Мы, с помощью прислужниц закутавшись в халаты на голое тело, осели на подушки. Служанки распахнули дверь, чтобы охладить комнату, и сквозняк постепенно уносил жар и дарил приятную прохладу.

Сестра сделала жест рукой, и одна из девушек тут же взялась за чайник, чтобы разлить нам травяного чая по блестящим зеленым пиалкам.

— Лия, почему ты не захотела пожить у нас, раз твой брат болен? — прервала повисшее молчание разморенным тоном Марика. — Отец сказал, что он уже тебе это предлагал. Что за безрассудство? Ты могла бы навещать Лэнса хоть каждый день. Но жить с зараженным в одном доме…

Я с сомнением покосилась на парную. Хоть каждый день? Конечно. Да у меня сосуды не выдержат такую пытку, если после каждого визита к Лэнсу меня будут подобным образом очищать.

— Что вам от меня нужно, Марика?..

Чайник встал на поверхность с легким стуком, и служанка заняла своё место подле стола.

— А что такого, Лия?.. — глаза сестры выглядели кристально честными, — Ты ведь молча уехала сразу после похорон своих родителей. Останься ты здесь, мой отец получил бы над тобой опеку до твоих двадцати лет. Так что, считай, он наверстывает упущенное.

— Марика… ты сама-то веришь в то, что сейчас говоришь?

Сестра с едва скрываемым раздражением фыркнула и отбросила мешающуюся мокрую прядь волос:

— Как бы то ни было, сейчас в Оби Нэндос, и нам стоит изобразить любящую семью. К чему выносить сор из дома перед такими гостями? К тому же, что плохого в том, чтобы, наконец, сблизиться? Лэнс болен, Лия, твоих родителей больше нет. У тебя сейчас есть только мы, и мы действительно готовы тебе оказать помощь, в чем бы она тебе не понадобилась.

Марика обворожительно улыбнулась и взяла пиалу в руки. Я с огромным трудом выдавила из себя доброжелательное выражение лица.

Предки, помогите мне пережить это вечер.

— Тебе идёт, — заверила меня двоюродная сестра.

Она была права, но подобные шелковые одеяния просто не могли кому-то не пойти. Платье голубого цвета с серебристыми узорами длиной в пол, широкий синий пояс, под которой прислужницы зачем-то затянули меня в корсет. На шее лента, вытканная рунами и украшенная голубым флюоритом.

Волосы прислужница уложила в какую-то невероятную прическу, высокую, но с выпущенными прядями волос, в которые вплели серебряные нити. В ушах висели серьги на длинной цепочке, кончающиеся маленькими блестящими сферами. Мастерский макияж вернул моему лицу свежесть, скрывая легкие синяки и другие следы усталости. Губы окрасили в лилово-розовый, глаза теперь пушились иссини-черными густыми ресницами.

Я смотрела в зеркало и видела перед собой не себя, а какую-то иную девушку. Совсем чужую.

Аннерит бы, вероятно, меня сначала не узнала, а потом долго бы смеялась, припоминая мне, как я ненавижу себя впихивать в платья, туфли и прочие вещи, которые пусть были и красивы, но не несли с собой никакой особой функциональности.

— У тебя превосходные внешние данные, просто иногда нужно выбрать подходящую… обертку, — Марика деловито оправила складки на моем платье и пригладила чуть распушившуюся прядь волос. — Впрочем, ты и без этой мишуры весьма симпатична. Кстати, у тебя есть сейчас кто-то? Какой-нибудь молодой человек из столицы…

Я вздрогнула, застигнутая врасплох подобным вопросом.

Никакого молодого человека у меня не было. Конечно, изредка на горизонте появлялись различные личности, заинтересованный в моей персоне, в конце концов, в моей академии девушки были редкостью, а моя внешность кого-то даже привлекала своей экзотикой.

Но всё это было не то. Различия, которые не были очевидны при дружеских или приятельских отношениях, стоило лишь перейти определенную черту, становились слишком критичны. Нравы северян и нашего клана в частности сильно отличались от столичных. Мы не стеснялись своего тела, иногда были слишком прямолинейны, с непониманием относились к завуалированному флирту и проще воспринимали многие вещи, кажущиеся дикостью для других народов, но сама телесная близость для любого из говорящих с духами значила уже совсем иное.

Не только сближение физического, но и смешение энергий, взаимопроникновение в саму суть. Мысли об этом быстро отрезвляли.

