— Это всего лишь кошка, сестрица. Спи.

— Спать? Как же спать, когда в каждом ее дыхании — аромат далеких дриад?

— Это верно. Не бойся, маленькая. Ни один волк не осмелится и близко к тебе подойти. Мы убережем тебя.

Балкис сладко дремала по ночам, убаюканная любовью и защитой волшебных духов.

Только дремала — и просыпалась при каждом шорохе. Стоило ей заслышать, как скребется подбирающаяся к товарам мышь — она тут же бросалась и ловила ее. Лесным духам было совершенно ни к чему охранять мышей, которые рыли себе норы, подгрызая корни деревьев.

Наконец лес сменился прибрежным лугом. Впереди на высоком холме у реки высились башни, озаренные утренним солнцем. Это был город Заксбург.

Балкис с превеликим интересом смотрела по сторонам, когда караван вошел в городские ворота. Здесь домов из кирпича и камня было так же много, как в Варшаве, но жилые дома и гостиницы были отштукатурены и побелены. Улицы в Заксбурге были выложены камнями, и хотя вдоль каравана и здесь бежали лающие собаки, также пахло и множеством кошек. От некоторых из них исходил волнующий мускусный аромат, но почему он так волновал ее — этого Балкис не знала. Она чего-то опасалась и потому по ночам не уходила от людей и с другими кошками не встречалась. Почему-то она догадывалась, что на самом деле они не родня ей. Она держалась рядом с людьми и, как прежде, забираясь в кабачках под стол, слушала их разговоры.

— Выпьем за окончание пути! — воскликнул господин Иван.

— За окончание пути! — вскричали хором возницы. Стукнулись друг о дружку деревянные кружки, и люди залпом осушили их.

— Долго ли мы пробудем в Заксбурге? — спросил Омар.

— С месяц, пожалуй, — ответил Иван. — Ведь нужно время осмотреться, понять, каких аллюстрийских товаров стоит закупить. Ну а уж потом можно и отдохнуть.

— С денежками в кармане? Не сомневайся, отдохнем! — ухмыльнулся Сандар.

Остальные одобрительно взревели. Господин Иван улыбался, сверкая зубами сквозь густую бороду. Но когда возницы утихомирились, он сказал:

— Не забывайте о ваших женах, друзья.

— Я своей куплю ожерелье и иголки, — мечтательно проговорил Омар, — а еще — несколько отрезов фламандской шерсти.

— А потом — домой, в Новгород? — спросил Менчин. Иван кивнул:

— Сначала в Краков, пожалуй, а потом — домой.

Сидевшая у ног караванщиков Балкис подумала о варварах, скачущих верхом на конях, и решила, что, когда караванщики тронутся в обратный путь, она с ними не пойдет.

И вот месяц спустя, когда караван покидал город, кошка как ни в чем не бывало взобралась на одну из корзин, но как только мулы вступили в лес, она спрыгнула на землю и затерялась среди деревьев. Балкис провожала взглядом караван, пока из глаз не скрылся последний мул, следом за которым верхом на лошади ехал Омар, и ей вдруг стало грустно и очень одиноко.

Но тут ее спинки коснулась шершавая, как древесная кора, рука — легонько, как перышко.