Анна спряталась в арке дома напротив. Она знала, что в «Леопард» ведут три двери. Одна, главная, та, что сейчас перед ней, другая – со стороны реки, а третья, для слуг, расположена где-то в стороне. Анна задумалась: никогда раньше ей не приходило в голову поинтересоваться, где она, но она неплохо знала гостиницу изнутри и решила, что ход для слуг должен быть связан с кухней. Она обогнула угол здания и в самом деле обнаружила калитку в стене. Здесь толпились нищие, ожидая, когда им вынесут объедки. Толстый сердитый сторож гнал их прочь древком копья:

– Пошли! Держитесь отсюда подальше! Господи, ну и разит. Я сказал – не подходите близко! А ты куда лезешь, девка?

Он грубо оттолкнул пробиравшуюся вперед Анну. Если он и видел ее здесь раньше, то, разумеется, не, узнал.

Стараясь изменить голос, принцесса попросила пропустить ее к хозяйке.

– Миссис Доротея занята! – оборвал ее охранник. Затем оглядел Анну с ног до головы и хмыкнул. – Опоздала, красотка. Хозяйка уже подобрала девочек для постояльцев. Ступай себе с миром.

Анна так растерялась, что не могла сдвинуться с места, и сторож уже замахнулся было на нее, но в этот миг на его плечо легла узкая бледная рука. Позади него появился немой Ральф. Какое-то время он пристально всматривался в лицо принцессы своими темными, похожими на бездонные провалы глазами, а затем кивком пригласил войти.

Они миновали задние дворы гостиницы и стали подниматься по узкой лестнице, мимо гудящей, словно улей, кухни. Здесь было жарко, и в воздухе витали десятки дразнящих запахов. Анна вдруг поняла, что снова голодна. Она замешкалась, и Ральф с досадой оглянулся.

Анна не сомневалась, что он ее узнал. Поэтому негромко, но твердо произнесла:

– Я благодарна тебе, Ральф. А теперь я хочу видеть Дороти.

Ральф бросил на нее быстрый взгляд, но затем, сняв с себя накидку, закутал ею Анну, набросив на голову капюшон. Анна вспыхнула. Должно быть, вид ее был столь ужасен и жалок, что в респектабельной гостинице она неизбежно обращала на себя внимание.

Миновав узкий коридор, они оставили позади большой зал гостиницы, откуда долетали звуки музыки, хохот и звон посуды.

Неожиданно какой-то человек, скрестив руки на груди, выступил из углубления стены, загородив им путь. Одет он был неброско, но что-то в его внешности останавливало внимание.

– Кто это? – властно осведомился он. Ральф, улыбаясь, замычал и стал тыкать пальцем наверх, пытаясь что-то объяснить.

– Безъязыкий пес! – рявкнул человек. – Всех, кто появляется в гостинице, ты должен сначала представить мне.

Ральф согласно замычал, подталкивая вперед Анну.

У той вся кровь отхлынула от сердца. Она стояла, не в силах поднять глаза и закусив губу. В том, что этот человек оказался здесь ради нее, она не сомневалась и в душе уже кляла Ральфа за предательство. Неожиданно шпион брезгливо оттолкнул ее.

– Фу! От нее несет выгребной ямой! Уведи ее! Они стали подниматься по лестнице. У Анны подламывались ноги, и она едва не упала. Немой бережно поддержал ее. – Спасибо, Ральф, – едва выговорила Анна. Он отворил дверь и впустил ее в комнату Дороти Одноглазой. Здесь пылал камин, было тепло, а на столе стояла тарелка с остатками цыпленка. Принцесса оглянулась и, поняв, что Ральфа уже нет с нею, с жадностью набросилась на еду. Пусть Дороти о ней думает все, что угодно. Ей необходимо заглушить голод. Под потолком комнаты Дороти было слуховое окошко, выходившее в коридор, тянувшийся параллельно тому, по которому шли они с Ральфом. Анна вздрогнула, когда совсем рядом послышались торопливые шаги, звон металла и громкие голоса:

– Эй, где комната милорда Монтгомери? Раздался стук в дверь, а следом грубая ругань.

– Что за выходки, сэр Уингров? Вы что, не видите – я здесь не один!

– Простите, сударь. Но вам следует без промедления отправиться в Вестминстер. Его величество созывает своих сторонников на совет.

– За каким дьяволом? Ночь на дворе.

– Поторопитесь, милорд. Дело крайне спешное. Вероятно, завтра же мы выступаем.

Понизив голос, говоривший добавил:

– Войска Уорвика в дне пути от Лондона. Анна замерла, не донеся кусок грудки цыпленка до рта. Что он говорит? О небо! Она опустилась на стул, перестав дышать, чтобы не пропустить ни звука.

За стеной тоже повисло молчание. Наконец кто-то выругался:

– Вот дьявол! Ведь мы обошли его еде в Норт-гемптоншире! Что же тогда лгут, что Делатель Королей болен и не встает с постели?

– Все это так и было. Но теперь примчались гонцы с известием, что он уже в Сент-Олбаисе. И завтра может оказаться в Барнете.

Пока длилась пауза, Анна чувствовала, как ее покидает невыносимая тяжесть, что беспрестанно угнетала ее. Отец здесь, он рядом! Вскоре он разгромит проклятых Йорков. Но уже следующая фраза сэра Монтгомери отрезвила ее.

– Есть ли вести от герцога Кларенса?

– Милорд, вы все узнаете в Вестминстере.

– Хорошо. Довольно. Я сейчас иду.

Дверь захлопнулась, вновь послышались шаги. Через несколько минут заскрипела лестница, ведущая в комнату Дороти, и вошли Ральф с хозяйкой гостиницы.

При виде Анны Невиль единственный глаз Дороти выкатился из своей орбиты. Но уже в следующий миг она, крепко схватив ее за руку, увлекла Анну в соседнюю комнату. Ральф невозмутимо последовал за ними, прикрыв за собою дверь.

Анна огляделась. Это была спальня Дороти. Постель была смята, несвежие простыни свешивались до полу. В лампе на столе плавал фитиль, погруженный в благовонное масло, что, однако, нисколько не помогало заглушить крепкий запах пота, стоявший здесь.

– Это ты! – ткнула пальцем в грудь Анны Дороти. – Как ты смела появиться в «Леопарде»! Тебя повсюду ищут!

От такого приема Анна опешила и растерянно оглянулась на Ральфа, но тот с невозмутимым видом стоял, прислонившись к стене. Дороти проследила за взглядом принцессы и набросилась на своего сожителя:

– Так это он, гнусный змей, провел тебя сюда? Ты что же, собрался перебраться обратно в трущобы Уайтфрайерса? Или хочешь, чтобы тебя вздернули в Коммон-Гелоуз, как беднягу Джека? Что вы смотрите, миледи? Народ сейчас горит желанием явить свою преданность Йоркам, а заодно и поживиться добром Ланкастеров. Они громят дома их сторонников, а самих спроваживают на виселицу.