Голая ведьма подошла ко мне. Ее плоская низкая грудь и отвислый зад наводили на мысль, что ей не стоило разоблачаться. Не без злорадства я отметила, что превосхожу ведьму по всем параметрам.

Ведьма сняла маску с лица.

Это была Ванда!

Ну конечно, рыжеволосая дылда! Кто же еще мог оказаться здесь, в подвале, если полицейские тщательно охраняют поместье!

Ванда подошла к стене, повесила маску на крючок и вернулась ко мне.

— Доигралась, безмозглая тварь, — холодно сказала она. — Зачем полезла в чужие дела?

— Надень маску, Ванда: от тебя воняет!

Она размахнулась и ударила меня по лицу.

— Ты еще не поняла, Мэвис, что я могу сделать с тобой все, что захочу? — сказала она вкрадчиво. — Никто не услышит, как мы тут с тобой проведем время.

— Сними с меня цепи, и тогда мы действительно повеселимся. Когда я покончу с тобой, дорогая, тебя увезут в карете «скорой помощи». И единственная маска, которая тебе понадобится, это маска с наркозом.

Мою тираду Ванда выслушала улыбаясь. Но это была улыбка палача.

Не то, чтобы я испугалась, но тон сбавила.

— Ванда... что вы будете делать со мной?

— Подожду его... И тогда мы... мы решим вместе.

— Кто он? Фабиан? Говори! Ну!

Ей не понравилось, что вместо мольбы пощаде я пытаюсь командовать. Ванда второй раз ударила меня в лицо. Если так будет продолжаться, мое личико вскоре превратится в «маску», похуже тех, что висят на стене подвала.

— Ты задушишь меня, как Эдвину? — сказала я разбитыми губами.

— Я не душила Эдвину! — заорала Ванда.

Ключицы на ее груди побелели, кулаки сжались сами собой.

— Значит, Фабиан один справился с экономкой? — я старалась говорить спокойно, видя, что именно это бесит «сестрицу» больше всего. — Поостерегись его, Ванда. Если он взбеленится окончательно, то вместе со мной придушит и тебя.

— Но вначале мы разыграем наше представление, — добро ухмыльнулась Ванда. — И в этом спектакле у тебя, милая, бенефис.

Мне страшно захотелось сбить спесь с Ванды.

— Сегодня вечером твой муженек искал тебя по всему дому с пистолетом в руке.

Я заметила, что моя противница испугалась.

— Что ты мелешь! — закричала она.

— Не так давно я заглянула к адвокату... по делу, и вдруг появился Грег с пистолетом. Сказал, что ищет тебя. Ну, чем будешь прикрываться от пули?

Ванда размахнулась, чтобы влепить мне очередную затрещину, но на лестнице послышались шаги. Женщина повернулась ко мне спиной, и я чуть не лягнула ее ногой, но цепи были слишком коротки.

У лестницы стоял голый мужчина в маске. Изменчивый свет десятков свечей не давал возможности рассмотреть его как следует. Фабиан? Нет?

Мужчина определенно смотрел на нас, но ничего не предпринимал.

Ванда подошла к нему, виляя задом. Боже, откуда у светской дамы такая походка портовой шлюхи?!

— Мой дорогой, — услышала я слова Ванды, — эта девица нуждается в порке. Преподнесем ей урок?

Мужчина молчал.

— Почему ты не берешься за плетку? — она повысила голос. — Любимый мой, она оскорбила меня! Отстегай эту стерву так, чтобы она визжала!

Молчание мужчины становилось зловещим.

Ванда растерялась.

— Любимый мой! Ты...

Голос ее задрожал, плечи передернулись. Ванда беспомощно оглянулась на меня, в глазах ее стоял страх.

— Но это не ты!

Мужчина обхватил ее за шею крепкими руками и начал душить. Я рванулась вперед, но цепи!.. Боль пронзила меня, и я повисла на цепях, не в силах даже крикнуть. Сердце застучало в висках.

Сквозь кровавый туман я видела, что мужчина по-прежнему держал свои руки на шее Ванды. Ее ноги дергались, пятки выбивали немыслимую дробь. Потом женщина обмякла, руки ее опустились, как плети, язык вывалился...

Мужчина в маске подержал безжизненное тело еще несколько минут, но вот пальцы его разжались. Ванда упала, и голова ее глухо стукнулась об пол...

