Во! Попала! Захлопал на меня округлившимися глазами, брови на длинном лице встали домиком. Похоже, ньер ждал какого угодно вопроса, но только не этого.

– Ещё одна пилка была во внутреннем шве штанов, а отмычки под подмёткой сапога. – И, заставив меня задуматься, зачем-то добавил: – Вторая пара.

Интересно как!

Выходит, если б его не убили сразу или не переломали обе руки, он мог бы выкрутиться сам. Верёвку на руках пришлось бы грызть, но это – не худшее из зол. Освободил бы руки, достал свою пилку, разрезал путы на ногах, открыл отмычками дверь и сбежал.

И я могла бы спастись, положив магией всех, кто пришёл бы ко мне утром. Правда, это дорого бы обошлось дочке, но живы бы мы почти наверняка остались.

А вот благополучно родить без него я бы, наверное, не смогла. Он подпирал меня, поддерживал, отвлекал, заговаривал зубы, давал силы, когда я падала духом. И, наконец, принял ребёнка на руки. За это я буду благодарна всегда.

– Дайте мне руку, – попросила его. И, поймав кисть, сдвинула манжет. Ага, правильно я запомнила. Чуть выше костистого запястья на белой коже предплечья виднелись свежие круглые синяки и полукружья ранок от моих ногтей. Видно, цеплялась я за него конкретно. А он терпел без звука, да ещё меня успокаивал…

Замечательный мужчина! Ну почему я не вышла за такого?

Грустно улыбнулась своим мыслям. Вот как раз вышла, только не так, как надо бы. Замужем, но фиктивно. И, похоже, недолго нам осталось быть вместе…

Пожала плечами:

– Нет худа без добра. Теперь мы знаем, кто стоит во главе пиратского промысла в Салерано. Вы расскажете мне об этом ньере Сивано? И о том, что собираетесь предпринять дальше?

– Замахнуться на него нам будет сложно, – протянул Холт. – Я уже узнал, что всю ночь он провёл на балу у губернатора. Вместе с градоначальником и толпой других респектабельных титулованных персон, – прищурился и задумчиво добавил: – Сложно, но возможно. Подмогу я уже вызвал.

Интересно, как? Письмо бы отправить не успел, да и долго очень. Клетки с голубями в доме я не видела. Выходит, магическая связь. Если он – личный эмиссар короля, у него может быть зеркало, шар или амулет. Спросить? Или не лезть? Ладно, промолчу.

– Так, ньера, что насчёт развода? Скажете мне, когда решите?

Я подняла на него глаза.

– Ньер Холт, можете ответить мне абсолютно честно на один вопрос?

– Постараюсь.

– Хорошо. Скажите, вы сами хотите со мной развестись?

– Да. Вам оставаться рядом опасно. – Замолк. А потом вдруг уставился мне в глаза и выдохнул: – Вы хотите честного ответа, ньера? Тогда – нет!

– Спасибо. Отвечаю, ньер: я решила. Я остаюсь с вами, пока мы не завершим это расследование. Теперь я сама могу защитить и себя, и дочь, и даже вас. И, кстати, вылечить лучше, чем этот бестолковый ньер Ильери. Пересядьте ближе – хочу посмотреть вашу голову.

Холт покосился на меня, коротко кивнул… и фыркнул. А потом переместился на край кровати почти к подушке.

Аккуратно разбирая вороные пряди пальцами, покачала головой.

Продешевила.

Надо было сказать не «один вопрос», а «несколько вопросов». А как теперь узнаешь, зачем я ему сдалась? А ещё интереснее спросить у себя самой – почему меня это вообще волнует? Я же вроде хотела после родов вернуться назад, в семинарию, к учителю?

– Вы ёрзаете, ньера.

– Да. Хочу знать, а почему вы не хотите разводиться?

– Это уже второй вопрос.

Вот так я и знала!

Но тогда ладно. Неприятно об этом говорить, но придётся – на мне и за мной – ребёнок.

– Ньер Холт, у меня есть ещё один вопрос. Я так понимаю, что у нас с вами деловое сотрудничество, верно? Я хотела бы поговорить о своей оплате.

Он снова фыркнул. Как мне показалось, недовольно.

– Сколько вы хотите, ньера?

– Немного. Сорок соленов в неделю.

