— Зачем? Ты же только что сказал, что с Эмили все в порядке.

— Ну…

— Я сейчас же иду к ней.

Клауд бросился к двери, но вдруг остановился и быстрым шагом направился к Вулфу.

— А кто у нее родился?

— Мальчик.

— Это просто здорово…

— И девочка.

— И девочка? Неужели у меня двойня?

— Да, близнецы. Оба здоровенькие и горластые. Вот почему Эмили была такая огромная. О Господи!

Вулф смотрел на распростершегося у его ног Клауда и не верил своим глазам. Остальные тоже были потрясены. Все трое мужчин стояли, безмолвно переглядываясь, не зная, что предпринять. Уж от кого-кого, а от Клауда они этого никак не ожидали.

— Он упал в обморок, — наконец констатировал Джеймс.

— Я это вижу! — отозвался Вулф. — Только какого черта он это сделал?

— Может, просто переволновался? — Харпер недоуменно почесал затылок.

В этот момент в гостиной появилась Джиорсал, уставшая ждать, когда кто-нибудь придет ей на помощь.

— Ох уж эти мужики! — воскликнула она при виде лежащего на полу Клауда и, схватив кувшин с водой, вылила его содержимое на голову страдальца. — Надеюсь, теперь ему станет лучше. — Джиорсал не удержалась и хихикнула.

К тому времени, когда Клауд появился наконец в комнате, где лежала Эмили, он уже оправился от обморока настолько, что даже успел придумать историю о том, как эта сумасшедшая шотландка собиралась его утопить и он чуть не захлебнулся, а потом надел сухую рубашку и поднялся наверх. Войдя в комнату, он не мешкая подошел к кровати жены и заключил Эмили в объятия.

— Я уж начала бояться, что ты никогда не придешь, — проговорила она и, облегченно вздохнув, спрятала лицо у него на груди.

— Нам потребовалось время, чтобы привести его в чувство, — объяснила с порога Джиорсал и тут же направилась к двум крохотным пищащим комочкам.

— Послушай, женщина! — взревел Клауд.

— Свалился в обморок, как кисейная барышня, — ничуть не смутилась Джиорсал.

— Нет, я ее определенно задушу!

— Ты упал в обморок? — Эмили недоверчиво уставилась на мужа.

— Всего на какую-то секунду, — пробормотал Клауд. — А чего ты, собственно, ожидала, черт побери! Несколько часов я воображал самое худшее, и никому в голову не пришло спуститься вниз и сказать мне, как идут дела. А потом является Вулф, и лицо у него было такое странное, что я подумал… — Клауд покачал головой. — Ладно, хватит об этом. Лучше скажи, как это ты умудрилась родить сразу двоих? — Он нагнулся и нежно поцеловал жену.

— Подумаешь, дело какое. — Эмили улыбнулась. — Но ты на них даже не взглянул…

Клауд как зачарованный уставился на двух туго спеленатых младенцев, которых Джиорсал положила перед ним на стол. Почувствовав, как комок подкатывает у него к горлу, он, снова крепко обняв Эмили, уткнулся лицом ей в шею, стараясь поскорее прийти в себя. Тем временем Джиорсал ловко подхватила новорожденных на руки и подошла к окну, за которым по-прежнему не у мол ката буря.

Устало улыбнувшись, Эмили откинулась на подушку.

— Клауд, скажи, а у тебя были в роду близнецы?

— Понятия не имею. Я дальше бабушки с дедушкой никого из предков не знаю.

— По-моему, у моей двоюродной прабабушки Теодоры была сестра-близнец, точно не помню. Впрочем, это не важно. Давай лучше придумаем им имена, мы ведь этого так и не сделали…

— Верно. — Клауд вслушался в звуки бушевавшей за окном бури. — Вот, например, названия явлений природы, их множество, значит, есть из чего выбрать. С них и начнем.

Улыбнувшись, Харпер помахал рукой Марку Торсону. Торсон был кузнецом, но это не имело значения, потому что Харпер улыбался и махал рукой всем, кто попадался ему на пути. Чувство облегчения переполняло его душу, и он готов был поделиться своей радостью с каждым.

Всю зиму Харпер работал как каторжный, практически приковав себя к магазину. Личные дела он урезал почти до минимума, прилагая все усилия к тому, чтобы раздобыть денег. То, что ему удавалось заработать, он тотчас же отдавал Чилтону и другим кредиторам. И вот теперь наконец-то с долгами было покончено.

