговцем, вполне успешно прожигая жизнь, избивая заведомо более слабых противников и не сталкиваясь с теми, кто мог представлять хоть какую-то угрозу для него и его интересов. И при встрече с тем, кто явно сильнее, капитан знал только один путь — поспешное бегство.

Старые изношенные двигатели, которым сразу, без последовательного разогрева, дали самый полный ход, взревели так, что по корпусу корабля прошла вибрация. Одно из сопел двигательного блока, не выдержавшее перепада давления, с громким треском сорвалось с креплений и отлетело, охваченное плазменным огнем. Корабль встряхнуло снова, но в этот раз еще сильнее. Пламя вспыхнуло внутри двигательного отсека, и начавшуюся критическую реакцию успели остановить только сработавшие противовзрывные заслонки, прервавшие распространение пожара по другим помещениям и палубам.

— Что это было?! — взвизгнул Оммирск. — По нам попали?!

— Один из двигателей не выдержал и полетел. Мы потеряли двенадцать процентов крейсерской скорости! — доложил один из операторов. — Сработали системы пожаротушения, взрыва не будет, так что продолжаем наращивать давление! Все системы работают на предельной мощности!

Корабль резко развернулся, уходя вниз и вправо с линии прицеливания главных орудий крейсера, выжимая из двигателей запредельную мощность. От чудовищной нагрузки корпус заскрежетал всеми сочленениями, маневренные двигатели выдавали почти сто семьдесят процентов мощности, готовые взорваться от перегруза в любой момент. Грузовик, изначально не имеющий высокого запаса прочности, как у боевых судов, да еще и утяжеленный дополнительными надстройками, оказался не готов к таким фигурам пилотажа. Еще до завершения маневра на мониторах командного пульта начали появляться сообщения о внутренних повреждениях и разрушениях. Каркасные опоры гнулись и ломались, переборки не выдерживали резкого перепада давления и рвались, словно бумага, нарушая изоляцию и герметизацию помещений. Десятки пленников погибли под обвалившимися потолочными балками или были раздавлены сорвавшимися с креплений контейнерами.

— Всю возможную энергию на кормовые дефлекторные щиты! Нам нужно отразить хотя бы пару попаданий! — приказал старший помощник. — Они сейчас будут стрелять!

Корабль снова сильно тряхнуло. Освещение на капитанском мостике мигнуло, и в тот же миг всюду полетели искры перегоревших предохранителей. Автоматика корабля практически сразу же перешла на вторичные цепи питания, восстанавливая освещение и сохраняя в рабочем состоянии хотя бы основные системы жизнеобеспечения.

— Они уже стреляют… — едва ли не в отчаянии прошептал капитан, а потом снова заорал на своих подчиненных. — Больше мощности! Разгоняйте прыжковый двигатель! Нужно сваливать отсюда прямо сейчас!

— Новые цели! На радаре! — в панике вскрикнул офицер, наблюдающий за сканерами. — Прямо по курсу! Пять целей! Это корабли!

— Прыжок! — капитан работорговцев уже надеялся на спасение, когда тристанский крейсер открыл огонь. Стреляли поочередно из орудий бортовых батарей, прицельно отравляя снаряд за снарядом в корму грузовоза в попытке уничтожить двигатели, но первые выстрелы из-за резкого маневра прошли мимо. Только одно попадание уничтожило несколько внешних отсеков, оставив в борту дыру на три палубы, но не нанеся серьезных повреждений. Оставляя за собой шлейф горячего дыма, водяного пара и выгоравшего воздуха, корабль продолжал идти курсом, по которому комендоры уже корректировали наводку орудий.

Ничего не произошло. Ничего из того, что должно было случиться после активации прыжкового двигателя. Корабль остался в реальном пространстве под грохот артиллерийского обстрела и пронзительный вой аварийной системы оповещения.

— Они блокируют нас! — взвыл кто-то из офицеров, стукнув кулаками по панели управления. — Глушат прыжковые локаторы! Пока они активны…

— Есть попытка взлома! Они ломают наши системы защиты! Я попытаюсь что-нибудь сделать, но вирусных атак слишком много, программа не справляется, — едва ли не в отчаянии продолжая стучать по клавишам своего пульта и пытаясь что-то еще сделать, сообщил специалист безопасности. — Локаторы подавлены, а теперь они пытаются отключить нашу систему контроля прыжковых двигателей! Они сейчас изолируют меня от остальных систем! Матерь Земная!

— Мы не сможем сбежать, — капитан корабля беспомощно опустился на свое кресло и уже не слушал панические крики своих подчиненных. — Не успели…

— Батареям правого борта сосредоточить огонь на двигателях противника, — приказал капитан крейсера, наблюдая за событиями на обзорных мониторах капитанского мостика. Сложив руки на груди, он уже привычно бегал взглядом от строчки к строчке, быстро схватывая всю необходимую информацию и так же быстро отдавая необходимые указания. Ситуация больше напоминала учебные стрельбы, чем реальный бой, но позволить себе расслабиться он не мог, воздушные бои не прощали даже секундной потери бдительности. — Стрелять через две позиции, прицел выверять, новые промахи мне не нужны. Приготовить орудия пятого и шестого рядов, они могут пригодиться. И перехватчики на всякий случай, если разбойники решатся контратаковать. Сносите к демонам все, что приближается к кораблю.

— Связь с нашей эскадрой уже установили? — поинтересовался Эдвард, сосредоточившись на трехмерной голограмме сектора, внимательно разглядывая иконку поврежденного гражданского корабля. — Будет неприятно, если на глазах нашего гостя лучшие корабли бароната упустят этот тихоход.

— Уже все сделано, господин барон. Охранная эскадра активировала систему глушения подпространственных локаторов, они никуда не денутся. Операторы радиоэлектронного подавления доложили, что контролируют большинство систем работорговца. Так что теперь этот корабль всего лишь подвижная мишень, — кивнул капитан и, сложив руки за спиной, поинтересовался по всей форме: — Господин барон, противник все еще пытается сбежать, каковы будут дальнейшие приказания? На двигатели подается повышенная мощность. Уничтожить?