На Севере, в отличие от других окраин королевств, крайне терпимо относились к связям до брака, но на деле на них мало кто шёл. Единожды установленная связь прерывается со слишком большим усилием для обоих участвующих в ней.

Да и отец, будь он жив, никогда бы не одобрил, чтобы я сошлась с не северянином…

Но всё это я совершенно не собиралась обсуждать со своей двоюродной сестрой, испытывающей неуместное праздное любопытство.

Поймав мой недоуменный и даже возмущенный взгляд, Марика вновь улыбнулась.

— Да что с тобой, Лия?.. Это просто вопрос. Расслабься.

Она сама была одета в фиолетовый наряд с белым поясом, отороченным золотой нитью. Выглядела она, впрочем, как и всегда, прекрасно. Прическа её, правда, была куда строже моей, — просто высокий пучок со шпилькой с навершием из аметиса, да и лаконичный макияж смотрелся так, словно она не нанесла на кожу ни грамма косметики, только свежесть лица и взгляда.

Мне кажется, или сейчас рядом со мной Марика смотрелась… скромно? Я нахмурилась, терзаемая смутными, не нравящимися мне догадками.

— Пойдём, не стоит опаздывать.

Сестра изящно приподняла подол платья и мелким быстрым шажком направилась к выходу из комнаты, где нас готовили к грядущему мероприятию. Я кинула последний взгляд на ряды вешалок с множеством чудесных дорогих нарядов, на полки с разноцветными пузырьками со всякими кремами и маслами, и пошла вслед за Марикой.

Несколько шагов, и я, сама того не замечая, остановилась, увидев высокую фигуру за дверью.

Взгляд сине-зелёных глаз чуть исподлобья, волевой подбородок, легкая щетина и достаточно развитая мускулатура, чтобы быть не просто крепким, а, скорее, здоровым. Волосы забраны в короткий чуть растрепанный хвост, дорогое длинное официальное одеяние, подогнанное по фигуре, выглядело неуместным. Внешне этот молодой человек куда лучше бы вписался в вечерние улицы Галентеона в роли того, кто не прилагая особых усилий, способен разжиться чужим кошельком.

Да, Мохак был крайне мало похож на своего отца, Маркения.

Мой двоюродный брат, который был старше меня лет на пять, тоже меня заметил.

Обежал тяжелым долгим взглядом с головы до ног, как будто припечатал. Вздохнул, и в его вздохе я прочитала смесь неприязни и неодобрения.

Прошло четыре года, а ничего так и не изменилось.

— Мохак, мы уже всё обсудили, — вкрадчиво проговорила Марика, заметив возникшее напряжение в воздухе, и положила узкую ладонь на грудь Мохака. — Будь паинькой.

— Нам всем станет куда легче, когда этот идиотский вечер закончится. — Проговорил молодой человек, и я вновь поймала на себе его пристальный взгляд.

Как будто я лично виновата, что им приходится терпеть присутствие Нэндос и их наследника.

Вспомнив об Иллионе, я почувствовала, как в очередной раз за день внутри всё похолодело.

— Все собрались внизу, ждём только вас. Наследник Нэндос с сопровождающим его послом прибудут с минуты на минуту, — отчеканил Мохак. — Ваше опоздание будет оскорбительным.

— Мы уже закончили, — Марика повернулась ко мне и быстро обежала меня взглядом. — По-моему, мы обе чудесно выглядим, не правда ли, братишка?

Если бы Мохак мог убить взглядом, от Марики осталась бы маленькая дымящаяся лужица.

Похоже, наследник нашего клана был не в духе. Что ж, в этом я могла его понять.

Все втроем уже в полном молчании мы спустились по лестнице вниз на первый этаж. Прошли по главному коридору, куда-то резко завернули (я так и не научилась ориентироваться в этом огромном доме) и оказались перед распахнутыми дверями в большой зал.

За длинным гранитным столом уже восседала семья Маркения.

Вождь, как и положено, сидел за одним концом стола, по его правую руку было приготовлено место для Мохака. По левую находилась его жена Ирия, бесцветность которой не помог исправить ни яркий наряд, ни дорогие украшения. Возле Ирии за столом тихо переговаривались две дочери Маркения, похожие друг на друга как близнецы, Нетта и Виетта. По возрасту чуть младше меня, породой они пошли в отца — красивые, но холодные, как льдышки.