Его запах успокаивал, с ним ей казалось, что она на другой планете, где нет проблем и зла. Она лежала и не желала открывать глаза, переживая что проблемы опять накроют с головой. И когда будет еще такая возможность, просто полежать и ни о чем не переживать.

— Выходи за меня. — Неожиданно прошептал Вильям, Элли даже не сразу поняла вопрос.

— Мммм? — Элли немного отстранилась и посмотрела на вампира.

Вильям выглядел серьезно, смотрел прямо ей в глаза, и она таяла от той нежности которую видела в них. Вампир порылся в кармане пиджака и достал маленькую коробочку с кольцом.

— Выходи за меня, будь моей женой, не оставляй меня одного.

Элли молчала, это было неожиданно, она не знала, как реагировать, это очень серьезное заявление, нужно подумать. За время отдыха, Элли много всего узнала от Вильяма о его мире, брак у них не такой как у людей, нельзя развестись, передумать, это на всю жизнь. К тому же Вильям публичная особа, чья жизнь у всех на виду, и всегда сопровождается репортерами.

Сможет ли Элли соответствовать, сможет ли она его поддержать в трудное время и справится ли она с постоянным загруженным графиком Вильяма.

— Не отказывайся сразу, подумай, прошу. — Вильям как будто прочел все что тревожит Элли у нее на лице.

Элли улыбнулась, и поцеловала Вильяма.

По возвращению домой Вильям и Дидерик занялись полученной информацией, опять сутками пропадая непонятно где. Элли взвешивала все за и против, расспрашивала Леонору о ее жизни в качестве супруги влиятельного человека, после чего расстроилась. Как она и подозревала, это сложно, даже для Леоноры, которую воспитывали как женщину для такого мужа, а Элли явно не вписывалась в эту картину.

Через день после возвращения, Нана сообщила приятную новость. Девушка с самого утра пришла к Элли, пока та еще спала, залезла на кровать и стала ее обнюхивать чем и разбудила.

— Я его чую.

— Что? — Элли спросонья не понимала, о чем речь.

— Ребенок, я чую запах, у тебя будет девочка. — Нана сияла от счастья. — Отец расстроится, но это не важно, главное, что у него вообще будут внуки.

— Ты уверена, что это девочка?

— Да, даю гарантию вампирского чутья. Ты уже имя придумала?

— Нет.

— Вставай, обрадуем мою маму.

Неделя пролетела незаметно, Элли рисовала, училась играть на скрипке от скуки. Этим вечером Ким и Нана поехали в ботанический сад, в нем проводилось мероприятие, на котором должна присутствовать Ким по работе. Элли решила остаться дома, она не понимала, что происходит, но ей было тревожно.

Уже было за полночь, Элли ходила кругами по прихожей, когда вернулась Леонора. Женщина была уставшая, она сразу ушла в столовую, а на расспросы Элли отвечала рассеяно и вовсе отправила отдыхать.

Элли послушно вернулась в комнату, но сон так и не приходил, она лежала в кровати и пыталась уснуть. Дверь приоткрылась, вернулась Ким, но девушка не вошла в комнату, ее окликнула Леонора.

— Кимберли, не говори пока что ничего Элли, ей сейчас не стоит волноваться.

— Хорошо.

Элли встала с кровати и взяла халат.

— Что мне нельзя рассказывать? — Элли включила свят и посмотрела на Леонору.

— Я думала ты уже отдыхаешь. Не бери в голову, все хорошо.

— Ничего не хорошо, я чувствую, ребенок чувствует. И я уже волнуюсь, так что я хочу знать правду.

— Ким, сходи к служанке, пусть сделает чай с мятой. — Леонора была уставшая.

Женщина вошла и присела в кресло, приглашая Элли присоединиться, Элли села на край кровати и сложила руки на груди.

— Вильям и Дидерик не вернулись, отряд, который их сопровождал найден мертвыми.

Только сейчас Элли заметила круги под глазами Леоноры, женщина была выжата эмоционально.

— Что? Как? Нет, этого не может быть. — Слезы выступили из глаз, дыхание сбилось.

Ким вернулась с чаем, но Элли неотрывно смотрела на язычки пламени, они пляшут и трепещут в камине — ярко-оранжевые с каемками кобальтового цвета. Девушка мерзнет, ее бьет озноб, несмотря на жар от огня и накинутое на ее плечи одеяло, а слезы все не прекращаются.