Я занизила сумму – сама я могла бы, делая в неделю по паре средних по сложности заказов – например, заколдовав дом от пожара или вылечив больного средней тяжести, – получать втрое больше. Но тут у меня был кров, защита от бывшего мужа с его претензиями, долг перед Холтом… и интерес.

По моим прикидкам, с тем, что у меня уже есть, и тем, что получу за пару ближайших месяцев, получится достаточная заначка, чтобы начать свободное плаванье не с нуля.

– Хорошо.

Сказал, как отрезал. Встал, вышел из комнаты. И через несколько минут постучал в дверь снова.

– Ньера Ориенси, вот ваша оплата за последние три недели, – кинул кошелёк мне на кровать и, не прощаясь, вышел.

Наверное, я и в самом деле его разозлила, раз по фамилии называет.

Хотя пусть сердится, сколько влезет. Важнее не остаться на улице без денег с малышкой на руках.

Через три дня я решила, что могу встать на ноги. В принципе, я бы оправилась и быстрее, но наш ночной марш-бросок сразу после родов вызвал новое кровотечение. Я подлечивала себя магией, но в меру – лучше, когда выздоровление происходит естественно.

Тело казалось непривычно лёгким. Только почему-то присутствовало ощущение, что конечности превратились в вареные макароны. Потыкала пальцем в живот – пустой и мягкий. Брр! Интересно, залечь в ванну, поплавать – это разумная мысль? Наверное, пока не очень. Вздохнув, решила ограничиться душем с головомойкой.

А ещё я каждые пять минут подходила, чтобы заглянуть в корзину, где спала моя крошечная дочка. Солнышко просыпалась, только чтобы поесть – отсутствием аппетита моё дитятко не страдало. Распахивала голубые глаза – взгляд был ещё туманным, несфокусированным – и улыбалась. Интересно, когда подрастёт, глаза по-прежнему будут голубыми, как у Андреаса, или станут как у меня – серыми? Мне бы хотелось, чтобы внешностью она пошла в отца – пусть от него хоть что-то хорошее достанется.

Холт заглядывал пару раз в день – рассказать новости. Задерживался ненадолго, держался скованно, и мы снова были на «вы». Ньер, ньера…

Зато Бетани забегала при любой возможности – поболтать, поахать над колыбелью, просто посидеть рядом. Принесла старые мягкие простыни, из которых получились отличные пелёнки, и где-то на чердаке даже разыскала игрушки. Правда, те были не для младенцев – до коня-качалки Соль дорастёт ещё не скоро.

В свободное время – то есть когда я не дрыхла, как садовая соня зимой, и не кормила малышку – думала. Основным вопросом было: а зачем Холт вообще пустил меня в дом?

Выходило так. Во-первых, поговорив со мной, он убедился, что я точно не имею отношения к его врагам. Разругавшаяся с мужем магиня в тягости – такого нарочно не придумаешь. Одно это многого стоило. Во-вторых, маги в среднем заметно умнее и образованнее прочих граждан. Сама профессия требует эрудиции, хорошей памяти и дисциплины ума. То есть в качестве клерка и секретаря я наверняка бы подошла.

Но и это не всё. Было ощущение, что Холт пытался втянуть меня – и успешно втянул – в свои дела. Спрашивается, какова вероятность уговорить хорошего мага заняться – причём с риском для жизни – сыском? Правильно, нулевая. Разумный маг пошлёт куда подальше прямо с порога явившегося к нему с такой инициативой что эмиссара, что комиссара. И будет прав. И никак ты на этого мага не повлияешь и не надавишь. Ибо он совершенно не обязан лезть, куда не нравится. А тут к тому самому эмиссару магиня сама пришла и на службу попросилась. И неважно, что без магии. Он же знал, что это – временное и магия вернется. А теперь я, несмотря на незапланированные роды в чужом подвале, чувствовала себя обязанной. Ведь, как ни крути, но Холт помог… Выходит, я должна расплатиться.

И последнее, совсем уж непонятное. Он заключил, чтобы меня выручить, брак. Я бы решила, что цель этого, как и у Андреаса, привязать полезную перспективную меня покрепче. Но были детали, которые в эту картину рационального прагматизма не вписывались… И именно они тревожили больше всего.