— И что мы направляемся в Цитадель, дабы проконсультироваться с одним из известных целителей? Да, такое объяснение вполне сгодится.

— Значит, едем в гостиницу?

— Придется, — сказал Раваджан без особого энтузиазма, — Там у нас будет другая проблема: остановись мы, к примеру, в Финдрале, мы смогли бы затеряться в толпе, а в придорожной гостинице каждый новый человек на виду. Если Мелента уже подняла по тревоге своих людей, кто-нибудь из них может нас засечь — невидимыми-то мы стали только для духов… Ну что же, если кто встанет на нашем пути, придется с ним разобраться, вот и все.

Даная поежилась. Теперь ее сверхчувствительный слух уловил в голосе Раваджана обещание смерти любому, кто попытается им помешать.

— Ну что, размяла немного ноги?.. Хорошо. Давай я тебе помогу взобраться на лошадь, и поехали.

Не имея возможности разглядеть окружающий ландшафт, Даная представила себе, что они едут по обширной пустыне и что ближайшая гостиница попадется километров через десять. Однако не прошло и нескольких минут, как она с удивлением ощутила совсем неподалеку присутствие жизни.

Лошадь повернула направо.

— Запомни, — зашептал Раваджан на ухо Данае, — ты очень больна. Никаких быстрых, уверенных движений… Знаешь, я лучше возьму тебя на руки и понесу, ладно?

— Хорошо, — пробормотала она в ответ.

Спустя пару секунд они остановились у гостиницы.

Насколько Даная могла судить по эху, конюшня при заведении была очень скромная — а скромная конюшня указывала на то, что и сама гостиница невелика. «Что же, вполне разумно, — подумала девушка, — к чему держать большую гостиницу в такой близости от Финдрала. Останавливаются здесь, видимо, только те путешественники, что не успели добраться до деревни засветло».

Окружающие запахи сообщили Данае, что хозяева содержат гостиницу в относительной чистоте; и когда Раваджан начал договариваться с женой владельца о цене за постой, девушка услышала легкое жужжание вызванного на ночь защитного ларва. «В общем и целом, — решила она, — приличное место для ночевки двух беглецов»…

— Ну вот, теперь попробуй их снять. Только не торопись.

Даная начала неохотно развязывать повязки. Чернота, которая наконец-то установилась перед ее глазами, была подобна глотку холодной воды в знойный день, и девушке не хотелось так быстро отказаться от едва наступившего облегчения. Но Раваджан был прав — следовало проверить, что у нее с глазами.

Освещение в комнате показалось ей чересчур ярким — щели между ставнями пропускали режущий глаза свет, — но видела Даная хорошо. Даже слишком хорошо.

— Ну, как? — озабоченно спросил Раваджан. — Какие впечатления?

— Ну… будто сейчас ясный солнечный день, причем в самом разгаре. Свет, я полагаю, только снаружи?

— Да, и его не так уж и много. Там, за углом дома, вроде бы кто-то вызвал саламандру. Ну, ладно. Не возражаешь, если я оставлю тебя на несколько минут одну, а сам спущусь вниз? Принесу чего-нибудь съестного.

— Конечно, сходи. Я умираю от голода.

— Ладно. — Он нащупал в темноте ее руку, положил ей на ладонь рукоятку оставленного Хартом короткого меча и взял свой. — Запомни, если кто войдет, у тебя будет преимущество перед ним лишь до тех пор, пока он не зажжет свет. Войти должен или я, или хозяин гостиницы с подносом; если кто-либо другой — убивай не раздумывая.

— Понятно.

Лицо его было крайне напряженным. Раваджан встал и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Когда он открывал дверь, Даная предусмотрительно заслонила рукой глаза. К счастью, освещение в коридоре было довольно тусклым — по меркам людей с нормальным зрением, — и оранжево-пурпурный шар пульсировал перед глазами девушки всего несколько секунд.

