В гостиницу вернулся почти в полночь. Аккуратно, чтобы не разбудить задремавшую дежурную, снял с доски ключи.

Не заходя в номер, заглянул в душ. На этот раз с водой было все в порядке, не только с холодной, но и с горячей. В соседней кабинке уже кто-то плескался. Сходив в номер за мылом и мочалкой, долго мылся, с наслаждением выскребая с себя накопленную за одиннадцать суток дороги грязь. После душа, оставляя шлепанцами мокрые следы, с трудом дошел до номера. Чуть ли не с закрытыми глазами застелил постель лежавшим на тумбочке свежим бельем, забрался под одеяло и, свернувшись калачиком, забылся крепким, почти полмесяца невозможным, сном.

Он проснулся от громких звуков духового оркестра и выкриков, напоминавших пение. Прислушавшись, смог разобрать слова:

«Строевые занятия, – сообразил Бобылев, – до обеда часик можно еще поспать!» – но, вспомнив о пакете с завтраком, решил вставать. Потягиваясь, подошел к окну. Прямо напротив окна, внизу, на асфальтированной аллее, расположился оркестр, мимо которого, строевым шагом, горланя песню, чеканила шаг очередная коробка. Часы показывали половину девятого. Умывшись, он спустился на первый этаж за чайником. Заодно решил взять и утюг. Внизу шла пересменка, и пришлось долго ждать, пока им займутся. Новая дежурная, окинув Василия недовольным взглядом, мол, что он здесь делает, когда все на плацу, выдала утюг и чайник.

С удовольствием, съев половину завтрака (вторая должна была заменить обед), Василий занялся хозяйственными делами: стиркой белья, глажением, доставанием из сумок и размещением в шкаф и тумбочку своих вещей. Наткнулся на письма Лены, все бросил и сидел, перечитывая их, вспоминая все то немногое, что было связано с ней. Наконец стал собираться. Долго выправлял поля фуражки с белым верхом и погоны тужурки, смятые долгим лежанием в чемодане. Оделся. Посмотрел в зеркало. На него смотрел незнакомый, с серьезным выражением лица, стройный молодой офицер в морской форме.

«Пижон!» – довольно хмыкнул Василий и направился к двери.

Отдел кадров он нашел без труда. Подошел спросить к стоявшей у одного из зданий группе офицеров и увидел табличку с надписью «Отдел кадров в/части 31120». Офицеры, сплошь лейтенанты, пришли сюда за тем же, что и он. Оказалось, что перерыв в отделе кадров еще не закончился, и поэтому образовалась небольшая очередь. Из разговоров стоящих Василий понял, что Квадрат был не прав, сказав, что выпускники ТОВВМУ им. Макарова приезжают в последнюю очередь. Почти вся группа состояла из них. Это были женатые офицеры, в семьях которых уже были дети. Приехав раньше других, они надеялись получить жилье или, в крайнем случае, быть первыми в очереди на него.

Перерыв быстро закончился и дневальный у входа в здание стал по одному пропускать выпускников внутрь. Через час дошла очередь Василия. Дневальный, старшина 2-ой статьи, объяснил, куда ему нужно пройти. В кабинете первое, что увидел Василий, был большой, на жаргоне бюрократов, «министерский стол», заставленный бордового цвета папками с личными делами. Сухощавый капитан 3 ранга молча протянул через стол для рукопожатия руку и привычным жестом указал на стоявший у стола стул:

– Садитесь! Давайте Ваши документы.

После недолгого ознакомления с документами, он спросил:

– Где хотите служить?

– На подводной лодке нового проекта! – не задумываясь, ответил Василий.

– Похвальное желание! – одобрил кадровик, сделав, на лежащем перед ним листке какую-то пометочку. – У нас как раз набирается экипаж на новое формирование. А, кем?

