Вот правда, почему?

О том я размышляла, вышагивая вдоль импровизированного прохода, от главного входа в дом до ведущей на второй этаж лестницы. Туда и обратно, делая фотографии гостиной с камином и кухни со столовой.

На окнах нужны однотонные полоски полупрозрачного белого шелка, которые можно будет легко раздвинуть в стороны для лучшей видимости происходящего в саду. Газ-иллюзион должен очень красиво развиваться на ветру при открытом выходе на террасу. Хотя нет, это уже мои личные предпочтения.

И это последнее, о чем я подумала — на пороге столовой показалась массивная фигура мрачного Дамира. Его холодный взор быстро осмотрел пустующее пространство и остановился на мне. Всего на мгновение. В следующее он быстрым и тяжелым шагом направился ко мне. Да с таким угрюмым видом, что я невольно отступила от него на пару шагов.

Так разозлился на мой отказ разговаривать о прошлых отношениях?

Да нет, глупость.

Почему я вообще должна о них с ним беседовать?

Это равносильно тому, что я начну о всех его девицах спрашивать.

Идиотизм же!

Вообще не понимаю людей, которые интересуются прошлыми прохождениями своих половинок. Вынуждают сравнивать их с ними. А потом еще и обижаются, если ответ не устраивает. Зачем вообще тогда спрашивать? Да и какая разница, лучше или хуже, сейчас-то человек с тобой, и это самое главное, разве нет? И я уж точно не думала, что Дамир из таких людей. Тем более, мы друг другу вовсе никто. Так, досадная случайность. А он…

— Извини.

Я только рот смогла открыть, но не ответить. Слишком неожиданным оказалось слышать от Валихалова извинения.

Он остановился рядом, сунув руки в карман. Ровная спина, прямой взгляд, поджатые губы. Весь такой уверенный в себе и своей правоте. Властный. Непоколебимый. Тот, от кого совсем не ждешь извинений. Я не думала, что он вообще на них способен. Это… обезоруживало.

Ему и того мало.

— Я не желал тебя расстроить. И я действительно устроил за тобой слежку, как ее не обзови. Пусть я о том не жалею и отзывать ее не собираюсь. Считай это профдеформацией.

Вот тут удивление меня наконец отпустило, и я невольно фыркнула. Это талант: извиняться так, чтобы собеседнику снова захотелось его стукнуть.

— За своими партнерами тоже следишь? — съехидничала, возвращаясь к съемке комнат.

Чтобы руки занять и лишнего не наговорить.

В кадр попал Дамир, и я недолго думая зафиксировала с ним картинку. Потом поменяю фон бетонных стен на что-то более подходящее его натуре.

И все-таки хорош мерзавец!

Как по мне, даже слишком.

И дело далеко не во внешности. В том, как он позиционирует себя и подает другим. От него исходят волны уверенности. Не той, которая отталкивает, на грани с избалованностью большими деньгами, а той, от которой веет стабильностью. Во всем. Заряжает этим состоянием всех вокруг. Заставляет прислушиваться к себе и считаться с его мнением.

— Доверяй, но проверяй, — отозвался Дамир между тем, пожав плечами.

И все-таки как же непривычно видеть его не в костюме. Совсем другим видится, как бы я ни старалась игнорировать этот факт. Конкретно сейчас не получалось. Наверное, все дело в том, что мужчина с упорством преодолевал все мои заслоны, вгрызаясь глубже в душу. И потому же я сильнее сопротивлялась сближению с ним. Внутренним чутьем понимала, что если сдамся, обратно себя уже точно потом не соберу. А он уйдет, это неоспоримый факт. Бросит, как наиграется. Да и зацепило его именно мое сопротивление, что сам и подтвердил в нашу последнюю встречу. И зачем оно тогда мне? Да и девиз его пришелся очень кстати. Мигом вернул мой поплывший разум в нужное русло.

— Тут, пожалуй, соглашусь, — отвернулась я от него.

Чуть подумала и направилась к ведущей на второй этаж лестнице. Правда сделать смогла всего шаг. На плечи легли тяжелые ладони, пригвоздив к месту, а спины коснулся жар прижавшегося ко мне вплотную мужского тела.

— Снова бежишь от меня, — произнес тихонько в макушку.

Да что ж он догадливый какой!

