— Нет. Лишите его возможности двигаться и защищаться. После возьмем на абордаж. Просто взорвать будет слишком просто, — Эдвард отвернулся от голограммной карты и посмотрел на капитана, задумавшись о чем-то своем. — Думаю, с нашей стороны будет хорошим жестом обеспечить спасение пленных на борту. Их чистотой и мутациями озаботимся позже.
— Слушаюсь, господин барон, — капитан отвернулся, чтобы дать новые приказы подчиненным, а Эдвард склонился над пультом вызова дрона, выбирая, какой кофе заказать. Крепкий бодрящий напиток оказывал на него благотворное воздействие, успокаивая мысли и не давая принимать слишком поспешных решений. И пока дрон направлялся к нему с чашкой кофе, новые приказы дошли до кораблей эскадры.
Активировав двигатели и выйдя из дрейфа, три эсминца охранной эскадры атаковали одновременно, выпустив впереди себя стайки кластерных торпед. Им навстречу вылетели подразделения перехватчиков, единственная защита грузового транспорта работорговцев. Поврежденный корабль, по которому тяжелый крейсер вел огонь, добивая двигатели, еще пытался завершить маневр и выйти из зоны глушения. Отправленные в практически самоубийственную атаку звенья перехватчиков были последней надеждой экипажа.
Защитники работорговца вполне могли сбить торпедные залпы. Однако на первом же заходе их перехватчики столкнулись с высланными тристанскими истребителями. Устаревшие, хуже вооруженные и не имеющие столь опытных и тренированных пилотов, перехватчики пиратов не могли им противостоять. И тристанцы уничтожали их без всякой жалости.
И пока кипел воздушный бой, искрящийся вспышками взрывов и яркими выстрелами лазерных излучателей, кластерные торпеды неслись дальше к цели. Распад боеголовок произошел за пять тысяч метров до работорговца. Каждая из них выпускала сотни поражающих элементов, бивших о броню грузового корабля. Один такой заряд не мог причинить серьезного вреда защищенному корпусу, но многочисленные обломки свободно пролетали выставленные дефлекторы, вызвав череду мелких взрывов по всему корпусу.
— Зафиксированы повреждения корабля-цели. Идет оценка результатов. Щиты активны на семьдесят два процента. Вооружение активно на двенадцать процентов. Системы наблюдения потеряли половину мощности. Получено подтверждение с флагмана эскадры, — докладывали операторы после распада боеголовок, склонившись над пультами управления и считывая новые данные. Вычислительные фреймы загудели громче, получая все новые данные, преобразуя и анализируя их, прежде чем вывести итоговый результат. Один из операторов, приподняв голову в закрытом шлеме, добавил: — Господин барон, поступил запрос от командующего эскадры. Цур-адмирал сообщает, что перехватчики противника разбиты и отброшены, и просит подтверждения на повторный залп для полного уничтожения цели.
— Отказать, — ответил Эдвард, взял с подноса чашку кофе и, сделав глоток, сразу же скривился. Армейский суррогат разительно отличался от привычного благородного напитка, что подавали дома. Однако кофеина в нем было более чем достаточно, так что отставлять чашку в сторону барон не стал. — Отправьте ему приказ о подготовке абордажных групп. Крейсер обеспечит огневое прикрытие и уничтожит оставшееся вооружение противника, пока челноки будут сближаться с целью. Заодно передайте ему мою просьбу по возможности сохранить пленников корабля живыми. Мертвыми они не произведут должного впечатления.
Молодой барон, продолжая пить кофе мелкими глотками, взглянул на изображение поврежденного корабля с отметками попаданий. После того, как новый меткий выстрел из орудия главного калибра крейсера уничтожил правый стабилизатор корабля, тот сильно накренился, а его секции все сильнее чадили дымом разгорающегося пожара. Опасности корабль уже не представлял, но его содержимое могло еще принести пользу баронату.
Эдвард даже позволил себе улыбнуться, раздумывая, какую выгоду можно извлечь из сложившейся ситуации. Каким же неожиданным и удачным стало появление корабля работорговцев в момент, когда прибыли столь важные гости. Один из главных зрителей, от которого барон ожидал весомой поддержки, получит яркие впечатления, когда основное представление даже не началось. Где-то на окраине сознания промелькнула мысль, что небеса порой подкидывают сюрпризы именно в те моменты, когда, казалось, просчитано все до мелочей.
