Вульфгар начал задыхаться. Прикусив губу, он еле сдержал желание открыть рот и вдохнуть.

И тут его вынесло в широкий тоннель. Течение стало более спокойным, и он понял, что оказался на поверхности. Жадно хватая ртом воздух, варвар несся вперед, все еще беспомощно барахтаясь в стремительном потоке.

Первое препятствие осталось позади.

Подземная река некоторое время петляла по извилистому тоннелю, и вот до него донесся рев водопада. Вульфгар попытался было уцепиться за стены, но безуспешно. Своды тоннеля были сплошь покрыты толстым слоем льда, безупречно выглаженного многовековым воздействием бурного потока. Варвар, перебрасывая молот из руки в руку, отчаянно пытался нащупать во льду хоть одну трещину. И тут его вынесло в большой зал. Впереди виднелся водопад.

Футах в десяти за водопадом Вульфгар увидел несколько огромных сосулек, которые уходили вниз, туда, куда с грохотом низвергались воды потока. Варвар сразу же понял, что это его единственный шанс. Оказавшись на краю обрыва, с которого вода устремлялась вниз, он прыгнул вперед и обхватил руками одну из сосулек. Он заскользил вниз, но, бросив взгляд себе под ноги, быстро успокоился – сосулька, расширяясь книзу, шла до самого пола, образуя нечто вроде колонны.

Поняв, что он в безопасности, Вульфгар осмотрелся по сторонам. Водопад внушал благоговейный ужас. Пар, отрываясь от пенистых струй, еще более усиливал ощущение волшебной нереальности зрелища. Почти весь поток, врываясь в пещеру, уходил в небольшую щель, расположенную в тридцати футах от порога водопада. Отделяясь от основного потока, брызги замерзали еще в воздухе – на пол пещеры падали уже кристаллы льда, образуя у основания водопада причудливые, переливающиеся всеми цветами радуги ледяные холмики.

Клык Защитника, который он выронил, пытаясь ухватиться за стены там, в тоннеле наверху, перевалился через порог водопада, рухнул вниз и в мелкие брызги разнес одну из горок льда. Ладони Вульфгара горели от царапин, полученных при спуске по ледяной колонне, однако он, забыв о боли, бросился вперед и, ухватившись за рукоять, резким движением вырвал молот из кучи льда, до того как оружие успело примерзнуть.

И тут, в месте, куда при падении ударил молот, варвар увидел в прозрачном полу неясные очертания человеческого тела. Внимательно присмотревшись, он понял, в чем дело. Это был один из его предшественников, не сумевший совладать с бурным потоком, – несчастный погиб в оковах почти мгновенно твердеющей воды. «Сколько таких, как ты, отважных воинов навсегда сгинуло в этой пещере?» – подумал Вульфгар.

Он быстро пришел в себя и понял, что нельзя терять ни минуты. В одном ему повезло: своды пещеры были всего лишь в нескольких футах от освещенной солнцем поверхности и в тех местах, где потолок состоял из одного льда, свет свободно проникал внутрь, беспрепятственно отражаясь от обледенелых стен и пола.

В пещере было холодно, но жир, которым Вульфгар смазал кожу, все еще защищал его. Пока что удача сопутствовала ему.

Но где-то впереди скрывался ужасный дракон.

Из большого зала пещеры, в котором он сейчас находился, в разные стороны уходили несколько извилистых коридоров, по которым некогда струил свои воды ныне значительно обмелевший поток. И только один из этих тоннелей был достаточно широк, чтобы дракон мог протиснуться в него. Вульфгар хотел было сначала осмотреть более узкие коридоры в надежде обнаружить еще один ход в логово чудовища, но потом передумал, решив, что стоит ему сбиться с пути, заблудившись среди свисающих с потолка, подобно клыкам хищника, сосулек, и ночь застанет его врасплох.

Поэтому, стукнув молотом об пол, Вульфгар сбил с него остатки льда и двинулся по коридору, который, как он надеялся, выведет его к логову Ингелоакастилицилиана.

Дракон, за многие годы одиночества привыкший к тому, что его никто никогда не беспокоит, безмятежно спал в самом большом зале ледяной пещеры. Ингелоакастилицилиан, известный также как Ледяная Смерть, некогда совершил ту же ошибку, что и большинство его сородичей, решивших в свое время поселиться в ледяных пещерах. Потоки воды, позволявшие пробираться внутрь и покидать свое логово, в последние годы значительно обмелели, сделав свирепых драконов пленниками хрустальных пещер.

