Вернер фон Браун несколько лучше понимал текущую ситуацию, в результате 2 декабря он специально дал интервью концерну «Юнайтед пресс». В нём он буквально объявил, что «американским руководителям не хватает воображения». Из-за ошибочной политики руководства теперь, чтобы догнать русских, требуется не менее пяти лет, а также жертвы, которые «мы ещё и не начали приносить». «Русские думают иначе, - заявил он. - Они планируют и на двадцать лет вперёд. Мы же двигаемся толчками и скачками. Нам нужна программа, и нам нужны решения для проведения её в жизнь». Вспомнил он и про немецких специалистов в СССР. К тому моменту они уже вернулись домой, и фон Браун пару лет назад беседовал с ними. По его словам, он тогда решил, что русские использовали их довольно глупо, а самой ракетной программой там руководят плохо. Теперь же он считал, что немцев просто не допустили к подлинной советской программе -в частности, к программе тяжёлой МБР. «Изоляция была настолько

совершенной, что они даже не знали о существовании этих проектов». Хотя на самом деле они были отстранены от работ и высланы из СССР ещё до начала данных разработок. В конце фон Браун опять напомнил, что его проект «Юпитер» способен вывести спутник на орбиту спустя всего 90 дней после начала работ.

Первоначально старт «Авангарда» стоял на 4 декабря, но из-за погодных условий и проблем на стартовой площадке его переносили несколько раз. Утром 6 декабря все были готовы: журналисты, радиокомментаторы, телевизионщики. Готова и ракета, находящаяся на стартовом столе в часовой готовности. За полчаса до старта обслуживающий персонал покинул площадку, а наземные службы сообщили о готовности принять телеметрию. И вот - старт!

«Авангард» оторвался от земли в 11:44:43 по местному времени. Была вторая секунда полёта, и высота составила уже с десяток сантиметров - как вдруг упало давление в камере сгорания первой ступени. В результате пропала тяга, и ракета стала падать. Уже через несколько

секунд всё было кончено, перед глазами зрителей полыхало то, что недавно было ракетой и стартовым комплексом (рис. 29).

Вот как описывает ситуацию главный двигателист проекта Курт Стерлинг: «Показалось, что распахнулись врата ада. Сверкающие клинки пламени ударили во все стороны из-под ракетного двигателя. Носитель агонизирующе затрясся, на секунду остановился, приподнялся снова и на наших глазах разломился надвое. Нижняя часть вспыхнула. Это напоминало очень быстрое сгорание оплывшего воскового огарка, вставленного в вытяжную трубу. Верхняя часть беззвучно отлетела в сторону, по пути подожгла испытательный стенд и рухнула с оглушительным грохотом, который проник даже сквозь бетонные стены двухфутовой толщины...»

В результате взрыва были полностью уничтожены первые две ступени, сильно повреждена третья и стартовый стол. Вот спутник -выжил. Упав на землю, он бодро начал передавать сигналы, которые должны были сигнализировать о его успешном выведении на орбиту.

Как же накинулась пресса! Сколько было придумано уничижительных кличек «Авангарду»! «Флопник», «Капутник» и многие, многие другие... Нужно признать, что визуально катастрофа оказалась максимально эффектной в негативном плане. Если бы авария произошла на этапе второй или третьей ступени - это было бы куда менее яркое зрелище, чем взрыв на стартовом столе. Даже драматургически нельзя было придумать что-то более эффектное. Обширная рекламная кампания, тщательная съёмка, подготовка, напряжённый обратный отсчёт и... взрыв на первых секундах полёта!

Корреспондент газеты «Нью-Йорк пост» тогда писал, что США «потерпели унизительную неудачу». «Это психологическое поражение в некоторых отношениях также унизительно, как Перл-Харбор 16 лет назад... Престиж США в технике, уже подорванный успешными запусками советских спутников, пострадал от удара, который мы нанесли сами себе... Американские работы над спутником превратились в посмешище и мишень для язвительных острот».

«Русские имеют два спутника... причём один из них немногим меньше большого рояля, - отмечала «Нью-Йорк Уорлд-Телеграм энд Сан». -А наш спутник, величиной с недозрелый апельсин, мы не можем даже оторвать от Земли. Американский престиж во всём мире сейчас упал так низко, как никогда».