Василий задумался. Собственно говоря, большого выбора не было. Его могли назначить или командиром турбинной группы – КТГ или командиром группы дистанционного управления – КГДУ. У командира турбинной группы в подчинении около десятка машинистов-турбинистов, мичманов и моряков срочной службы, в заведовании вся паротурбинная установка. Множество обязанностей, личный состав и капризная техника. У командиров групп дистанционного управления такие обязанности возникали только во время несения вахты. Им подчинялась смена, обслуживающая главную энергетическую установку. Правда, по корабельному расписанию только двое из них, самые опытные, целиком и полностью были освобождены от обязанностей, не связанных с эксплуатацией ядерных реакторов. Остальные назначались командирами отсеков, которые закреплялись за ними вместе с личным составом различных боевых частей, расписанных в отсеке по боевой тревоге. И все же, предпочтительней считалась должность КГДУ. Василия трудности не пугали. Он считал, что начинать нужно с самого трудного.

– Командиром турбинной группы, – ответил он. Капитан 3 ранга заулыбался:

– Не часто, выпускники сами просятся на эту должность. Я бы все-таки посоветовал должность КГДУ.

Кадровик внимательно посмотрел на Бобылева:

– А в дальний поход Вы не хотите сходить? На девять месяцев? С заходом в иностранный порт. Есть свободная вакансия командира группы дистанционного управления!

У Василия захватило дух. Кто из выпускников не мечтает о дальних походах!

– Правда, корабль не нового проекта. Но экипаж отличный! – добавил кап-три. – Ну, как?

– На новый проект можно попасть и после автономки! – решил Василий. – Согласен!

– Одного Вашего согласия мало, – заметил кадровик, – сейчас придет командир корабля, он и решит, брать Вас или нет! Взяв трубку телефона, кап-три набрал номер:

– Пригласите командира к телефону. Капитан 3 ранга Иванов.

Очевидно, командир корабля был рядом с телефоном, потому что, совсем немного помолчав, Иванов продолжил:

– Здравствуй, Геннадий Викторович, кажется, я нашел того, кто тебе нужен. Да! У меня. Жду!

Кадровик положил трубку и занялся своими делами. Несколько раз в кабинет кто-то пытался войти, заставляя Василия каждый раз внутренне напрягаться.

Наконец пришел, тот, кого он ожидал. В кабинет, поздоровавшись с кадровиком, вошел среднего роста и телосложения капитан 2 ранга, с командирской лодочкой на кителе. Не обращая внимания на Василия, он сел на свободный стул и завел разговор с Ивановым на темы, совсем не имеющие к нему отношения. Василий, как ему казалось, незаметно, делая вид, что ему все это безразлично, рассматривал того, от которого зависела его судьба. На вид ему было лет 35–40. Лицо с монгольскими скулами свидетельствовало о том, что без потомков Чингиз-хана здесь не обошлось. Скорее всего, он родом с Алтая или из Бурятии, где такой тип лица не редкость для русских, смешавшихся с местными жителями. Пронизывающий насквозь взгляд, гордая осанка и волевое выражение лица говорили о том, что это человек бывалый, знающий себе цену, умеющий повелевать и не терпящий возражений.

– Капитан 2 ранга Завирухин Геннадий Викторович, командир крейсерской подводной лодки К-30. Мне сказали, что вы хотите служить на моем корабле. Расскажите о себе: где родились, кто ваши родители, почему выбрали профессию военного инженер-механика, – неожиданно обратился к нему командир. Василий, стараясь не ляпнуть, чего-нибудь лишнего, аккуратно подбирая слова, начал излагать, то, о чем его попросили. Завирухин, расположившись на стуле в барской позе, слушал, глядя куда-то мимо него. Очевидно, рассказ Василия устроил командира. Через несколько минут последовало повелительное:

– Достаточно! Я беру Вас. Но это еще не все. Вы должны оправдать оказанное Вам доверие и проявить свои профессиональные качества. Хотите знать, что нужно для этого сделать?

Геннадий Викторович сделал паузу, бросив на лейтенанта невидящий взгляд:

– Через три месяца, для выполнения поставленных задач, корабль должен выйти в длительное автономное плавание. К этому времени, Вы должны совершить почти невозможное! Необходимо сдать на самостоятельное управление группой и выйти в море полноправным членом экипажа. Хватит ли у Вас сил и знаний, товарищ лейтенант-инженер?