– О чем она говорит? – удивленно спросил Такер.

Байкер покачал головой, не отрывая взгляда от двери. Эта их баррикада того и гляди рухнет! Как он ни старался вслушиваться в то, что слышала Сара, до него доносился только визг трагг, скребущих когтями дверь. И, конечно, их вой и храпение.

– Сара! – окликнул он.

Но она смотрела не на него, а куда-то вдаль, она видела что-то за пределами Дома, и взгляд у нее был отрешенный.

– Барабаны! – проговорила она. – Неужели ты их не слышишь?

– Барабаны? – И тут Байкер вспомнил про Ур-вен-ту. Сам Байкер ничего не слышал, но раз слышит Сара, значит, Ур-вен-та возвращается.

– Квин-он-а так творят свое колдовство, – начала объяснять Сара. – Барабанным боем они вызывают… – Вдруг глаза ее округлились, она побледнела – чей-то знакомый зов коснулся ее мозга. – Пэквуджи! – вскрикнула Сара.

И кинулась к двери. Малыш хоночен-о-ке быстро приближался к башне, посылая Саре мысленные призывы. Сара навалилась плечом на шкаф, которым была забаррикадирована дверь, и попробовала сдвинуть его с места.

– Сара! – закричал Байкер. – Ты что, рехнулась?

Он схватил ее за руку, но она вырвалась и снова начала толкать шкаф:

– Там Пэквуджи! Там мой друг!

– Опомнись, Сара! Кроме этих гадин, там никого нет!

Он оттащил Сару от шкафа, тогда она набросилась на него самого. Винтовка выпала из рук Байкера и упала на пол. Такер поспешил к ним, но Байкер вдруг отпрянул от Сары. У нее между пальцами вспыхнули бледные искры. Байкер схватился за грудь. На его футболке задымились прожженные дырки. Не успели они опомниться, как Сара снова кинулась к шкафу и сдвинула его с места. Ненамного, но так, что ей удалось пролезть к двери. Стенки шкафа там, где она их касалась, дымились.

Когда Сара открыла дверь, в башню ворвался адский шум. Перекрывая вой трагг, несся бешеный визг откуда-то взявшейся дикой кошки. Трагг-и выли уже от боли. Кошачий визг внезапно перерос в рык медведя-гризли.

– Сара! – крикнул Байкер, но она уже шагнула в коридор.

Там творилось нечто несусветное. Трагг-и бросались на огромного медведя, а тот, отмахиваясь гигантскими лапами, раскидывал их в разные стороны. Из его груди вырывалось громоподобное урчание. Шерсть промокла от крови – его собственной и крови его врагов. Он еще держался, но чувствовалось, что скоро под напором трагг сдастся.

Как только Сара вышла в коридор, трагг-и обратили свои отвратительные морды к ней. Она подняла руки и воззвала к своей «тоу», от напряжения у нее на виске забилась жилка. От пальцев Сары по-прежнему отлетали искры. Но вдруг первая трагг-а прыгнула на нее и ударом лапы свалила с ног. Сара ударилась о стену и откатилась в сторону да так и осталась лежать там.

– Ну, прощайтесь с жизнью! – взревел Такер.

Подняв револьвер, он начал стрелять. Первая трагг-а рухнула на пол, но две следующие за ней застряли в дверях. Вторую Такер тоже застрелил, но третья проскочила в комнату и ринулась на Байкера, поднимавшего винтовку. Чудище занесло лапу для удара, но тут выстрелила Салли. Большой револьвер плясал в ее руке, она промахнулась и, скрипнув зубами, выстрелила еще раз. Пуля попала трагг-е в плечо, и та завертелась на месте. Байкер, не выпуская винтовки из рук, вывернулся из-под трагг-и и ударил ее прикладом по гнусной морде.

– Помогите кто-нибудь! – звал Такер. – Подержите дверь!

Мэгги и Сэм, подбежав к нему, тоже навалились на дверь, не давая ей распахнуться. Такер стрелял в трагг до тех пор, пока не израсходовал все патроны. Он видел, что медведь в коридоре упал.

– Такер! – вопил Байкер. – Там же Сара!

– Где? – на секунду заколебался Такер, и тут же в дверь, широко распахнув ее, снова ворвались трагг-и.

Сэм и Мэгги еле устояли на ногах, а Такер схватил первую трагг-у за лапы и старался опрокинуть ее на пол. Но следом за первой трагг-ой примчалась вторая. Прогремел выстрел Байкера, и гадина вылетела обратно в коридор.

