Кем же был этот старик?

Опрометчивость Марго могла привести к самым серьезным последствиям…

По своему недомыслию она могла бы впустить к сестре опаснейшего из преступников, страшнейшего из бандитов, стать невольной соучастницей ограбления, даже преступления, но, по счастью, старик, у которого она пошла на поводу, не был обычным стариком.

Это был знаменитый полицейский Жюв!

И действительно, на следующий день после расследования и разговора с Мишелем, меж тем как пошли слухи, затем подтвердившиеся, что на Гран-Дегре убит не кто иной, как актер Мике, Жюв решил про себя, что ему остается только допросить Фирмену, познакомиться с бывшей любовницей убитого на набережной Отей, которым, по его глубокому убеждению, являлся Жером Фандор.

Он наметил стратегию знакомства с малышкой Марго. Главной заботой Жюва было провести следствие в тайне.

План инспектора легко удался.

Скрытная девчонка из кожи лезла вон, чтобы ему услужить, и Жюв, в глубине души осуждая недостойное поведение фирмениной сестры, сожалея, что сам толкнул ее на дурное деяние и сыграл не последнюю роль в ее моральном падении, радовался будущей удаче, несмотря на запрещенные приемы, к которым ему пришлось прибегнуть.

Теперь, с Фирменой наедине, полицейский пытался ее успокоить.

Гнев молодой женщины сменился глубокой тоской, истинным отчаянием.

Оказывается, ее сестра, малютка Марго, невзирая на юный возраст, избрала себе подобное ремесло, а именно, подыскивать сестре любовников!

Нет! Этого не могло быть!

Фирмене не хотелось этому верить!

И потому, против воли, она слушала объяснения своего визитера; против воли была готова верить им.

К тому же Жюв необычайно искренне, что было совсем не трудно, ибо он говорил истинную правду, заверял Фирмену в ошибочности ее предположений.

– Мадам, – внезапно посерьезнел и остепенился он, – вы заблуждаетесь насчет моих намерений! Я же вам сказал, да вы и сами видите, я старик! Честный старик!

Фирмена нерешительно посмотрела на него своими большими глазами; Жюв, расхрабрившись, подбавил в тон игривости:

– И потом, вы помните, что я страховой агент?..

Фирмена, мысли которой беспорядочно теснились в голове, внезапно припомнила инцидент с телефоном.

– Но, – спросила она, – вы знакомы с Жаком Бернаром?

Жюв вздрогнул.

Знаком ли он с Жаком Бернаром? И да и нет!

И все-таки!

Тем не менее, Жюв был удовлетворен: по чистой случайности, мгновение тому назад он узнал, что Фирмена с этим типом состоит в связи, вероятно, даже не подозревая, с кем имеет дело, и близко не догадываясь о том, в чем Жюв не сомневался, о том, что Жак Бернар – это не кто иной, как Фантомас!

– Я всех знаю, – кивнув, отозвался Жюв. – В том числе, и Жака Бернара.

И заметив; что Фирмена, немного успокоившись, способна его слушать, он продолжал дальше:

– Я даже знавал несчастного, погибшего на набережной Отей!..

– Вы знали Мориса? – воскликнула Фирмена, поднося руки к груди, словно желая сдержать стук своего сердца.

– Я знал Оливье! – помешкав, ответил Жюв, который чуть было не произнес другое имя, имя Жерома Фандора!..

Знаменитый полицейский с любопытством разглядывал потускневшее лицо молодой женщины, по его вычислениям, бывшей любовницей его друга…

Честно говоря, в глубине души Жюв не переставал поражаться тому, что у Фандора была любовница. При его чувствах к Элен было непонятно, откуда могла появиться Фирмена.

Однако факт оставался фактом… в его глазах, поскольку Жюв не знал, что Фирмена была любовницей Мориса, но никак не Оливье!..

Жюву очень хотелось побольше расспросить Фирмену, побольше разузнать о ее любовнике, о Фандоре! Но обстоятельства вынуждали сохранять инкогнито, и бедняге приходилось скрывать свои эмоции.

О Морисе, вернее, Оливье, он рассуждал пространно и расплывчато, надеясь вызвать молодую женщину на откровенность… Главное, было не попасть впросак…

Несмотря на всю странность своего положения, необычайность свидания и загадочность собеседника, Фирмена неожиданно погрузилась в воспоминания.

