С самого утра я бездельничала. Наряд был приготовлен еще с вечера. Правда я не знала, как объяснить родителям откуда у меня дорогое красивое платье, но, наверное, этим утром звезды были на моей стороне. Папа уехал в рейс на три дня, а с мамой я бы попыталась договориться. Но разговор не состоялся. В обед Влад прислал мне сообщение с одной небольшой просьбой, которая и спасла меня от объяснений с мамой.

«Принцесса, можешь приехать к Илье пораньше? Нужно помочь с украшением квартиры, а то он не успевает»

Конечно, странно, что об этом просил не сам Илья. Мы с ним довольно неплохо сдружились, и позвонить мне самому для него не было проблемой. Но разве я могла отказать своему парню?

«К шести приеду. Нормально?»

«Да. Спасибо»

Весь оставшийся день я посвятила прическе и макияжу. А когда время перевалило за пять, я спрятала платье в пакет и отпросившись у мамы до двенадцати, вызвала такси и поехала к Захарову.

Когда я вошла в квартиру, то была немного удивлена. Место проведения вечеринки практически было готово к встрече гостей. Здесь уже настраивал аппаратуру ди-джей, ребята из агентства заканчивали с украшением, а на диване расположились уже первые гости, среди которых была Инна, ее подружка — перекаченная ботоксом блондинка, и какой-то смазливый паренек, которые попивали золотистое шампанское из красивых хрустальных фужеров. Захарова я нигде не увидела.

— А где Илья? — я была растерянна, потому что моя помощь уже не требовалась, а Влад меня об этом не предупредил.

Но теперь смысла ехать домой не было, а лицезреть расфуфыренную Инну мне не очень хотелось. Тем более глядя на нее, где-то в районе груди образовался неприятный комок, терроризирующий мою душу. Я списала это на свою неприязнь к черноволосой девушке, а зря. Стоило бы повнимательней отнестись к той ситуации, где мы с ней совершенно случайно оказываемся практически один на один. Но моя голова забита другим. Я не вижу не только Захарова, но и, например, Катю, которая должна на полную катушку руководить подготовкой праздника. И, странно, что она тоже не позвонила, когда понадобилась помощь.

— Он уехал за алкоголем, — вполне дружелюбно отвечает Инна. — А ты чего так рано?

Не собираюсь ей ничего говорить. Несмотря даже на то, что она не шипит, как обычно. Просто она явно не тот человек, с которым мне бы хотелось обсуждать свои действия и поступки. Но, кажется, все мои чувства написаны на моем лице. Потому что Инна протяжно тянет:

— Аааа! Ты тоже приехала помогать? Ну тогда присоединяйся. В дальней комнате Захаров разрешил оставить свои вещи.

Еще раз оглядываю помещение и понимаю, что моя помощь тут точно не нужна. Неприятное ощущение в груди усиливается, и я иду в ту самую дальнюю комнату, чтобы остаться одной и дозвониться до Влада или Кати и выяснить, что происходит.

Катя не отвечает на мой звонок, а Владу я не успеваю позвонить. Дверь в комнату открывается и с фужером в руке появляется Инна, глаза которой подозрительно блестят, а улыбка просто растянута на все лицо — от уха до уха.

— Ну, и чего ты здесь спряталась? Думаешь, укушу тебя?

— Я тебя не боюсь, — а у самой почему-то ладони от волнения вспотели.

— Тогда пошли, поболтаем, пока все подтягиваются.

Я недоверчиво смотрю на довольную Инну. Кажется, она пьяна. Или что-то еще. Потому что она подмигивает мне так, словно я ее лучшая подруга и отходит в сторону, давая мне возможность выйти первой.

Мне нужно было дозвониться Владу. Мне не нужно было с ней идти. Мне нужно было наплевать на то, что она обо мне подумает, но я очень не хотела показывать ей, что нервничаю из-за того, что не понимаю, что происходит, тем самым показывая свою слабость перед ней. Я задираю повыше подбородок и иду к дивану, на котором они сидели.

Анжела, кажется так зовут подружку Инны, приветливо улыбается и предлагает мне шампанское. С удовольствием бы выпила, но не с этой компанией. И не под таким пристальным взглядом их немного нагловатого друга, который внешне вполне нормально выглядит, но его слишком плотоядный взгляд, задержавшийся на моих ногах говорит о том, что он ничуть не лучше высокомерной брюнетки и перекаченной жертвой ботокса.

