Пересекая пустынный холл отеля, Кейт подумала, что утро было просто адским.

Два часа назад стало известно, что назначенный на сегодня свадебный прием отменяется. Меню было рассчитано на двести пятьдесят человек, и теперь шампанское, кларет и шабли возвращали в подвалы. На солнечной лужайке перед отелем рабочие разбирали восьмиугольные тенты в розовую и белую полоску.

Кейт села в кресло у окна, сняла под столом элегантные черные уличные туфли и, массируя подушечку большого пальца одной ноги об икру другой, думала, как много времени и телефонных переговоров было потрачено на поиск и установку этих тентов.

Сейчас телефоны трезвонили беспрерывно, и разочарованные гости сообщали, что их присутствия, после всего этого, не следует ожидать вовсе.

Кейт сосредоточенно просматривала счета. Проведение свадьбы было долгим и сложным делом, а ее отмена – сложным вдвойне.

Чтоб тебе пусто было, Дэйвина Брент, раздраженно думала Кейт, ведя пальцем вдоль длинного списка. Почему бы заранее, за месяц, за неделю, даже вчера, не сообщить, что раздумала выходить замуж? И семья избежала бы больших и неизбежных счетов.

Впервые, с тех пор как Кейт и Луи, ее подруга еще со времен колледжа, начали свой бизнес – ресторан «Особые события», – невеста отказалась от свадьбы утром того же дня. Не было даже намека, что прелестная Дэйвина может в последний момент выкинуть такой номер. Во время предварительных обсуждений, которые Кейт вела с ней и ее несчастным «будущим мужем», она казалась очень влюбленной.

Но… чужая душа – потемки. Кейт вдруг почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику, и в следующее мгновение перед ней на стол поставили бокал. Мартини был приготовлен, как она любила, – очень сухой, очень холодный и с ломтиком лимона. Но только она не заказывала коктейль!

– Тут, наверное, ошибка… – начала она, поворачиваясь к официанту, но вместо официанта увидела неулыбающегося Питера Гендерсона. Обычно одетый с иголочки, сейчас он был в джинсах и свитере.

– Никакой ошибки! – строго проговорил он. – Вам надо выпить. Я знаю, что делаю. – Он показал стакан виски, который держал в руке.

– Благодарю за заботу. – Кейт коротко улыбнулась. – Но у меня правило: на работе – никакого алкоголя.

Он состроил гримасу.

– Я думал, в таких обстоятельствах вас можно считать вне служебных обязанностей.

Кейт указала на открытую папку.

– Здесь еще надо найти конец.

– Могу я присоединиться к вам?

– Конечно, присаживайтесь, пожалуйста. – Кейт лихорадочно искала под столом туфли.

– Позвольте? – Питер Гендерсон встал на одно колено и проворно надел на нее черные лодочки.

– Благодарю вас! – Кейт почувствовала, как румянец заливает щеки.

– Нет проблем! – Он посмотрел на нее, открыто оценивая темно-русые волосы, элегантный малиново-розовый костюм и черную шелковую блузку. Потом перегнулся через стол и коснулся ее бокала своим. – За что будем пить? За любовь и счастье?

– Это на нашем-то минном поле? – сухо отозвалась Кейт. – Давайте придерживаться чего-нибудь более короткого и традиционного, вроде «Ваше здоровье!». – Она помолчала. – Как поживает ваш брат?

Питер сжал губы.

– Не очень хорошо. Расстроен.

– Могу себе представить. – Кейт помолчала. – Мне очень жаль.

Он пожал плечами.

– Может, это и к лучшему. Разойтись, пока нет реальных обязательств, детей…

– Возможно, – согласилась Кейт. – Но они, казалось, так подходили друг другу. А он что-нибудь подозревал?

– Да вроде нет. – Он кинул взгляд на узкое платиновое кольцо у нее на пальце. – Вам, видно, тоже не удалось избежать этой западни?

– Господи! – Она безразлично кивнула. – Это было так давно!

– Не так уж и давно. Если только вы не были невестой в детском возрасте.

– О, пожалуйста! – Кейт бросила на него иронический взгляд, опасаясь, что опять покраснеет. – Пять лет назад.

