– Привет, Поликарп, со свободой тебя! – воскликнула Полина, снимая норковую шубку, привезенную из Кедрового края.

– Привет, Полина, рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Поликарп, – о, мой любимый мех появился!

– А почему ты не купил шубу невесте?

– Незачем баловать, и выращивать из нее баловня судьбы.

– Держишь Людмилу в ежовых рукавицах.

– Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь.

– Понятно, без тебя не обошлось в жизни Людмилы, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!

Мать Поликарпа, Анна Андреевна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:

– Шеф это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!

– Анна Андреевна, объясни, почему вы Людмилу домой отправили?

– Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.

– Политика такая у твоего благоверного?

– Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно, меня в это дело не пускают, сама по ней скучаю.

– Анна Андреевна, я скучаю без тебя.

– Я тоже.

– Встретимся?

– Зачем, все быльем поросло.

– На работу бы вышла, чего дома сидишь?

– С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?

– А что такого?

– Ладно, без меня обойдетесь.

Юрий Николаевич, вызвал Полину к себе в кабинет.

– Дочь, ты зачем к Поликарпу ходила?

– А тебе уже сообщили?

– Не без этого.

– Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с Людмилой.

– Ты куда лезешь не в свое дело?

– Извини, не сдержалась.

– Зашла бы в кабинет Поликарпа на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни, не лезь с советами, все под контролем.

– Суровый у тебя, отец контроль.

– А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык?

– Зачем он вам?

– Насколько мне известно, ты занималась на курсах английского языка.

– Давно это было.

– Недавно. Есть предложение, нам с тобой поехать в Англию.

– А как на это мама прореагирует?

– Ты поедешь в командировку со мной, – это называется работа, назидательно ответил Юрий Николаевич.

– Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Полина и отпросилась у Шефа в командировку, за новой информацией для него.

Англия оказалась в двадцати минутах езды от фирмы, обычным санаторием, где Полина и Юрий Николаевич прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Шеф и Анна Андреевна, они встретились на обеде за одним столиком. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.

К ужину Полина и Юрий Николаевич покинули санаторий.

В очередной выходной Людмила рассказывала продолжение истории Катерине на медной скамейке.

Я вышла на работу, и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Толик.

– Толик, ты чего на чужом месте сидишь? – спросила я, улыбаясь.

– Людмила, это теперь мое место. Приехал Юрий Николаевич из командировки, меня повысил, а Шефа понизил в должности.

– Интересно, но ладно, напомни свое отчество, господин начальник?

– Толик и все.

– Ты родственник Шефа?

– Нет, даже не племянник. Меня повысили.

– И ты об этом спокойно говоришь?

– Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек.

– Верю.

– Людмила, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение.

– Запросто, только почему не ко мне домой?

– Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Толик.

– А если я не поеду?

– Поедешь в другой раз, у женщин свои причуды, кстати, торт стоит на чайном столе.

– Спасибо.

– Я пошутил! Я не начальник!

– Так ты мне больше нравишься, уйди с чужого места! – прикрикнула я.

– Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.

– Ты очень любезен, благодарю.

– Что так чопорно говоришь?

– Не знаю, где ложь, где – правда.

– Правда, в том, что я хочу быть с тобой. 'Я – хочу быть с тобой'! – пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.

– Ты и так со мной, на рабочем месте.

Поликарп сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Людмила и Толик, поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе. Я посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Толику все равно ничего не сказала, да он вероятно и сам все знал. Он открыл ящик в своем столе, светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Толик свято молчал.

– Людмила, отбой местной тревоги, я все же тебя жду вот по этому адресу, – сказал он и протянул мне визитку гостиницы.

– Молодец, шикарный номер!

– На том стоим. Людмила ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.

– Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю кто чей на этой фирме.

– И не надо, исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя так просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?

– Да ладно.

– Умница, а ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел, но, меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.

– А сейчас, что изменилось?

– Теперь ты чужая брошенная невеста имею право подойти к тебе, но в скрытой форме.

– Шпиономания.

– Нет, способ существования.

– Хорошо, с тебя диадема.

– А это еще, что такое?

– Мечта моя янтарная.

– А, что янтарь на свете кончился? – усмехнулся Толик.

– Нет, но я хочу янтарную диадему.

– От меня, что надо?

– На самом деле я хочу янтарный ободок.

– Вот это понятней, так купи ободок да наклей на него янтарь.

– Грубая работа.

– Подумаю.

Шеф и Анна Андреевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:

– Анна Андреевна, ты знала, что твой муж в этом санатории, а не в Англии?

– Сколько живу с Юрием Николаевичем, столько и не знаю, что от него ожидать.

Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут.

Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.

– Да, но мы попали в глупое положение!

– Я этого не заметила.

– Но он был с дочкой Полиной!

– У них есть общая работа, они имеют право на встречи в рабочее время.

– Нет слов.

– И даже в должности не понизят, – заверила Анна Андреевна.

– Будем надеяться. Меня другое волнует, то, что Поликарп не прописал у себя Людмилу.

– Столичный подход. Это все так, но мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Поликарп теперь один живет в двухкомнатной квартире.

– Анна Андреевна, ты, что-то в этом можешь изменить?

– Нет, хуже то, что Людмила найдет себе другого мужчину.

– Толика.

– Откуда ты знаешь? – спросила Анна Андреевна.

– Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.

– Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.

– Это жизнь, а не измены, – сурово проговорил Шеф.

Я вернулась домой, телефон проговорил:

– Поликарп звонил.

– Что хотел?

– Предлагает прописать тебя.

– Оно и видно, щеки горят…

Поликарп сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. Ему было скучно. Он механически набрал номер сотового телефона Людмилы.