— Так точно, товарищ адмирал. Имел место вооруженный инцидент к северо-востоку от архипелага Дяоюйтай. Мы не знаем, с чего все началось, но японцы потеряли сторожевой корабль «Оёко» в 2 500 тонн. Он был частью соединения из трех кораблей. Ответным огнем была уничтожена китайская подводная лодка типа 095. Мы находимся на связи с Пекином, и они подтверждают потерю связи с лодкой «Ли Чжу». Оставшиеся два японских корабля временно отошли на северо-восток. Японцы быстро выступили с осуждением, пригрозили расправой, а затем вывели в море еще одно соединение.
— А что китайцы?
— Их корабли заняли позицию в районе главного острова Дяоюйтай и высадили десант на берег, товарищ адмирал. Мы получили сообщение о том, что японский катер береговой охраны был обстрелян и захвачен китайскими морскими пехотинцами с главного корабля оперативной группы «Ланьчжоу».
— Судя по всему, долгая словесная война за острова теперь закончилась. Завтра это будет во всех новостях. Японский посол в Пекине сойдет с ума.
— Боюсь, ему будет не до того, товарищ адмирал. Из Пекина сообщили, что они заняли японское посольство и арестовали посла.
— Они что? Это неслыханно!
— Я думаю, на этот раз они знают, что делают, товарищ адмирал. Сегодня поступает много сведений по дипломатическим каналам, но уходят слухи о том, что рассматривается формальное объявление войны. Пекин проинформировал Москву об этом в последний час.
— Войны? Из-за этих груд камней посреди Тихого океана?
— Не в первый раз, товарищ адмирал, — сказал Таланов. Вольский слишком хорошо знал, что он имел в виду.
— Какие силы мы имеем в море?
— Фрегат «Адмирал Головко» и эсминец «Орлан» сейчас в Японском море, вместе с крейсером «Варяг».
— Хорошо. Пусть пока остаются там.
— Но товарищ адмирал, им приказано идти в восточно-китайское море на соединение с китайцами.
— Они опоздают. Я отменяю приказ немедленно. Соединению оставаться в Японском море и встать в круг. Кто-то должен действовать разумно в данной ситуации. Думаю, это придется делать мне.
— Так точно, товарищ адмирал, но не вызовет ли это некоторые… политические проблемы? Китайцы ожидают нашей поддержки.
— Политические проблемы решаются гораздо легче, чем военные, Таланов. Было бы неплохо, если бы китайцы сообщили нам, что намерены стрелять по японским кораблям, верно? Как вы думаете, наш флот готов к крупномасштабным действиям в восточно-китайском море? Я думаю, что вряд ли. Вы можете направить туда одну или две подводные лодки для получение оперативной информации, и, я полагаю, было бы целесообразно направить туда дальние разведчики Ил-38 или Ту-95. Но я не направлю надводные корабли через Корейский против при подобных обстоятельствах. Если мы это сделаем, японцы немедленно начнут пролеты над ними своих самолетов, а в случае чего смогут направить против них морскую авиацию. Нет, если мы начнем развертывание, то к северу от Хоккайдо в Охотском море в плотном взаимодействии с морской авиацией на Сахалине. Таким образом, нас смогут поддержать и силы, базирующиеся на Камчатке. Посмотрите на карту, капитан. Я не направлю ничего на юг в Японское море без веских оснований. А теперь… Мне нужна связь с Москвой по защищенному каналу, а затем со штабом американского флота на Гавайях.
— С американцами, товарищ адмирал?
— Конечно. Свяжитесь с кабинетом адмирала Ричардсона и попросите принять мой звонок в течение часа. И я хочу, чтобы список всего, что американцы имеют в регионе или направляют туда, в данный момент был у меня на столе через десять минут.
Таланов не видел такого решительного командования уже долгое время и оно показалось ему глотком свежего воздуха после медлительного и нерешительного Абрамова. Он улыбнулся, радуясь тону Вольского, который явно знал, как отдавать приказы и как обеспечивать их исполнение.
— Так точно, товарищ адмирал. Нужно десять минут. Я обеспечу связь с Москвой немедленно. — Он отдал честь и вылетел прочь.