Харпер не спешил делиться своими успехами с Дороти, и тем не Менее она оставалась рядом с ним в течение всего этого времени, мужественно перенося все лишения. Такого он от нее не ожидал. И вот настал торжественный день, когда он мог удивить ее и даже наградить за стойкость. После полной нужды и лишений зимы награда эта должна была показаться Дороти восхитительной.

Стараясь не шуметь, Харпер вошел в дом, куда в последнее время возвращался только по вечерам. Сегодня он пребывал в том радужном настроении, когда человеку хочется немного поозорничать. Не обнаружив жену внизу, он осторожно поднялся по лестнице наверх.

Дверь в спальню для гостей была широко распахнута, и оттуда доносились громкие голоса. Медленно подойдя к дверям, Харпер остановился на пороге и несколько минут наблюдал за резвящейся на кровати парочкой. С этого момента причина необыкновенной терпеливости жены больше не была для него секретом.

Дороти томно постанывала от наслаждения. Томас оказался великолепным партнером, опытным и умелым. В очередной раз она подумала о том, что ей следовало давно завести любовника. Отличный способ убить время и развеять дневную скуку.

Внезапно она почувствовала, что Чилтон весь напрягся. Проследив за его взглядом, Дороти замерла.

— Харпер… — Она судорожно ухватилась за ночную рубашку.

— Не ожидала, милая, что я сегодня раньше приду домой?

— Дорогой, это вовсе не то, что ты думаешь. Все это только ради тебя. — Она умоляюще посмотрела на Чилтона, однако гот и не думал уходить.

— Ради меня? Сомневаюсь. Ты всегда думаешь только о себе.

— Неправда! Я хотела спасти нас от гибели.

— Гибель нам больше не грозит, Дороти.

— Что?

— Я вернулся сегодня пораньше, чтобы сказать тебе: я больше никому ничего не должен.

Дороти непонимающе взглянула на Чилтона, но тот лишь равнодушно пожал плечами. Тем временем Харпер, войдя в комнату, прошел к шкафу и вытащил из него спою сумку.

— Что ты делаешь? — Дороти изо всех сил пыталась сохранить самообладание, однако дрожь в голосе выдавала охватившую ее панику.

— Ухожу. Ты приложила столько усилий, чтобы не потерять нажитое. Теперь можешь оставить все себе.

— Но ты не можешь так просто уйти! Ты мой муж и любишь меня.

Ответом ей был взгляд Харпера, настолько красноречивый, что она побледнела.

— Уже нет. Мне очень хотелось возродить те чувства, которые мы с тобой испытывали друг к другу в начале нашей совместной жизни, но это продолжалось до тех пор, пока я думал, что ты по крайней мере хранишь мне верность. Теперь я знаю, что все это время ты путалась с Чилтоном якобы только ради того, чтобы он согласился на отсрочку, хотя в глубине души не верила, что я когда-нибудь смогу вернуть ему долг. Терпеливой ты была только потому, что надеялась сохранить имущество, приобретенное нами за эти годы: считала, что если будешь спать с Чилтоном, он тебе это позволит; а на то, что я работал как вол, тебе было ровным счетом наплевать.

— Ты все равно не сможешь меня бросить! Ну подумай, куда ты теперь пойдешь?

— Для начала отдамся на милость Эмили, хотя я перед ней и очень виноват. Тебе, Дороти, я оставляю все. Распоряжайся тем, что имеешь, по своему усмотрению, только помни: больше у тебя ничего не будет, если ты, конечно, сама не заработаешь.

Уложив сумки, Харпер подхватил их и направился к выходу.

— О, дорогой, подожди, прошу тебя, дай мне последний шанс!

Харпер холодно взглянул на жену:

— Он у тебя был, но ты им не воспользовалась. Впрочем, я мог заранее предвидеть развязку. Ты горела желанием продать Чилтону мою сестру, так что вполне логично было затем продать себя. Прощай.

Словно оцепенев, Дороти прислушивалась к тому, как Харпер спускается по лестнице и выходит за дверь. Затем, вспомнив наконец про Чилтона, она обернулась. Ее любовник стоял в одних подштанниках, облокотясь о косяк двери, и насмешливо смотрел на нее. Только сейчас до Дороти начало доходить, что Харпер, ее муж, человек, из которого, как ей всегда казалось, она могла вылепить все что угодно, только что ее бросил. Ею овладела неистовая ярость.