— Господин барон, эсминцы пошли на второй заход. Залп в течение одиннадцати секунд, — в это время спокойным голосом доложил оператор, пока на трехмерной карте точки эсминцев начали сближение с отметкой цели. Неподвижный и лишенный возможности к сопротивлению, транспорт все равно открыл заградительный огонь из уцелевших орудий. Маломощные лазерные излучатели и рельсовые автопушки пытались что-то противопоставить боевым кораблям бароната, но выпущенные заряды лишь бессильно лизали дефлекторные щиты, расплываясь в разноцветных вспышках взрывов.
Открыв огонь, уцелевшие орудия только выдали свое местоположение на корпусе, и именно по ним пришлись первые залпы бортовых батарей эсминцев, шедших прямым курсом на сближение. Эти корабли не предназначались для длительных артиллерийских дуэлей, их огневая мощь не была столь разрушительной, как у крейсеров и линкоров. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы окончательно уничтожить защиту грузового судна. После эсминцы принялись обрабатывать прицельным огнем уже сам корпус, методично разрушая уцелевшие внешние палубы и добивая то, что уцелело после детонации торпед.
Закончив огневую обработку, эсминцы отступили на дальнюю орбиту, освобождая место двум идущим следом фрегатам. Орудия кораблей остались наготове, держа внешний разрушенный корпус под прицелом, когда начался отстрел абордажных капсул. Набитые солдатами челноки на форсированных двигателях подлетали к пробоинам в искореженной горящей обшивке бортов. Тормозя перед посадкой, челноки закреплялись на корпусе корабля и открывали десантные люки. Первыми на борт поверженного судна ступали абордажники — самые отчаянные и неуправляемые солдаты регулярных войск, имеющие одновременно самые высокие показатели боевых навыков и смертности, чьи имена заранее записывались в таблицы потерь. Однако в этот раз их противника вряд ли можно было назвать серьезным.
Потягивая кофе, Эдвард наблюдал за тем, как на экранах капитанского пульта всплывали сообщения о продвижении штурмовых групп. Данные от сержантов отделений поступали в режиме реального времени на фрегаты, чтобы капитаны кораблей могли вовремя отправлять подкрепление. И эти сведения сразу же пересылались на крейсер барона в виде коротких сообщений о ходе операции.
Как оказалось, какое-то сопротивление на борту грузовоза высадившиеся абордажники все же встретили. Уцелевшие работорговцы, закрепившиеся во внутренних корабельных помещениях, сдаваться не торопились и встретили солдат бароната огнем. От штурмовых команд поступали доклады о применении легкого стрелкового оружия, не способного пробить индивидуальные дефлекторные щиты солдат, и пару раз наступающих встречали боевые роботы примитивных модификаций. Их штурмовики уничтожали бронебойными ракетами.
— Господин барон, солдаты истребляют всех членов экипажа, как и было приказано, — сообщил один из операторов. — Попытки сдачи в плен игнорируются. Поступили сообщения, что обнаружены отсеки с пленниками. Взяты под охрану, но есть запросы на разрешение ведения огня на поражение для подавления попыток бунтов. Также есть запрос на разрешение арестовать главных корабельных офицеров. Обычно их публично судят…
— Даю разрешение, только пусть не переусердствуют, — кивнул Эдвард. — При возможности начинайте эвакуацию пленных на челноки. Когда все закончится, установите заряд на реактор. Такое дело вполне можно закончить красочным фейерверком.
— Господин барон, получен входящий видеосигнал с гражданского корабля, — доложил оператор. — Использование личного гостевого кода Тристанской фамилии. Куда прикажете вывести сигнал?
— На личный капитанский пульт, — велел Эдвард, отставив чашку в сторону, сразу подтянувшись и поправив мундир. Личный гостевой код мог быть только у одного человека. Кивнув капитану и передав ему контроль над пультом связи, барон отступил к голопроектору, где уже появилось лицо собеседника. Именно ее он хотел и боялся увидеть, не зная, какой реакции на происходящее от нее ожидать, но, как только появилось ее лицо, барон успокоился. — Госпожа Кейнивал. Рад приветствовать вас. Хвала Небесам, вы невредимы, я опасался за вашу жизнь.
