Словно по волшебству, перед Эмосом появилась кружка с медовухой.

— Вот это я и собираюсь выяснить. Так ты говоришь, здесь недавно был Дрейгар?

— Передохнул немного и сорвался в Норанью. Он и его новый приятель. — Наклонившись ближе, Чолч прибавил вполголоса: — Им даже пришлось позаимствовать чужой фургон. Так спешили. Вот сидит хозяин.

Он кивнул на человека за столом в другом конце зала, который уже успел изрядно наклюкаться с горя. Эмос покачал головой и снова повернулся к парсинанину.

— Старина Дрейгар рассказывал, что норанцы заполучили какое-то новое мощное оружие, — продолжал Чолч, протирая кружки, — и собираются использовать его против картранцев. Дрейгар намерен так или иначе этому помешать. Я, конечно, был рад помочь ему. Присоветовал, как раздобыть транспорт…

Глотнув из кружки, Эмос поинтересовался:

— А что это за оружие?

— Да кто его знает. Сам черт не разберет. По-моему, какие-то сказки. Дрейгар любит присочинить. Он уверяет, что Рак-Эк-Наймен задумал утопить всех картранцев в Мути.

Колонна была на марше всю ночь и большую часть следующего дня.

Хруч мог гордиться собой: он пнул в зад впереди идущую машину всего лишь раза два-три, не больше.

Наконец показалась норанская столица. Колонна проследовала мимо наблюдательных вышек, спустилась с холма в долину. Город разрастался день ото дня. Когда въехали на городские улицы, Дрейгар презрительно поморщился: трубы дымили, строения так и теснили друг друга, а над всем этим висел густой смог.

Колонна двигалась быстро. Конвойные бронемашины шли в авангарде и расчищали путь к реке. Скоро Хруч вывел фургон к докам.

Пристань была запружена сотнями других машин, груженных горчичными шишками. Здесь фургоны поспешно разгружали, шишки ссыпали в ящики, которые до прихода барж складировали прямо у причалов. Хручу указали место для разгрузки в одном из доков.

Воспользовавшись суетой, Хруч и Дрейгар незаметно вылезли из фургона и, пробравшись между пакгаузами, отправились в город. Хруч показывал дорогу. Им предстояло разыскать городские сады — район, где располагались научные учреждения, занятые проектом.

В столице кипела трудовая жизнь. Люди спешили по своим обычным делам. По улицам громыхали фургоны, а также повозки, запряженные лошадьми, ослами и волами. Работали все фабрики и магазины. Дома были наполовину каменные, наполовину деревянные, с черепичными крышами, балконами и небольшими палисадниками. Свои жилища горожане содержали в образцовой чистоте и порядке. На душных улицах не было ни грязи, ни мусора. Не видно было также бродяг, попрошаек. Но это не значило, что в Норанье не было бедноты. Дрейгар знал, что солдаты методично вылавливают всех бродяг и отправляют на каторжные работы — в шахты и на рудники.

Ежась от промозглого ветра, Хруч и Дрейгар сворачивали с одной улицы на другую. Ботаник ориентировался по трубам на крышах. Все эти годы он и его коллеги находились взаперти, под охраной. Но с верхнего этажа своего учреждения он любил рассматривать городские крыши и трубы и, пожалуй, знал их лучше любого горожанина. Таким образом, по трубам он легко мог отыскать нужную улицу.

— Это здесь, — сказал он, останавливаясь перед высокой стеной, которая протянулась в обе стороны на многие сотни метров. — Все мои друзья находятся там.

— Ну и как мы туда попадем? — поинтересовался Дрейгар.

— О том, чтобы проникнуть туда вдвоем, и думать нечего, — сказал Хруч. — Внутри полным-полно охраны. Но я-то могу войти. А вы подождете снаружи.

— А если что-нибудь случится и вам не удастся выйти обратно? Или ваши коллеги не захотят вам помочь?

— Если меня не выпустят, я подойду к окну и подам вам условный сигнал… — Ботаник указал на одно из окон на втором этаже здания, видневшегося за стеной. — Я встану прямо перед окном и схвачусь обеими руками за голову. Тогда вы поймете, что дело дрянь и вам нужно действовать самому… Как вы видели, на пристань уже свезли столько шишек, что хватит загрузить три или четыре судна. Если я смогу убедить коллег помочь, мы опрыскаем шишки специальным раствором — спорами плесени, которые ускорят процесс гниения и разрушат шишки еще до того, как баржи доставят их по реке к океану… Если же нет… Вам придется придумать еще что-нибудь!

