Баба Глаша немного помолчала, а затем добавила:

– Ольга, а ты ведь Сашке-то и не жена вовсе.

– А кто? – опешила я.

– Любовница.

– Любовница, – повторила я и мечтательно закатила глаза. – Любовница. Красивое слово. А что, в этом что-то есть…

– Это верно. Сейчас такое время, что сам черт не разберет, кем лучше быть – женой или любовницей.

– Ох и современная же ты, баба Глаша!

Как только за бабкой закрылась дверь и я осталась одна, я поняла, что у меня больше нет сил отгонять мысли о дочери. Передо мной встало ее крохотное беззащитное личико и такие доверчивые родные глазенки. Взяв с дивана подушку, я крепко прижала ее к груди и стала качать, как когда-то качала свою маленькую девочку:

Не знаю, сколько я так просидела и звонил ли кто-нибудь в дверь по поводу самогонки, я ничего не слышала. Ничего, кроме плача моей маленькой дочери и своего голоса. Как только Сашка вошел в комнату, он тут же сел рядом и попытался отобрать подушку.

– Ольга, прекрати, так можно сойти с ума. Возьми себя в руки, надо научиться с этим жить. Это всего лишь подушка. Понимаешь, подушка?!

– Понимаю, – кивнула я и смахнула слезы.

Перед моими глазами пронеслась новая картинка: мертвая смеющаяся стукачка, держащая корзину с моей дочерью. Мне стало совсем худо.

– Сашка, скажи, а покойники оживают только в фильмах ужасов или в жизни тоже?

– Только в фильмах и в книжках.

– Странна Значит, если мертвого человека закопать в землю, ну, похоронить, он уже никогда не сможет оттуда встать?

– Само собой.

– А вот некоторые встают. И не только встают. Они передвигаются и вполне прекрасно себя чувствуют.

– Ольга, тебя нужно показать доктору. Я, конечно, понимаю, на тебя повлияла гибель дочери, но нельзя жить прошлым. Вот увидишь, у нас еще будет ребенок. Обязательно будет. Ты хоть вместе со своей родней дочери памятник поставила?

– Поставила, – словно в бреду, соврала я.

– Красивый? Вернее, я неправильно выразился. Приличный?

– Приличный.

– А может, хорошо, что никаких фотографий нет. Зачем попусту травить душу? Вот немного встанем на ноги и поедем в Штаты.

– Зачем?

– Как это зачем? Могилку проведаем. Бог даст денег, мы туда каждый год летать будем. А может, ее надо было тут похоронить? Мы бы К ней часто ездили. Как только тебе тоскливо бы стало, мы бы сразу к ней поехали, навестили. Все ж какая-то отдушина. Хотя кто знает, как лучше. Ты продукты не разбирала?

– Нет.

– Так пойдем на кухню, а то мы голодной смертью помрем.

Этой ночью Сашка был более ласков, чем в прошлый раз, и мы творили такие вещи, о которых просто не говорят вслух. Вдоволь насытившись друг другом, мы оба откинулись на кровати и долго молчали. Первым заговорил Сашка. Положив руку на мою грудь, он слегка ущипнул меня за сосок и спросил:

– Ольга, мы когда поедем к твоей матери за паспортом?

Я изменилась в лице. Что могла я ответить на этот вопрос? Сашка думает, что я из очень состоятельной семьи, а я привезу его в жуткую нищету, где нет воды и других удобств. Он посмотрит на мое убогое жилище и поймет, что я совсем не та, за кого себя выдаю. По сравнению с тем, что я могу ему показать, его коммуналка покажется просто раем. Отец, алкаш, сгорел как свечка, то ли от водки, то ли от чего-то другого, потому что пил все подряд, начиная от жидкости для мытья окон и заканчивая его любимым тройным одеколоном. Мать в свои пятьдесят выглядит на все семьдесят, потому что пашет как лошадь на трех работах и не знает, что такое элементарный отдых. Как я досмотрю в глаза своей собственной матери?! Приехала и без ребенка, и без денег. Нет, Сашку я туда привезти не смогу. Как я ему объясню, кто отправил меня рожать в Штаты?!

– Ольга, ну что ты молчишь? Может, завтра и рванем?