Вместо крика я издала какое-то мычание.

Убийца повернул голову в маске в мою сторону и, не торопясь, как бы ощупывая ногами пол, направился к несчастной Мэвис.

Я так дрожала, что звенели цепи. Этот звон отдавался в голове мелодией смерти.

Мужчина коснулся моей груди и начал ее ласкать. Неподвижная страшная маска заполонила весь мир. Холодные пальцы убийцы и гнилые зубы... Это было последнее, что я чувствовала и видела.

«Умираю», — пронеслось в моем сознании.

— Мэвис! Очнитесь! Что с вами? — голос был требовательным и громким. Это был мужской голос.

Я открыла глаза.

Карл смотрел на меня сверху, как встревоженный бог.

— Вы в порядке?

— Да... Нет... Снимите с меня цепи.

— Какие цепи?

Я приподнялась и посмотрела вокруг себя и на себя.

Я все еще находилась в подвале, на полу — это было очевидно. Но я же хорошо помню, что была прикована к стене!

Цепи там и остались. Я сфокусировала взгляд и чуть не упала в обморок в третий раз.

На цепях висела Ванда!

Она была точь-в-точь в такой же позе, как и мертвая Эдвина.

— Пойдемте, — сказал Карл и поднял меня на ноги. — Вы можете идти?

— Попробую.

Ухватившись за крепкую мужскую руку, я полезла по лестнице наверх, медленно переставляя ноги.

Кухня встретила меня теплом и светом. Сколько времени я провела в мерзком подвале? Не знаю...

— Вам надо согреться и придти в себя, — Карл направился к двери, чтобы принести из бара виски.

Вдруг на его пути возникла знакомая фигура — Дон буквально влетел в кухню. Он был в халате, его лоб украшал свежий синяк, глаза были злыми и острыми.

— Хэлло, дорогой, — пролепетала я.

Дон бросил на Карла недобрый взгляд и увидел, что Карл смотрит на меня, голую. Но куда же мне было деваться! Я не знала, что извращенцы сотворили с моим пеньюаром.

Дон подбежал к Карлу и замахнулся.

— Дон погоди, это не он! — истошно закричала я.

Дон грязно выругался, и в следующее мгновение он и Карл, сцепившись, уже катались по полу.

— Прекратите! Немедленно! — как гром с ясного неба раздался голос лейтенанта Фрома.

Когда он перевел взгляд с Убхартов на меня, глаза его едва не вылезли из орбит. У меня было такое чувство, что лейтенант никогда не видел молодых голых женщин. Я даже попыталась ладонями прикрыть некоторые места...

Почему-то вспомнилась картина «Целомудрие», которая висела в нашем доме и очень нравилась моей матери. На полотне была изображена обнаженная девушка, делающая примерно то же, что и я сейчас. Правда, формы девушки не были такими пышными, как у меня. Я никогда не любила это полотно, потому что жалела девушку и считала, что ей очень холодно.

Лейтенант Фром с трудом отклеил свой взгляд от меня.

Дерущиеся встали.

— Что здесь происходит? — строго спросил Фром.

— Пусть он отвечает, — Дон кивнул на Карла.

— Я услышал звон, идущий из подвала... Спустился... Увидел Мэвис и помог ей подняться.

— В подвале больше никого нет?

— Осмотрите его сами, — буркнул Карл, потирая ушибы и ссадины.

— Мы все туда спустимся, — принял решение Фром.

— О, нет! — взмолилась я. — Я в подвал больше ни ногой. Она там, на цепях... Все, что угодно, только не это!

— Кто на цепях?

— Ванда. Она...

Дон повернулся к Фрому и сказал:

— Моя жена, как видите, неважно себя чувствует.

— Конечно, вижу. Ну и что? — лейтенант был не только дураком, но еще и хамом.

— Я хочу, чтобы вы разрешили ей подняться наверх, к себе. Мэвис должна одеться. Допросите ее попозже.

Но лейтенант уперся рогами. Он боялся совершить ошибку. Глазки его бегали, а рука привычно лежала на рукоятке «кольта».

— Нет, я не хочу упускать из виду ни одного из вас, — Фром повысил голос. — Мэвис пойдет с нами.

— Вы необычайно добры! — рассмеялся Карл. — Добры и ужасно заботливы.

Дон снял свой халат и отдал его мне.

— Надень, Мэвис, а то лейтенант не может продуктивно работать.