Вздохнув, Даная положила меч на кровать, рядом с собой, вытянулась на постели и закрыла глаза. «Итак, позвольте представиться, — устало подумала она. — Перед вами те, кто вознамерился разрушить планы демонов Карикса: стареющий Проводник и надменная девчонка, которую он наверняка считает навязанным мертвым грузом. Мертвым грузом…»

Слова болезненным эхом отозвались в мозгу. «Мертвый груз». Даже хуже, чем бесполезный. С такими искалеченными глазами и прочими проблемами она не может ни бегать, ни сражаться… ничем не может помочь Раваджану в борьбе с Мелентой. Проводник превратился для нее в Поводыря и будет нянчиться с ней до тех пор, пока она полностью не оправится от контакта с демогоргоном. Если вообще когда-нибудь оправится. Гартанису это не удалось.

На глаза навернулись непрошеные слезы. «Ну что, дорогуша, ты, помнится, страстно желала возможности самостоятельно принимать важные решения? — горько вопросила себя Даная. — Прекрасно, сейчас у тебя как раз появилась такая возможность».

У нее больше не оставалось сомнений, каким оно должно быть, это решение. Раваджан знает о замыслах духов столько же, сколько и она сама. И у Раваджана гораздо больше шансов, чем у нее, добраться до Туннеля в одиночку. Харт уже принес себя в жертву ради общего дела. Теперь ее очередь.

И если она собирается покинуть Раваджана, то лучшего шанса, чем сейчас, немедленно, может больше не представиться.

Даная встала с кровати и подошла к окну, прищурившись от слишком яркого для нее света, струящегося сквозь трещины в старых ставнях. Теоретически, гостиничный ларв не должен ее выпустить… Но может быть, он не задерживает то, что не может обнаружить? Она ведь для него невидима. «Во всяком случае, — рассуждала Даная, — я ничего не теряю. Кроме, возможно, единственного оружия против духов-ищеек».

Даная выругалась. Как это она сразу об этом не подумала? Едва ли не основным преимуществом беглецов было то, что розыскные духи пока еще о ней не знали. Даже если ларв не способен обнаружить невидимого для него человека, он непременно заметит, что нечто проникло сквозь его защитное кольцо… И когда он сообщит об этом своим собратьям, Мелента или кто другой могут сделать соответствующие выводы.

«Нет, я не могу рисковать… И мне не придется жертвовать собой, — саркастически усмехнулась Даная. — Как все прекрасно складывается! Немного логики — и нет больше нужды в столь кардинальном решении!» Даная раскрыла рот, отыскивая в своем словарном запасе самое что ни на есть бранное слово… и застыла. Откуда-то донеслось слабое шипение.

«Ларв!» — пришла на ум первая, самоуспокоительная мысль. Но дух по-прежнему тихонько жужжал где-то снаружи, а новый звук был громче и ближе. Громче и ближе…

Даная медленно обернулась, и шипение явно усилилось. Во рту мгновенно пересохло, кровь в висках бешено запульсировала…

Через толстую деревянную дверь просочилась призрачная красная фигура.

Даная затаила дыхание. «Джинн, — успокоил ее внутренний голос — Это всего лишь джинн».

Но… она никогда не видела ни джинна, ни любого другого духа так ясно, в таких ужасающих подробностях. Веретенообразное тело — словно злобная пародия на изможденного человека; гротескно-уродливая голова с острой нижней челюстью и ввалившимися щеками; глаза…

Напоминавшие багрово-красные уголья, эти глаза искрились разумом и полыхали лютой ненавистью, когда мерзкое существо обшаривало цепким взглядом комнату. Даная, боясь перевести дыхание, наблюдала, как Дух медленно плывет под потолком. Он не мог ее увидеть, в этом она — несмотря на надвигающуюся волну паники — не усомнилась ни на мгновение. Но джинн явно что-то выискивал. Если он случайно прикоснется к ней… или услышит… Даная до боли прикусила язык…

Когда джинн подплыл к кровати, взгляд девушки привлекла вспышка отраженного красного света. Короткий меч, оставленный ей Раваджаном.

Не спуская с джинна глаз, Даная осторожно двинулась к кровати. Если бы удалось посредством заклинания заключить жуткое создание в меч, джинн не смог бы причинить им с Раваджаном никакого вреда.

А вдруг он все равно сумеет связаться с другими духами? Кто знает!

Джинн повисел несколько секунд над кроватью, потом сместился к окну…

Сконцентрировав все внимание на джинне, Даная услышала приближающиеся шаги слишком поздно, чтобы подготовиться к обороне.