Я встретила его, когда мне было шестнадцать. Брату моей лучшей подруги легко удалось вскружить голову наивной и доверчивой школьнице. Да и как тут устоять? Красивый, богатый, дерзкий и уверенный в каждом своем вдохе. Для меня он стал моей Вселенной, где я дышала только им.

Но, окунувшись в его мир, я не учла, что он слишком жесток для простых смертных и мне там совсем не место.

Теперь между нами только обжигающая боль и разрушающая все на своем пути ненависть…

Маша

Его руки были горячими и обжигали до самых костей и внутренностей, и я каждую секунду повторяла, что не хочу этого, но предательски принимала его ласки. Принимала, несмотря на то, что они доставляли не только наслаждение, но и боль. Адскую, выматывающую и рвущую на части.

Его губы скользили по моей шее, заставляя волосы на затылке шевелиться и забывать, как сильно я ненавижу его. Забывать, как два долбанных года пыталась вычеркнуть из своей памяти. Как стояла на коленях, умоляя выслушать. И как кричала его имя по ночам, не веря в то, что его больше никогда не будет со мной.

Я помнила все, как будто наш разрыв произошел вчера, а не больше двух лет назад. Я верила в то, что я перешагнула период жизни под именем Влад Торопов. Верила, что забыла его. Навсегда выжгла из своего сердца. И именно поэтому не понимала, почему сейчас мои ноги слабеют, мурашки бегут по позвоночнику, а бедра сладостно сжимаются в предвкушении.

— Остановись! Пожалуйста! Я не хочу! — я пытаюсь собрать остатки разума в единое целое и дать отпор человеку, которого собиралась избегать всеми способами, даже фантастическими не гнушалась бы.

И если бы знала, что окажусь прижата к двери незнакомой мне комнаты, человеком, которого видеть не хотела, то в жизни бы не пошла на этот прием. Никогда бы не поднялась на второй этаж, чтобы спрятаться от его прожигающего взгляда.

— Как только трахну тебя, принцесса, сразу отпущу, — ядовито шепчет Торопов, грубо сжимая мои бедра руками.

И от его «принцесса» сердце заходится в бешеном ритме, напоминая, что так он меня называл тогда, в прошлой жизни. Когда смотрел с любовью и нежностью.

— Ты не посмеешь, — я не верю сама себе, но все же не сдаюсь. Очень стараюсь заглушить в себе жар от его ласк. Но получается как-то не очень.

Торопов тихо смеется прямо в мое ухо, опаляя горячим дыханием мою щеку.

— Серьезно?

Я пыталась вырваться несколько раз, но так крепко прижата к двери его телом, что с трудом удается дышать.

— Торопов! Ты же женат! — пытаюсь призвать его к разуму.

— Не имеет сейчас никакого значения, — отвечает равнодушно он, при этом стаскивая мое стрейчевое платье с плеч.

— Ты мне противен!

— Угомонись принцесса. Это все лишь обычный трах. Ты же так сотни раз делала. Вот и со мной сделаешь! Нам обоим это нужно. Нужно закончить то, что мы не сделали два года назад. Один раз — и я больше никогда не посмотрю в твою сторону, — Торопов остервенело трется об меня бедрами, и я чувствую, как он возбужден.

Почему он такой сильный? И почему у меня нет сил, чтобы развернуться и влепить ему прямо по его наглой роже?

За платьем следует мой кружевной лифчик. Он его даже не расстегивает. Просто оголяет грудь, стянув чашечки вниз. И тут же его руки начинают скручивать мои соски. Грубо и болезненно. Но это все равно заводит так, что я с трудом сдерживаю стон.

Господи, ну почему я так реагирую на его прикосновения? Почему вместо отвращения, я ощущаю, как между ног становится нестерпимо горячо. Почему вместо страха, я кусаю губы и хочу откинуться на его плечи в каком-то нелепом долгожданном предвкушении.

Торопов даже не скрывает своей цели. Он просто хочет меня поиметь. Грубо и грязно. Хочет снова унизить и растоптать меня. Я все умом понимаю, но ничего не могу сделать с этой предательской дрожью по всему телу от его близости.

— Это изнасилование, Торопов!

Он ничего не отвечает. Просто разворачивает меня к себе лицом и накрывает мои губы в жестоком поцелуе. Жалящем и ядовитом. И я честно пытаюсь его оттолкнуть, но, когда его язык проникает в мой рот, я сдаюсь. Нет, не отвечаю, но как губка впитываю давно забытую сладость его рта.

