Я открыла входную дверь, чтобы выветрился дым. Хорошо, что мы будем есть на крыльце. Затем вернулась на кухню и вылила на смазанный маслом противень жидкое тесто. Сунула противень в духовку, установила таймер и побежала в ванную одеваться. Ведь Сара должна была позвонить с минуты на минуту, правда, я все равно не узнаю о ее звонке. Я была готова убить себя за то, что забыла зарядное устройство.

Застегивая на боку открытое платье без рукавов, я изо всех сил пыталась привести нервы в порядок. Ладони вспотели настолько, что мне никак не удавалось застегнуть молнию. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, не в силах справиться с сосущим чувством под ложечкой.

Вышла из ванной и пожалела, что тут нет большого зеркала, чтобы проверить, не испачкала ли я платье шоколадом, который был практически повсюду.

Сделала несколько шагов и застыла, услышав, как хлопнула дверь машины. Что-то он рано, а я еще не готова.

– Вот дерьмо! – снова выругалась я и кубарем скатилась по лестнице, чтобы найти туфли.

Увидела устроенный на кухне бедлам и принялась лихорадочно соображать, что сейчас более важно. Взяла испачканную шоколадом миску и положила в раковину, смела с прилавка очистки и выбросила их в мусор.

Не успела я поставить на место мусорное ведро и сполоснуть руки, как хлопнула входная дверь.

– Эмма!

Я застыла на месте, сердце бешено забилось. Выключила воду и, вытерев руки бумажным полотенцем, медленно повернулась. Открыла рот, но не смогла сказать ни слова.

При виде меня у Джонатана буквально глаза полезли на лоб.

– Вау! Какая ты красивая!

– Спасибо, – выдавила я.

Но когда он бросил взгляд на плиту и почувствовал стоявший на кухне запах шоколада, взгляд его сразу стал жестким.

– Ты что, готовишь?!

– Ну, я бы не назвала это готовкой, – нервно рассмеялась я. – Это просто шоколадные кексы.

– Но ты все же готовишь… Для Эвана, – упавшим голосом произнес Джонатан.

– У него сегодня день рождения, – неуверенно сказала я.

Джонатан о чем-то задумался. Увиденное явно не укладывалось у него в голове. Казалось, витавшие в кухне ароматы мешали ему войти туда.

– Мне необходимо с тобой поговорить. Это очень важно. – И он направился в гостиную как раз тогда, когда запищал таймер.

Я вынула из духовки противень и выключила плиту.

Растерянность и разочарование в глазах Джонатана настолько выбили меня из колеи, что мне, честно говоря, сразу стало не до кексов. Даже не посмотрев на них, я поставила их остывать и неохотно поплелась в гостиную.

Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в окно.

– Что ты хотел сказать? – вывела я Джонатана из задумчивости.

– Я понимаю, почему ты до сих пор с ним, – начал он. – Он действительно о тебе заботится, и вообще он хороший парень. Не могу сказать, что мне это по душе, но я понимаю, – произнес Джонатан. Почувствовав слабость в коленях, я села на диван и приготовилась к неприятному разговору. – Но, Эмма, ты не можешь отрицать, что между нами существует какая-то необъяснимая связь. Ведь так? – Он повернулся в мою сторону в ожидании ответа. Но я смогла только слабо кивнуть. – Мы доверяем друг другу то, что держим в тайне от других. И я никогда от тебя ничего не скрываю. А раньше я на такое не был способен. Даже с Сейди. А ты когда-нибудь рассказывала Эвану о своих страхах? О своих ночных кошмарах?

Я громко сглотнула. Он был совершенно прав. Я никогда никого не пускала в темные уголки своей души, кроме него. И не хотела, чтобы Эван знал мои слабости. Я покачала головой, заерзав на диване.

– Разве не помнишь, что я побывал там, где сокрыты твои страхи. Я раньше считал, что нашел в Сейди родственную душу. Но остальные никогда не понимали таких, как мы. И никогда не поймут, потому что им не пришлось пройти через все то, через что прошли мы. Мы с тобой одной крови. И между нами существует связь, которой у вас с Эваном не было и быть не может. Итак… Я подожду. Не стану заставлять тебя с ходу принимать решение. Рано или поздно ты все поймешь сама. Я подожду, потому что люблю тебя и потому что, как уже говорил, я всегда в твоем распоряжении и в любую минуту готов прийти на помощь.