Я сажусь на диван и кладу свой телефон рядом. Даю себе пять минут, чтобы понять, что здесь происходит. Почему-то кончики пальцев немеют на ногах, но я заставляю себя успокоиться. Ведь не бить же они меня будут. Да и кроме них здесь еще куча народа.

Мне жарко. Кондиционеры работают на всю катушку, но это совсем не помогает. Мой взгляд падает на журнальный столик. Там стоит несколько бутылок шампанского и газированной воды, морс в запотевшем графине с добавленными лимоном и мятой, и пара пустых стаканов. Пить особо не хотелось. Но, видимо, я все-таки переволновалась. Мне как-то нужно было занять свои руки под обстрелом трех слишком уж подозрительных взглядов не совсем вменяемых людей.

Морс горьковат. Наверное, переборщили с лимоном. Но я все равно выпиваю до дна. А потом, вернув стакан на столик, откидываюсь на диван.

— Я же говорила, что она выберет морс, — мурлычет Инна своей подруге.

В непонимании услышанного я склоняю голову немного вбок. Они сейчас говорят обо мне? Вслух?

— Маленькая наивная дурочка, — отвечает с приторной улыбкой Анжела.

— Чтооо? — выкрикиваю я и даже пытаюсь встать с места.

Но почему-то ноги становятся тяжелыми. Я просто не могу ими пошевелить. Липкий страх стекает по спине. Я судорожно пытаюсь схватить свой телефон, который лежит на диване рядом со мной, но к своему ужасу промахиваюсь. Я его точно вижу, но чем больше вглядываюсь в него, тем сильнее моя уверенность, что мой телефон раздвоился.

— Что ты сделала? — у меня немеют уже не только ноги.

Голова в одно мгновение становится тяжелой. Перед глазами все плывет. Но слух меня не подводит. Я слышу ядовитый смех Инны:

— Наивная дура! Неужели ты и правда думала, что будешь с ним? Надеюсь ты с ним попрощалась, потому что с этой минуты не видать тебе Торопова, как своих ушей.

Эти слова я запомнила на всю жизнь. Эти слова были последними в моей счастливой жизни. Они разрушили все во что я верила и чем жила, и стали крайней точкой отсчета в моем путешествии в пропасть ненависти и боли.

Я попыталась что-то ответить Инне, но у меня онемел язык, а потом перед глазами все вокруг расплылось окончательно и превратилось в одно размытое пятно. Я провалилась в темноту.

Я не знаю сколько времени провела в бессознательном состоянии, но, когда открыла глаза, единственное, что меня напрягало — это свет. Слишком яркий. Слишком больно бьющий по глазам. И ни грамма сил. Я не то, чтобы повернуться или вообще пошевелиться, я даже дышать не могла. Голова была тяжелой. Вязкий туман блокировал мое сознание. Я не могла понять где я и что происходит. С трудом приподнявшись на локтях, я постаралась сфокусировать зрение на окружающих вещах. И от того, что предстало перед моим взором, паника липким холодом накрыла все мое тело. Крупная дрожь начала сотрясать мое тело.

Я лежала на огромной кровати, полностью обнаженной у Захарова в квартире. Мои вещи были раскиданы по всей комнате, но взгляд зацепился за мое платье, растекшееся нежно-розовой лужицей на полу. Хотя я точно помнила, что не надевала его. Рядом мой кружевной лифчик и в тон ему трусики. Господи, что же происходит?

Я сосредоточила свое внимание на своем теле и закричала бы, если не спазмы, сдавившие мое горло.

Мой живот и бедра были в крови. Совсем немного, но достаточно чтобы понять, что произошло. И если мой мозг судорожно искал любую другую причину для этих красных разводов, то капли белой жидкости на моем теле говорили о том, что нет никаких других причин, кроме одной. Я больше не девственница.

Я усердно старалась вспомнить, что же произошло со мной, но в голове пустота. Я медленно поворачиваю голову в сторону и вижу того самого парня, который сидел на диване с Инной и ее подружкой. Он тоже голый. И тоже в крови. В моей. Там.