Искусав мои губы до боли, Влад опускает голову и делает тоже самое с моей грудью. Он просто сосет мой сосок так же жадно и грубо, как до этого терзал мой рот. И я готова заплакать. Но не от боли. А от того, как сильно мне все это нравится.

Влад никогда не был грубым. Но сегодня он переходит все границы. И вместо того, чтобы найти в себе силы и оттолкнуть его, я наслаждаюсь его напором. С каких пор я стала такой мазохисткой? С каких пор мне нравится такая экзекуция над моим телом?

Торопов задирает мое платье и с легкостью отодвигает тонкое кружево в сторону. Я в последней попытке избежать его ласк там, плотно сжимаю бедра. Но это его не останавливает. Влад протискивает колено между моих бедер и резким надавливанием легко раздвигает мои ноги. И тут же его пальцы скользят по моим влажным складкам.

— Изнасилование говоришь? Да ты течешь, как сучка, Маша! — он с презрительной ухмылкой показывает мне свои пальцы, которые блестят от моей смазки, а затем Влад намазывает ими мои губы.

Я готова кричать. Вместо того, чтобы брезгливо сморщиться, я с трудом сдерживаю себя, чтобы не облизнуться. Контролировать себя приходится недолго, потому что Торопов склоняется к моему лицу и слишком нежно и чувственно слизывает с моих губ то, что он размазал по губам.

— Как же я тебя хочу, — шепчет он, а я трясусь от его слишком откровенных и требовательных ласк.

— Я возненавижу тебя еще больше, если ты это сделаешь, — мои слова звучат неубедительно даже для меня.

— Не больше, чем я тебя.

Его рука между моих ног выводит круги вокруг моего клитора, губы снова на груди, и я просто не могу сдержать стон.

Я знаю, что все, что сейчас происходит — неправильно, но ничего не могу сделать. Слишком приятно. Слишком головокружительно.

Влад снова разворачивает меня к себе спиной. Но ласк не прерывает. Он держит меня так крепко, что сбежать точно не получится. Разве, что закричать?

— Когда-то я хотел, чтобы ты стонала и извивалась в моих руках. Хотел подарить такое наслаждение, которое бы вознесло тебя на вершину небес. Но это в прошлом. Теперь тебя ждет грубый, жесткий трах. Какой бывает только со шлюхами! — каждым своим словом Торопов наказывает меня за то, что когда-то я оступилась.

Я слышу, как Влад расстегивает ремень и ширинку на своих брюках. И я до последнего думала, что между нами ничего не будет. Но теперь, понимая, что все всерьез, я зажмуриваю глаза от подступающей паники.

— Пожалуйста, не надо…

Но Торопов меня не слышит. Он раздвигает мои ноги и одним движением входит в меня. Резко и глубоко. Так, что я просто перестаю дышать…

Маша

Мы лежали на огромной кровати у Кати в комнате и лениво обсуждали прошедший семнадцатый день рождения Лизы, который мы отметили в теплый сентябрьский день в кафе на набережной. Мы — это я, Маша Савельева, и две моих подруги — одноклассницы, Катя Торопова и Лиза Арефьева. Из нашей неразлучной тройки я самая младшая. И своего семнадцатилетия мне ждать еще почти три месяца. Именно тогда я догоню своих подружек по возрастной шкале.

Кате семнадцать исполнилось еще в январе. Она была старше нас на год и по идее должна была закончить школу в этом году. Но она не так давно вернулась из Англии, где училась последние несколько лет, и из-за несоответствия в программах обучения нашу подружку отбросили на года назад.

Она была самая старшая и самая безрассудная в нашей компании. Именно она всегда втягивала нас в различного рода приключения и только потом думала о последствиях. Катя дочь богатых родителей: папа владелец крупной в стране строительной фирмы, а мама красивое приложение к папе. Катя скрывала от нас, что родители внимание и любовь заменили на роскошь и баловство своей дочери. Но мы все равно видели ее переживания и старались поддержать как могли. Ведь у нее с детства были лучшие игрушки, лучшие педагоги, лучшие шмотки и самые лучшие подруги на свете, — так любили мы подшучивать над Катей. Катя была голубоглазой блондинкой с кукольным личиком, милой улыбкой и потрясающей фигурой с не менее потрясающе длинными ногами. Такая современная версия куклы Барби, но с ледяным взглядом. С нее мальчики в нашей школе просто не сводили глаз, но на этом все и заканчивалось. Кате достаточно взглянуть на потенциального ухажера, и парни сразу же забывали человеческий язык.