— Ладно, идите, — кивнул Дрейгар. — Надеюсь, боги проявят к вам благосклонность. Я буду ждать до заката. В любом случае баржи с шишками не отправят на ночь глядя. Идите, Шешил!.. И берегите себя! Если с вами что-нибудь случится, это будет невосполнимая потеря для науки и природы! — улыбнувшись, прибавил он.

По обычаю своего племени парсинанин приложился лбом ко лбу Хруча, а тот на прощание пожал Дрейгару руку. После этого ботаник повернулся и зашагал к воротам.

Подойдя к посту охраны, он как ни в чем не бывало помахал часовым.

— Хвала нашему вечнозеленому богу, я снова вернулся! — сказал он. — Наверное, верховный правитель давно разыскивает меня?

Забыв, где находятся, Тайя и Локрин громко заспорили о том, что делать дальше. Неожиданно чьи-то сильные руки откинули брезентовый полог и крепко ухватили обоих за шиворот. Один из рабочих вытащил детей из фургона и окинул с ног до головы подозрительным взглядом.

— Ах вот вы где, негодники эдакие! — раздался рядом голос Джил. — А я-то вас разыскиваю!

Осторожно выбравшись с другой стороны, девушка обошла фургон и, разыгрывая возмущение, схватила детей за руки.

— Ага! Попались, бродяжки! — гневно восклицала она. — Сколько раз я говорила вам не путаться под ногами у взрослых! Ну теперь-то я с вас глаз не спущу! Спасибо, сударь, что помогли разыскать их, — обратилась она к рабочему. — И пожалуйста, простите, если они напроказничали!

— Вообще-то, они еще не успели напроказничать, сударыня, — пожал плечами тот. — Наверное, им просто захотелось здесь погулять. Когда я был в их возрасте, я тоже любил пошалить… Но все-таки, сударыня, советую получше за ними присматривать! Мы работаем по специальному распоряжению самого верховного правителя. Детям появляться здесь категорически воспрещается. Я бы на вашем месте больше не отпускал их от себя ни на шаг.

— Конечно, конечно! Еще раз прошу прощения. Обещаю задать им хорошую взбучку, — ответила девушка.

— Надеюсь, вы так и сделаете. Если их не пороть, они совсем перестанут слушаться. Это мое главное правило.

— И весьма мудрое, — подтвердила Джил, натянуто улыбаясь.

Рабочий махнул товарищу, и они принялись разгружать шишки и укладывать их в ящики.

Ухватив брата с сестрой за шкирку, девушка поскорее оттащила их в сторону, и скоро все трое растворились в толпе.

— Попробовал бы он меня выпороть, баранья голова! — возмущенно ворчал Локрин. — Я бы его так проучил!

— Не сомневаюсь, — фыркнула девушка. — Но сначала нам нужно позаботиться о себе. Скоро ночь. Я уверена, что на рассвете баржи отправят на побережье. Если у Дрейгара с Хручом есть какой-то план, прекрасно. Если же нет, мы должны их подстраховать и сами что-нибудь придумать.

— Как?! Вам удалось сбежать, Шешил? — воскликнул Мангрет, недоуменно подняв брови.

— Не совсем так, — пожал плечами Хруч. — Парсинанин оказался приятелем их дяди или что-то в этом роде. Когда он узнал, что они натворили, он их как следует отругал, а мне сказал, что я могу отправляться на все четыре стороны.

— Когда вы от них ушли? Наши следопыты донесли, что вы проделали с ними вместе немалый путь.

— Это верно. Сначала я немного растерялся. К тому же парсинанин решил, что я какая-то важная персона и что за меня можно запросить выкуп. Потом мне удалось убедить его, что я всего лишь ботаник и много за меня не дадут. Тогда он и заявил, чтобы я убирался. Пожалуй, даже разозлился, что тащил меня с собой так долго.

— Что ж, верховный правитель будет очень рад вашему возвращению, Шешил. В этом я не сомневаюсь, — сказал Мангрет, потрепав Хруча по плечу. — Конечно, рано или поздно мы бы вас и сами освободили… Можете быть уверены, Шешил, мы вас очень, очень ценим! Ваша работа для Нораньи — вопрос жизни и смерти.