Я поняла, что от ответа мне все равно не уйти. – Саш, ну к чему такая спешка?

– Просто я хотел побыстрее оформить ваши отношения.

– Да кто их сейчас вообще оформляет? Дочь я все равно потеряла…

– Но ты бы имела официальный статус жены, – обиженно сказал Сашка.

– Я тоже этого хочу, но ведь не горит же! Да и твой родственничек воинственно настроен. Смотрит на меня, как на врага народа, словно я украла у него самый лучший кусок и морю его голодом.

:– Да ты на Игоря вообще внимания не обращай!

– Как же не обращать, родственник же.

– Да пошел он к черту! Хочешь, он к нам больше на порог не ступит?

– Не хочу. Он твой брат.

– А ты моя жена. Вернее, будущая жена.

– А пока я побуду твоей любовницей.

Сашка запустил руку между моих ног. Я почувствовала приятное возбуждение.

– Ольга, а кто был твоим последним любовником?

– Зачем тебе?

– Просто так. Я же вообще ничего о тебе не знаю.

– Я о тебе тоже.

– Тогда ты ответь на мой вопрос, а я отвечу на твой, – начал торговаться Сашка, поглаживая мой лобок.

– Хорошо.

– Ну, отвечай.

– Моим последним любовником была женщина.

– Что?

– Что слышал.

– Ты это серьезно?

– Конечно.

– Ты что, лесбиянка?

– Вроде бы нет.

– Но ведь ты спала с женщиной!

– Понимаешь, это вроде и женщина, а вреде и нет.

– Как это?

– Раньше это был мужчина. Затем он сделал операцию по изменению пола и стал женщиной.

– Транссексуал, что ли? – Точно. Транссексуал.

– Во дела! А член-то у этого гибрида был?

– Нет. Он же стал женщиной.

– А как же ты тогда с ним спала?

– Да не с ним, а с ней. Она удовлетворяла меня пальцем и языком.

– Во дела! А тебе с этим фруктом было хорошо?

– Хорошо. Понимаешь, теперь уже это женщина. Только вот психология у нее осталась мужская. Так что я ответила на твой вопрос. А теперь ты, будь добр, ответь на мой.

– Спрашивай.

– Я хочу знать, чем ты занимаешься, где жил раньше и кто в тебя стрелял. Ведь у тебя не одно огнестрельное ранение, а два. Другое в боку. Я так понимаю, что это было до Штатов?

– Правильно понимаешь.

– Ну вот и отвечай. Ты должен рассказать мне о своих проблемах.

– Ольга, ты задала слишком много вопросов. Мы договаривались на один.

– На один?

– На один.

– Тогда клянись, что ты на него ответишь?

– Это зависит от того, что ты захочешь узнать.

– Нет. Я хочу, чтобы ты мне поклялся.

– Не могу. Ты же знаешь, я никогда не бросаю слов на ветер.

– Тогда ответь. Зачем тебе нужно оружие?!

Сашка приподнялся.

– Что?!

– Что слышал. Зачем тебе нужно оружие. Я вскочила, распахнула шкаф и достала вещицу, завернутую в полосатое полотенце. Затем размотала полотенце и положила на диван совершенно новенький автомат Калашникова. Сашка мгновенно оказался рядом и накрыл его одеялом.

– Какого черта ты его прячешь? В комнате, кроме нас, никого нет. Правда, баба Глаша имеет привычку без стука совать свой нос. Ну, отвечай.

Сашка достал из-под одеяла свой автомат, вновь замотал его в полотенце и положил на прежнее место. Затем сел на стул и нервно закурил.

– Саш, долго будешь молчать?

– Я не люблю, когда без спроса роются в моих вещах.

– Ах, не любишь? Странно! Еще недавно ты называл меня женой. А у жены и мужа нет ни твоего, ни моего. У них все совместное. Общаковое, одним словом. Значит, и автомат наш – совместный.

– В любом браке есть вещи личного пользования…

– Ты хочешь сказать, что это автомат твоего личного пользования? Мне им пользоваться нельзя?

– Ольга, прекрати!

– Что прекратить?!

– Прекрати паясничать!

– Я не паясничаю! Я хочу знать правду!

– Когда-нибудь я все тебе расскажу, но только не сейчас.