Газета «Стар» отмечала: «Америка показала, что с помощью паники нельзя запустить искусственную Луну... Не заблуждайтесь - в глазах мира мы опять пострадали».

Вообще озлобление в обществе, похоже, достигло пика. Сенатор от штата Нью-Мексико Андерсон тогда заявил: «Люди начинают смеяться, и это не приносит нам ничего хорошего во всём мире», а сенатор от штата

Рис. 30. Первый американский спутник в Национальном музее воздухоплавания и астронавтики. Фото из Википедии.

Вашингтон Магнусон обвинил Министерство обороны в том, что оно поступило просто глупо и подвергло американцев «новому унижению».

Рядом с этими статьями также пришлось опубликовать информацию о том, что первый советский спутник совершил уже 1000 оборотов вокруг Земли и что в СССР спущен на воду первый атомный надводный корабль - ледокол «Ленин». А в американском обществе уже начала формироваться мысль, как описывают западные исследователи, что «наши ракеты всегда взрываются».

Что же делать? Специалисты проекта «Авангард» заявили, что смогут запустить следующую ракету минимум через 30 дней. Так и было объявлено официально. Также фон Браун наконец получил разрешение на подготовку своего проекта. Но и теперь политический приоритет был во главе угла, так что его запуск поставили только после следующего запуска «Авангарда». Белый дом ещё надеялся, что первый американский спутник будет полностью американским.

И ведь даже нельзя сказать, что неудача в космосе тогда была самой серьёзной проблемой США! Это не так. Она была только своеобразной вишенкой на многослойном торте из очень больших проблем.

Уже упоминалось, что 1957 год в США отметился спадом промышленности. Более того, к концу года падение только усилилось. Всё очень и очень серьёзно.

Впервые за многие годы страна оказалась перед возможностью бюджетного дефицита. Ещё в конце августа индекс деловой активности был на 4 пункта ниже прошлого года, в сентябре на 7,5 пунктов, в середине ноября на 11,5, а в начале декабря ниже на 13,7 пунктов. Индекс производства падал такими же темпами: в начале декабря, по сравнению с прошлым годом, он был меньше на 24,7 пункта. К концу года сталелитейная промышленность работала только на 60 % своих возможностей. Количество банкротств мелких предприятий и магазинов даже превысило рекорд 1933 года. Снижение покупательной способности населения вызвало падение продаж. Из-за обвала цен на продукцию и роста себестоимости её производства разорились тысячи односемейных фермерских хозяйств. Конец года, скоро рождественские праздники, а оборот универсальных магазинов упал на 20 %\ Согласно отчётам, общая сумма нереализованной продукции в 1957 году составила рекордную на тот момент цифру - 91 миллиард долларов! По оценке журнала «Уолл-Стрит», ситуация в США на тот момент очень напоминала 1929 год, после которого началась «Великая Депрессия».

Кроме этого, в декабре 1957 года произошла утечка «Доклада Гейтера» в СМИ. В сжатом виде он был опубликован в «Вашингтон Пост», и его тон разительно отличался от всего, что до этого говорили официальные лица. Утверждения доклада, мол, никогда ещё за всю свою историю США не подвергались такой смертельной опасности и что США стремительно превращаются во второразрядную державу, добавили свою ноту в общий настрой.

Вы думаете, ситуация для США не могла стать ещё хуже? Как бы не так. Вся нервотрёпка конца 1957 года привела к тому, что в конце ноября президента США хватил удар. Когда секретарь Эйзенхауэра Энн Уитмен зашла в его кабинет, она увидела президента, который не мог выговорить ни слова. Он пытался что-то сказать, но его слова были в полном беспорядке. Даже после восстановления речи он забыл значение многих слов: например, не мог произнести название картины, что висела в его спальне, хотя ему неоднократно подсказывали. По оценкам медиков, у него был спазм в одном из капилляров головного мозга. Через некоторое время он пошёл на поправку. Но и после этого многие стали замечать, что он стал куда более нервным, чем был до этого, и до конца своей жизни он периодически путал слова.