М еня с позором отправили спать. Похоже, придётся провести в своей комнате всю оставшуюся жизнь.

Стану бледной, никому не нужной — замру в горизонтальном положении, уставившись в потолок.

Превращусь в девочку-затворницу, которую всерьёз никто не воспринимает и не считает за члена семьи. Мама, папа, Кэллум и Джек обо мне забудут. И Алиса даже не вспомнит… А вот я никогда, никогда её не забуду!

Села на кровати, принесла портфель… Написала чернилами на обложке своей потрёпанной тетрадки для домашнего чтения: «Алиса — моя лучшая подруга на все времена». Открыла тетрадку и сочинила рецензию на книгу под названием «Лучшие подруги». Никогда её не читала. Не знаю, существует ли она вообще. Если у миссис Уотсон возникнут сомнения, скажу, что взяла в библиотеке.

Я и раньше сочиняла — на собственные истории гораздо интереснее писать рецензии, чем на настоящие книги. Однажды придумала рассказ «Сто одна плитка шоколада». Описала уйму плиток — чего только не нафантазировала! Печенюга помог с идеями, когда мои истощились. Его шоколадки поражали гигантскими размерами и невероятными начинками. Помню трюфели с ароматом сосисок и картофельного пюре и его особую гордость — шоколадный батончик с яйцом и ветчиной.

Но теперь Печенюга — мой злейший враг.

Я прижала тетрадку к груди, крепко зажмурилась и загадала, чтобы и у настоящей истории был счастливый конец. Потом услышала, как по лестнице карабкается Бешеный Лай. В дверях появилась голова Джека:

— Как поживает Рвотная Ракета?

— Закрой свою пасть!

— Это тебе нужно поучиться есть с закрытым ртом. Мне, бедному, досталось больше всех, потому что я сидел напротив. Ужас! А вонь! Пришлось срочно раздеваться и принимать душ, хотя утром я уже мылся.

Джекула-Дракула относится к воде со священным трепетом — ему кажется, от одной капли он может скукожиться. Брат долго ныл по поводу запаха. Его занудство кого угодно доведёт!

— Проваливай! — пробормотала я, зарываясь головой в подушку.

— Джем, послушай! Прости меня! — Джек сел на край кровати и взял меня за лодыжку. — Эй, хочешь опять позвонить Алисе с моего мобильного телефона?

— Я не знаю её нового номера. Нужно, чтобы она сама мне позвонила. Но ей мама не разрешит. Она меня ненавидит, ты же знаешь. Она хочет, чтобы Алиса обо мне забыла. Может, так оно и будет… — заревела я.

Джек быстро ретировался. Он не выносит, когда кто-то плачет. Может, переживает из-за неправильного использования водных ресурсов…

Наверное, он рассказал обо мне маме, потому что она пришла с кухни.

— Я дважды загружала машину и стирала скатерть вручную. Выполнила чуть ли не двойную работу, — пожаловалась мама, вытирая мокрые руки о домашние штаны. — Откуда ты такая взялась? Ну почему нельзя нагнуться над унитазом, когда тебя тошнит, как делают все нормальные люди?

Я продолжала лежать, уткнувшись лицом в подушку.

— Ты плачешь? Джек сказал, ты очень расстроилась. Тебе уже лучше? Как только начнёт тошнить, быстро беги в туалет.

— Мне не плохо, а грустно! — зарыдала я.

Мама вздохнула. Потом подошла и села рядом на кровати.

— Бедняжка Джемми! — тихо сказала она.

Мама звала меня Джемми, когда я была совсем маленькой и гораздо лучше выглядела, и она не теряла надежды, что в один прекрасный день я превращусь в кудрявую девчушку, похожую на Алису.

— Я очень по ней скучаю, мама!

— Перестань, Джемма! Не надо драматизировать события! Она совсем недавно уехала. Ты ещё не успела соскучиться.

— А вот и успела! Мы ведь с самого рождения не расставались!

— Придётся привыкать к разлуке! И поискать новую подругу…

— Не хочу новую подругу! Сколько ещё раз повторять?

— Эй-эй! Не разговаривай со мной таким тоном! — воскликнула мама и слегка потрясла меня за плечи.

— Ты не понимаешь, мама. Вот если бы папа уехал жить в Шотландию… Ты бы рассердилась, если бы тебе сразу же посоветовали найти нового мужа?

—Гм… — помедлила с ответом мама, удивлённо приподняв брови. — Может, я бы ещё подумала. Жизнь порядком потрепала твоего папу…

Заметив выражение моего лица, она замотала головой:

— Шучу, детка! Я бы не променяла твоего папу ни на кого на свете! Другое дело — потеря друга. Послушай, ведь я тоже дружила с Карен, но не разыгрываю трагедии, хотя мне её не хватает.

Мама не может скучать по ней так же, как я по Алисе. Они никогда не были близкими подругами. Вместе ходили заниматься гимнастикой в спортзал и народными танцами, иногда ездили в Лондон за покупками, и это всё. Могли неделями не видеться. В последнее время мама отдалилась от тёти Карен, потому что та стала слишком задирать нос. Трещала без остановки про свои мелированные прядки, модные спортивные костюмы, фирменный мобильник…

— Мама! Мобильный телефон тёти Карен!

— Ты о чём?

— У тебя же есть её номер! Ну пожалуйста, давай ей позвоним!

— Спустись на землю, Джемма! Она ни за что не разрешит тебе поговорить с Алисой. Тётя Карен говорит, ты оказываешь на её дочь дурное влияние. И, видит бог, она права…

— Неужели ты не сможешь её уговорить? Только две минутки! Мне бы только узнать, что с ней всё нормально. Уж если я реву, то как же она?

— Наверное, успела наплакать уже целый фонтан, — ответила мама. — Ладно, давай попробуем, если пообещаешь быть паинькой и перестанешь разыгрывать трагедию.

— Обещаю! — воскликнула я, подпрыгнув на кровати.