Вольский прошелся по старому кабинету Абрамова, зацепившись взглядом за его фотографии на столе — жены, дочери, внука. Он сам немедленно задумался о своей жене, оставшейся в Москве. Он говорил с ней по телефону, распознав радость и облегчение в ее голосе, когда она узнала, что он благополучно вернулся. Он извинился за то горе, которое, должно быть, вызвало его внезапное исчезновение.
— Лена, — вспомнил он, как говорил ей уже давно. — Ты понимаешь, что жизнь моряка таит в себе множество опасностей и неожиданностей. Быть может, однажды я уйду и не вернусь, но не теряй надежды. Флот заставляет делать трудный выбор раз за разом, и что-то из того, чем я занимаюсь, ты не сможешь узнать никогда. Да, еще существуют секреты, которые должны держаться в шляпе, и адмирал флота получает более чем справедливую их долю. Просто жди меня. Я вернусь домой скоро. Займись планами на новый дом во Владивостоке.
Она так и поступила, но после того, как по телевидению рассказали об инциденте с «Орлом», ее верное сердце подверглось тяжёлому испытанию. Тем не менее, она так и ждала месяц, не имея ни малейшего представления, где находится ее муж, с которым она прожила сорок лет, но не теряла надежды. А потом он позвонил ей, и ее сердце замерло от радости.
— Леня, ты забыл новые кожаные перчатки, — сказала она, вспомнив о чем подумала в последний раз тогда, перед тем, как он ее покинул.
— Ты сложила их для переезда?
— Конечно, но ты же знаешь, как у тебя мерзнут руки на этих твоих кораблях. Однажды ты так голову забудешь.
— Но я не забуду тебя…
Тишины на линии было достаточно, чтобы выразить те чувства, которые они испытывали друг к другу, прожив вместе многие десятилетия. Адмирал улыбнулся сам себе, радуясь, что несмотря ни на что, время нашло способ оставить их вместе, в отличие от несчастного Волошина. Что-то должно было оставаться неизменным, подумал он, в этом мире и в любом другом.
Вольский расположился на столом Абрамова, сдвигая его личные вещи в ящик и попытался сосредоточиться на трудных днях, которые, несомненно, ожидали их впереди. Таланов вернулся ровно через десять минут, как и обещал, с беспокойным видом.
— Ситуация нестабильна, — категорично сказал он. — Японцы пошли на обострение. Они направили туда пару своих новых «вертолетонесущих эсминцев» и высадили десант на главный остров.
— Высадка встретила сопротивление? — Задал Вольский очевидный вопрос.
— Так точно, товарищ адмирал, и бой вспыхнул с новой силой. Китайцы обстреляли вертолеты на подходе к острову, японцы потопили китайский фрегат «Вэйфан» типа 054.
— Потопили? Что вдруг нашло на японцев? Многие десятилетия они вполне довольствовались тем, что сидели на своих островах и делали лучшие в мире автомобили и электронику. А теперь это?
— Это все новый премьер-министр, товарищ адмирал. Вы можете знать старую китайскую поговорку.
— Какую? — Спросил адмирал.
— Вновь назначенный чиновник горит втрое жарче. То есть они, как правило, склонны переусердствовать, и господин Амори занял очень жесткую позицию в отношении японских территориальных споров.
— Да, — сказал Вольский. — Особенно тех, что касаются крупных месторождений нефти и газа. Что китайцы?
— Произошел воздушный бой между истребителями с Окинавы и с материковой части Китая.
— Что-то подсказывает мне, что я не захочу узнать, что за этим последовало.
— Удар баллистическими ракетами, товарищ адмирал. «Дун Фэн-15 и -21». Китайцы поразили японский вертолетоносец. Он затонул примерно два часа назад. Затем был нанесен удар по авиабазе Наха на острове Окинава. С обычными боевыми частями, но это все равно серьезное обострение. Эти острова все еще спорная территория, но Окинава, безусловно, нет. Это бесспорная территория Японии.
— Да, — сказал Вольский с обеспокоенным видом. Перед глазами стояли панорамы сожженных городов.
— Я не думаю, что они сами было готовы к такому развитию конфликта, товарищ адмирал. Китайцы отправили всего одну группу из трех кораблей, а японцы ответили превосходящими силами. На одном из их вертолетоносцев находились американские истребители F-35 JSF.