А ведь в свое время он любил поохотиться на оленей и на людей. Однако драконы, и в особенности белые, весьма экономно расходовавшие силы в период спячки, могли обходиться без еды в течение многих столетий. А их любовь к своим сокровищам была так велика, что они умели терпеливо ждать. Богатство Ледяной Смерти хоть и было невелико по сравнению с горами золота, которые подчас удавалось скопить огромным красным и синим драконам, обитавшим на юге, но все же намного превосходило сокровища его сородичей, обитавших в тундре.

Если Ледяная Смерть всерьез захотел бы вырваться на свободу, он наверняка попросту проломил бы потолок. Но дракон считал, что риск слишком велик, и потому спокойно спал, пересчитывая во сне свои бесчисленные золотые монеты и драгоценные камни.

Дракону даже и в голову не приходило, насколько опасна его беспечность. В своем беспробудном сне, длившемся уже многие десятилетия, он постепенно покрылся толстой ледяной коркой, и теперь единственным свободным ото льда местом на этом панцире было небольшое отверстие прямо напротив ноздрей.

И вот Вульфгар, осторожно двигаясь на звук тяжелого дыхания, приблизился к чудовищу.

Оценив размеры дракона, из-за ледяного панциря казавшегося даже более внушительным, чем он был на самом деле, варвар застыл в благоговейном ужасе. Вокруг возвышались горы золота и драгоценных камней, также покрытые ледяным покрывалом.

Уверенный, что дракон уже не способен сдвинуться с места, Вульфгар опустил свой молот на пол.

– Приветствую тебя, Ингелоакастилицилиан! – громко прокричал он, уважительно обращаясь к чудовищу по имени.

Светло-голубые глаза чудовища медленно приоткрылись, и даже сквозь толстый слой льда Вульфгар почувствовал полыхнувший во взгляде дракона огонь. Ему стало не по себе. Впрочем, быстро придя в себя, варвар продолжал свою речь.

– Тебе нечего бояться, о могучий дракон, – громогласно объявил он. – Я благородный воин и не стану убивать тебя, пользуясь твоей беспомощностью. – Сказав это, он усмехнулся. – Мое честолюбие будет вполне удовлетворено, если я заберу твои сокровища!

В этом была ошибка.

Более опытный воин, каким бы благородным и честным он ни был, мигом забыл бы о кодексе чести и, приняв сложившуюся ситуацию как дар судьбы, не раздумывая, прирезал бы спящее чудовище. Редко кому удавалось оказать дракону, неважно какого цвета, достойное сопротивление и при этом уцелеть.

Сейчас Ледяная Смерть, очнувшийся ото сна, попытался разрушить свои ледяные оковы, но сразу сообразил, что ему это вряд ли удастся – слишком уж вялыми стали мышцы от столь длительного бездействия. Однако когда Вульфгар упомянул о сокровищах, дракон сразу ощутил прилив сил и сон его растаял сам собой.

Злость придала чудовищу сил, он напрягся, и сковывавший его ледяной панцирь с жутким хрустом лопнул. Массивные куски льда разлетелись в разные стороны. Пещера содрогнулась от ужасного грохота. Вульфгар опрокинулся на спину и, едва успев перекатиться на бок, чудом избежал удара рухнувшей с потолка огромной сосульки.

Он быстро вскочил на ноги, но, обернувшись, увидел прямо перед собой увенчанную причудливо изогнутыми рогами белоснежную голову чудовища. Дракон, стряхивая с себя остатки льда, расправил огромные крылья и взглянул варвару прямо в глаза.

Вульфгар в поисках хоть какого-нибудь убежища быстро осмотрелся по сторонам. Сначала он хотел было метнуть во врага Клык Защитника, но потом сообразил, что ему вряд ли удастся убить чудовище одним ударом. А тем временем смертоносное дыхание противника сделает свое дело.

Ледяная Смерть молча смотрел на свою жертву. Если убить человечка дыханием, придется есть мороженое мясо. Дракон нисколько не сомневался, что нет такого человека, который мог бы с ним справиться. Но этот гигант со своим волшебным молотом (Ледяная Смерть безошибочно догадался о колдовской силе оружия) ему сразу не понравился. Осторожность не раз спасала ему жизнь на протяжении многих веков… Нет, с этим противником сближаться не стоило.