На мою выдержку. Что так опасно трещала по швам постоянно рядом с ним. Ведь сколько бы не убеждала себя в собственной стойкости, на деле, что уж греха таить, мне хотелось дать волю желаниям, отпустить ситуацию и насладиться всем тем, что даст этот мужчина. А я уверена, он не станет скупиться. Ни в чем. Еще одна причина выдерживать дистанцию. Такие сравнения мне в жизни точно не нужны. Так недолго потом в одиночестве до старости прожить. Не перебирать же мне после него всех мужиков в поиске того, кто его переплюнет? Нет уж, я адекватно оцениваю свои шансы и наши весовые категории. Бедные богатым не друзья, не враги — они никто. Поиметь и забыть.

И как себя только не убедишь, чтобы не поддаваться влиянию стоящего рядом и желаниям своего предательского тела.

А оно предавало. Вместе с массирующими движениями мужских пальцев на моих плечах. И жаром тела за спиной. Он окутывал, впитывался в кожу, повышая градус в крови, плавя мои мозги, лишая воли. Как и тихий, соблазнительный шепот.

— Не нужно. Все равно найду.

Не слова — клеймо на сердце. Которое билось сейчас как ошалелое.

Прикрыть глаза и затаить дыхание — рефлекс, нежели нечто осознанное. Как и молчаливое дозволение обнять себя. Я сама прижалась ближе к Дамиру, пока его руки скользили по моим, а затем на талию, оплетая подобно самым крепким веревкам.

— Везде отыщу, — добавил он хрипло, склоняясь ниже, обдавая своим горячим дыханием кончик ушка. — Все равно моей будешь.

Эти слова должны были как минимум напугать и привести в чувства, но на деле породили желание поддаться искушению.

— Так в этом уверен?..

Хотела бы я сказать, что произнесла это дерзко и уверенно, но нет. Голос откровенно дрожал, да и в самом тоне не было ни намека на гордое сопротивление. В отличие от Дамира.

— Иначе тебя не было бы здесь, — заметил самодовольно.

Впервые меня его тон не задел, а заставил задуматься. О том, что все происходящее тщательно спланировано. Но зачем? Если хотел соблазнить, то я же сама ему дала дозволение еще в последнюю нашу встречу. Которое он не принял. А теперь вдруг выдает подобного рода признания.

Запуталась.

— Это только работа, — отозвалась растерянно.

Ведь да?

В ответ меня резко развернули лицом к лицу. Мужские ладони скользнули вверх по моей спине, зарылись в волосы, сжав их между пальцев, вынудив запрокинуть голову. И…

Ох, как обжигал его взгляд! Резал своей ледяной коркой по самое нутро, все глубже вгрызаясь в душу. Как если бы я стояла голая в сильную метель. И вместе с тем это было горячо настолько, что меня плавило, как шоколад на огне. Губы горели от жаркого дыхания.

— Ты правда так считаешь? — поинтересовался Дамир вкрадчивым шепотом. — Что только работа…

— А разве нет?.. — затаила собственное дыхание.

— Нет, ванильная девочка, это далеко совсем не работа. Но даже будь оно ею, тебя бы это все равно не спасло.

Как приговор вынес. И прежде чем я успела ответить, поцеловал. Проклял. Отравил собой. Своей нежностью. Одурманил. И я — не я. Не своя — его. Как он и сказал. Позабыла. Обо всем на свете. Обо всем, кроме того, насколько он близко, и насколько ближе еще может быть. Стоило лишь привстать на цыпочки, оплести его шею руками и прижаться ближе к широкой груди.

Вся нежность испарилась из действий Дамира, как не было. Руки в волосах сжались сильнее, а губы впились в мои на грани грубости. Вырвав из моей груди несдержанный стон наслаждения.

— Дамир… — выдохнула между поцелуями.

И все прекратилось.

Дамир отстранился, отпустил мои волосы и отступил от меня на шаг.

— Пойду, баню затоплю, — прохрипел не своим голосом, после чего развернулся и быстрым шагом покинул дом, отправившись в сад, прямо под дождь, без зонта и другого какого-нибудь прикрытия.

Я же осталась на месте, тяжело дышащая и все еще пребывающая не в себе. И это только поцелуй. Страшно представить, что будет после секса с ним. Лучше просто не представлять. Тем более, я и так помню…