Его слова вызвали бурю эмоций, в голове стало пусто.

– Так ты поэтому здесь? – прохрипела я. – Чтобы сказать, что будешь меня ждать?

Джонатан подошел к канапе и сел напротив. Наклонился, уперев руки в бедра, еще больше сократив расстояние между нами. Ему явно хотелось прикоснуться ко мне. Но увидев, что я слегка отодвинулась, он сжал руки в кулаки.

– Нет, я пришел сюда вовсе не затем, чтобы признаться тебе в любви, – отведя глаза, признался он. – Я подожду, пока не услышу от тебя те же слова. – Он сделал глубокий вдох. – Нет, я здесь совсем по другой причине.

Заметив тревогу на лице Джонатана, я на секунду забыла о его признании.

– Тогда почему ты здесь? – спросила я, внезапно осознав, что боюсь услышать правду. От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой.

– Сегодня приходили из полиции, – произнес он, и у меня внутри все оборвалось.

– Что? Зачем? – машинально спросила я, не в силах переварить услышанное.

– Они нашли в его машине смазанный отпечаток пальца и установили, что он принадлежит мне.

– Погоди! В какой еще машине? – спросила я. – Ох, нет. Но с чего бы они стали… – начала я и тут наконец поняла: – Он умер.

Джонатан пристально следил за моей реакцией.

– Да, – неохотно сказал он.

– Только не это! Боже мой, нет! – ошеломленно покачала я головой. – Что же мы наделали?!

– Ты ни в чем не виновата, – бесстрастно произнес Джонатан. – Эмма, он на тебя напал. Я не допущу, чтобы с тобой хоть что-то случилось. Обещаю.

– Не может быть! Он… умер. – Это просто не укладывалось в голове. – А нельзя рассказать в полиции правду?

– Ведь мы уже утаили правду, – терпеливо объяснял Джонатан. – И я уничтожил все следы его пребывания здесь. Так что просто сказать правду теперь не получится. Но никаких обвинений мне пока не предъявляют. Только задают вопросы. Я говорил с адвокатом. Похоже, у них нет ни одной зацепки.

– А что ты им сказал? – Шок начал проходить, и я вернула себе способность мыслить более-менее здраво.

– Что видел «додж» у дома Рейчел во время вечеринки накануне того дня, когда обнаружили тело. Мы с Рейчел разговаривали возле машины, и я, должно быть, случайно дотронулся до нее.

Я медленно кивала в ужасе от содеянного. В голове промелькнули самые разные вопросы, на которые, увы, не было ответа. Что мы наделали? Зачем солгали? Что с нами будет, если полиция докопается до правды? Перед глазами стояло изуродованное тело, оставленное нами на грязной парковке.

– Твердо держись версии, будто не видела лица грабителя, и тогда им точно не удастся установить, что грабитель и мертвый парень на парковке одно и то же лицо.

– Ладно, – выдавила я. Мысли путались, но что-то из всего сказанного им вызывало смутное беспокойство. И тут я наконец поняла. – Эй, постой! А откуда у них твои отпечатки пальцев? – Я посмотрела на Джонатана. Он вдруг сразу как-то странно осунулся. А взгляд стал таким потерянным и беззащитным, что у меня заныло сердце. – Джонатан, ты что, был уголовником? – глядя ему прямо в глаза, нетерпеливо спросила я.

– Эмма, я собирался тебе рассказать, – начал он, нервно приглаживая волосы. – Но ждал того момента, когда ты сможешь спокойно все воспринять…

– Что? Ну, давай говори!

В глазах у него плескалось отчаяние.

Джонатан вскочил с места и, судорожно сжимая руки, принялся нервно мерить шагами комнату. А я с волнением наблюдала за ним. Он повернулся лицом к окну и начал говорить:

– У меня взяли отпечатки пальцев после пожара.

– Нет, – простонала я.

– Я хочу, чтобы ты все поняла. Их не должно было быть дома. Они собирались отправиться на баскетбольный матч, но Райан заболел. Я думал, что отец дома один, – произнес он и, увидев выражение моего лица, замолчал. Я была настолько потрясена, что буквально онемела от ужаса. Джонатан поспешно отвернулся и снова принялся ходить взад и вперед. – Когда я уехал в колледж, отец переключился на Райана. Но я не мог этого допустить. Он был слабее, чем я, и его следовало защитить.