Незаметно для себя, прерывающимся от волнения голосом, она отвечала на вопросы старика, вопросы ловкие, умело поставленные, не вызывающие ни капли недоверия.

Да! Оливье она знала под именем Мориса! Он был очаровательным, дивным пареньком… Безусловно, вопреки тому, что писали газеты, он никак не мог появляться на вечере мадам Алисе…

Это заявление вписывалось в логику его умопостроения, нить его рассуждений. Однако причиняло Жюву невыносимые страдания.

Если он случайно ошибся, если случайно Оливье, то есть Фандор, жив и был на вечере в «Литерарии», кому как не его любовнице, красавице Фирмене, подтвердить это.

Несмотря на всю мучительность воспоминаний, Жюв незаметно заставил Фирмену воскресить в памяти вечер преступления, чудовищный вечер, когда она через щель в двери ясно увидела тело любовника, распростертое на полу, а рядом с ним взору ее открылась другая чудовищная картина: отчлененная, мертвенно-бледная голова Мориса на плахе и струившиеся по паркету ручьи крови.

Мрачное воспоминание взволновало молодую женщину, к ее горлу подступили рыдания, Жюв тоже едва сдерживал слезы.

Ах! Какие могли быть сомнения, Фандор мертв!

Под влиянием чувств, оказавшихся сильнее его воли, сильнее обычной невозмутимости, Жюв внезапно вскочил, как подброшенный на пружине.

Глядя на Фирмену, он дрожащим голосом запричитал.

– Бандит! Бандит!

Недоумевая по поводу поведения своего собеседника, молодая женщина, казалось, испугалась; заметив это, Жюв спохватился.

– Я пришел по делам страхования, мадам, – вновь заговорил он. – Подумайте над этим. Это необычайно важно!

Чтобы дать Фирмене время успокоиться, мнимый старик экспромтом выложил ряд условий страхования, подходящих для жительницы квартирки по улице Пентьевр.

Мало-помалу беседа перекинулась на другие темы. При последних словах Жюва Фирмена его с удивлением перебила:

– Вы сказали «Кружевные изделия мадам Беноа»? Послушайте, вы действительно всех знаете? Всю мою семью…

Жюв кивнул:

– Да, всю вашу семью! Я наводил справки!

Фирмена вновь побледнела.

Что за странный субъект стоял перед нею; под предлогом страхования он, кажется, интересовался воспоминаниями, наиболее болезненными для девушки?

И Фирмена, угрюмо вытаращив от изумления глаза, разглядывала находившегося перед собой мужчину.

Взгляд его казался подозрительно острым, лоб энергичным и волевым, разворот плеч необычайно могучим.

Так этот старик вовсе и не старик?

Фирмена дрожала всем телом. А что, если этот невероятный, таинственный человек, совершенно ей незнакомый, но знающий про нее абсолютно все, что, если это?..

Фирмена машинально уже готова была произнести имя, имя пугающее, повергающее в ужас даже самых отчаянных храбрецов…

Но внезапно глаза ее заморгали, губы побелели, она протянула руки вперед, сложила их и, отчаянно зарыдав, обратилась к подошедшему к ней старику:

– Не убивайте меня!.. Не убивайте!..

Фирмена только что увидела блестящую рукоятку револьвера, высовывающуюся из кармана плаща!

На какую-то долю секунды у молодой женщины помутилось сознание; Жюв с величайшими предосторожностями усадил ее на диван. Он шепнул ей на ухо:

– Прошу вас, мадам, отдохните! Не бойтесь! Я не хочу вам зла.

После секундного удивления Жюв понял, что напугало молодую женщину. Желая ее успокоить, он положил наводящее ужас смертельное оружие рядом с ней, на бархатную подушечку.

Отойдя в противоположный угол комнаты, он улыбнулся.

– Вот так, – произнес он, – теперь, надеюсь, вам нечего страшиться, оружие в ваших руках…

Придя в себя, Фирмена, окончательно сбитая с толку, разглядывала Жюва.

Но было не время предаваться эмоциям. Непомерным усилием воли девушка обуздала себя – нервы взвинчены до предела, настроение твердое и непоколебимое.