Не успел Байкер передернуть затвор, как в дверь с воем, размахивая когтистыми лапами, вломилась следующая тварь. Одним ударом она отбросила в сторону Сэма, снеся ему пол-лица, и повернулась к Мэгги. Выстрел Салли продырявил ей грудь, а Салли кинулась на помощь Такеру. Но он и трагг-а, стремясь одолеть друг друга, катались по полу, и Салли не решалась стрелять – слишком быстро они менялись местами. Она снова услышала, как грохнул выстрел винтовки Байкера, и бросила взгляд на дверь.

Мэгги сразила еще одну тварь – всадив в нее три пули. Из-за спины упавшего чудища Салли видела, как терзают трагг-и медведя, свалившегося у стены в коридоре. А медведь прямо у нее на глазах менял обличье, превращаясь то в волка, то в птицу, то в маленького человечка, то в дикую кошку, то снова в медведя. Но сопротивлялся он все слабее.

Байкер двинулся в коридор, размахивая прикладом винтовки, как дубиной. Раскроил череп одной трагг-е, замахнулся на вторую. Но та вырвала оружие у него из рук, отшвырнула в сторону и ринулась на Байкера.

Трагг-а, с которой боролся инспектор, одерживала верх, она вновь подмяла его под себя. Напрягая мускулы, он силился отклониться от челюстей, грозивших перекусить ему горло. Но как только трагг-а оказалась над ним, Салли сморгнула пот, застилавший глаза, и выстрелила.

Все это время Джеми неподвижно сидел на диване, глядя в пространство. Ни боль от побоев, нанесенных ему Гэнноном, ни вновь начавшаяся атака трагг, ни даже появление Сары не могли оторвать его от внезапно открывшейся ему тайны Дома Тэмсонов.

Дом не был просто зданием с комнатами, крышей, подвалами, садом, бесконечными коридорами, он был сложен не только из камней и дерева. И не только стены и двери защищали тех, кто обитал в нем, – у Дома была защита понадежней. В Доме остались жить души отца и деда Джеми. Они слились с душой Дома.

Сжавшись на диване, углубившись в себя, Джеми как мог старался помочь душе Дома превозмочь боль, раздиравшую и его душу, побороть зло, расползавшееся по коридорам, как раковая опухоль. Времени на то, чтобы постичь, как души отца и деда могли до сих пор жить в камне и дереве Дома, у Джеми не было. Все его силы уходили на то, чтобы выжить, чтобы противостоять проникшему в Дом Злу, снова превратить Дом в тот рай, каким он был до сих пор. Зло должно быть уничтожено! Ни о чем больше Джеми думать не мог.

– Попробуем войти здесь, – сказал Киеран, когда они приблизились к Дому с западной стороны.

Он замахнулся копьем, готовясь разбить стекло, но Ур-вен-та его остановил.

– В этом Жилище обитает особый Дух – он защищает Большое Жилище, – сказал индеец. – Я видел, как трагг-у прожег магический голубой огонь.

А Киерану было ясно, что в Доме идет бой. Он слышал выстрелы, слышал, как воют трагг-и. До него доносился медвежий рык. Он не чувствовал «тоу» Тома, но если его учитель там, значит, он нуждается в немедленной помощи. Немедленной!

– Защитный Дух Жилища пострадал, – продолжал Ур-вен-та. – Нам надо убедить Жилище, что, хотя мы тоже нанесем ему небольшой вред, когда будем проникать внутрь, это только для его же блага. Мы хотим помочь ему. Если не предупредим, Дух может спалить и нас.

И Ур-вен-та повернулся к барабанщикам. По его безмолвному приказу дробь зазвучала быстрей. Киеран чувствовал, как творится волшебство – барабанный бой становился все настоятельней. Он не понимал, о каком Защитном Духе говорил Ур-вен-та, но ощущал, как что-то откликнулось, когда старый шаман послал Дому свой молчаливый призыв.

Джеми вдруг выпрямился. Его пульс застучал в ритме барабанов, а барабанный бой, казалось, говорил:

– Просим впустить нас!

Души Дома и Джеми, объединившись, искали, откуда исходит этот зов, и вышли на рате-вен-а. От барабанного боя стихала боль, нанесенная атакой трагг, боль, причиненная Злом, бродящим по коридорам. Барабанный бой вселял надежду.