– Целая жизнь. – У него в голосе послышалось удивление. – И никаких сожалений?

– Абсолютно. Мы очень счастливы. Вот именно! – добавила она, сама не зная зачем.

– И дети есть?

Она снова заметила оценивающий взгляд голубых глаз.

– Нет пока. Каждый из нас занят своей карьерой.

Она подняла бокал и начала пить – в горле вдруг пересохло.

– А у Райана это вообще новая карьера, – добавила она.

– И вам это не нравится.

– Напротив. – Голос у Кейт стал жестким. – С чего вы взяли?

– Вы начали пить до того, как упомянули о нем.

Кейт засмеялась.

– Боюсь, вы делаете неправильный вывод. Просто мартини – моя слабость.

– Только одна?

– Я стараюсь их ограничивать, – ответила она суховато.

– А называть меня Питером рассматривалось бы как слабость?

Кейт выпрямилась и холодно посмотрела на него.

– Излишняя фамильярность.

Она подобрала папку и переложила несколько бумаг. Питер хмуро посмотрел на свой бокал.

– Эндрю сейчас у родителей. Они предоставили ему свой дом на несколько дней. Не знаю, хорошо это или плохо. Я подозреваю, что в один прекрасный день они просто улизнут в бюро регистрации и поженятся в присутствии пары свидетелей с улицы. Мне кажется, Дэйвина и сбежала, в конце концов, от этих бесконечных списков приглашенных.

– Я сама это ненавижу, – согласилась Кейт.

– Вы хотите сказать, что у вас не было свадебного платья и кортежа автомашин?

Она смущенно улыбнулась.

– Мы сделали точно так, как вы рекомендуете Эндрю и Дэйвине: бюро регистрации рано утром, с двумя свидетелями.

– С последующим блаженством?

– Ну, этого я бы никогда не потребовала. – Кейт нахмурилась. – Это звучит смертельно скучно.

– Поэтому вы и мистер Данстэн наслаждаетесь случайными встречами?

Она пожала плечами.

– Естественно. Мы оба индивидуалисты. – Она сделала паузу. – И он не мистер Данстэн. Это моя фамилия. Моего мужа зовут Лэсситер.

Брови у него поднялись.

– То есть вы замужем за Райаном Лэсситером, писателем?

Кейт улыбнулась.

– Да. А вы один из его почитателей?

– Именно. – Питер Гендерсон, казалось, на мгновение пришел в замешательство. – Я начал жизнь как брокер в Сити и читал его «Оправданный риск» сразу, как только он вышел. Мне очень понравилось. И вторая книга была также хороша, что не всегда случается.

– Я передам ему, – сказала Кейт. – К счастью, большинство людей разделяют ваше мнение.

– Работает ли он над третьей книгой?

– Над четвертой. Третья должна уже выйти из печати этой осенью.

– И пока он стучит на клавиатуре, вы делаете это? – Питер наклонился через стол и поднял одну из визиток, выскользнувших из папки. – И все под своим собственным именем, – мягко добавил он.

Кейт снова пожала плечами.

– Мы бережем свою индивидуальность. Нам нравится заниматься каждому своим делом. – Она закрыла папку. – И не потеряйте мою визитку. Вдруг какой-нибудь юбилей или, – она послала ему озорной взгляд, – даже свадебный обед…

– Упаси, Бог! – Он вздрогнул.

– Вы против брака?

– Не для других. – Голубые глаза смотрели задумчиво. – Хотя я делаю исключение и здесь.

Их взгляды встретились, и, к удивлению Кейт, она первой отвела глаза.

Что это с ней? Взрослая женщина, столько раз болтала с ним… Почему этот раз должен быть исключением? Она подняла с пола черный портфель, открыла замки и убрала папку.

– Благодарю за коктейль. Мне пора.

– Пора? – Он отодвинул кресло и встал. – А я надеялся, что, раз вы свободны от трудовых забот, мы могли бы пообедать вместе. – Он сделал паузу. – Я рассчитывал остаться здесь вечером, после всего.

– А я решила вернуться как можно раньше назад, в Лондон. – Она сказала это резче, чем хотела.

– Убегаете, мисс Данстэн? – Улыбка у Питера Гендерсона была очаровательна и бессовестна.