Пламя мерцает и колеблется, держа Элли в своем плену, лишая речи. Она фокусировалась только на его огненной, обжигающей красоте, а в голове только одна мысль.

Это она виновата, она узнала информацию. Если бы он ничего не знал, сейчас он был бы в безопасности. Если с ним что-то случится, это будет только ее вина.

— Элли выпей это. — Леонора протягивая чай.

Элли обхватила себя руками, и реальность проникает, как кровь, в ее сознание. Жуткая пустота внутри расползается все шире.

Нежный голос Леоноры возвращает Элли в комнату, в страх. Девушка с благодарностью берет чай. Чашка дробно стучит о блюдце, потому что у нее дрожат руки.

— Спасибо, — шепчет Элли. Ее голос звучит хрипло из-за слез и огромного комка в горле.

Нана сидит рядом на диване, держа за руку Леонору. Они смотрят на Элли, на их милых лицах — боль и тревога. Леонора выглядит постаревшей — мать беспокоится за сына и мужа.

— Он непременно вернется. — Голос Наны, сначала решительный, дрогнул на последнем слове. Ее глаза покраснели от слез, лицо бледное, в красных пятнах.

Элли закрыла глаза в безмолвной молитве и тихонько раскачивалась. «Пожалуйста, пусть остаток его жизни не будет таким коротким. Пожалуйста, пожалуйста». У них было мало времени. Им надо больше времени. Они пережили так много за последние несколько недель, прошли такой длинный путь. Этот путь не должен оборваться так внезапно и трагически. Элли вспомнила как впервые его увидела, первый поцелуй, поездка, предложение.

— Лишь бы у него все было хорошо! Он не может погибнуть. Ведь он для меня — все, он — центр моей вселенной.

Это были первые внятные слова за последние несколько часов. Элли вспомнила, как сидела и взвешивала «за» и «против». Теперь все «против», кажутся мелочами, не заслуживающими внимания. Сейчас для нее важнее всего он сам и его возвращение. «Пожалуйста, Господи, верни его мне, пожалуйста, пускай с ним ничего не случится.

— Если он вернется, я не буду тратить время зря.

— Он вернется, он всегда возвращается. — Нана обняла Элли за плечи. — Не переживай, подумай о ребенке, отдыхай.

Элли как маленького ребенка уложили в кровать и выключили свет.

— От того что ты не будешь спать, лучше не станет, ни ему, ни тебе.

Элли была вымотала, слез не осталось, и она уснула.

Уже шел шестой день как Вильяма и Дидерика не было, надежда угасала каждую минуту. Все обитатели вздрагивали каждый раз, когда звонил телефон или кто-то приходил.

Элли спасалась в воспоминаниях, о проведенном вместе времени. Леонора на третий день слегла, самочувствие становилось все хуже. Никто уже не плакал, сил не было, да и эмоции превратились в один тугой комок боли.

Элли в очередной раз спустилась поесть, еда не доставляла удовольствия, но была крайне необходима.

— А, это ты. — Нана вздрогнула, когда Элли вошла.

— Леонора уже ела? — Элли переживала за вампиршу, она даже не знала, что у вампиров такое бывает.

— Да, сама спускалась.

— Это хорошо, как она?

— У нее посидели волосы, пульс ослаб.

— Она же не умрет?

— Нет конечно, но изнеможение не пройдет бесследно.

И так каждый день, спустились, поели, спросили о самочувствии, разошлись.

Элли взяла стакан с кровью и вышла в гостиную. Посреди комнаты она застыла, стакан полетел на пол, разбился разбрызгивая кровь по всему полу и попадая на ковер.

На лестнице вкрикнула Леонора; все медленно приходит в движение.

— Вильям! Леонора бежит по ступенькам к удивленному и усталому Вильяму.

На нем рубашка с длинными рукавами и костюмные брюки, а в руках он держит свой темно-синий пиджак, ботинки и носки, он весь грязный и ранен.

— Вильям, ты жив.

Онемев, Элли смотрит на него, пытаясь сообразить, то ли ей все мерещится, то ли это правда. На его лице написано крайнее удивление, когда он видит мать. Он роняет на пол пиджак и все остальное и подхватывает Леонору. Она бросается ему на шею и покрывает поцелуями его щеки. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу, Где твой отец? — Шепчет Леонора, высказывая коллективный страх.