«Кто же она такая? Откуда взялась? Она рассказала ему слишком мало, все время следя за тем, чтобы ее личная жизнь оставалась в неприкосновенности и глубокой тайне. А ведь она могла точно так же промолчать и о том, что видела в Уилтшире, и никто никогда бы об этом не узнал». Стивенс знал о ней еще слишком мало, и это его раздражало, потому что он всегда стремился к тому, чтобы знать все. Он никак не мог избавиться от чувства, что Клео Мондайн была выдуманным, несуществующим образом, что под великолепной маской скрывалась совсем другая женщина. У нее должна быть своя тайная личная жизнь. Дело на нее в полиции не заведено. Так же удивительно, что на ее имя нет ни одного талона за нарушение правил парковки автомобиля. Она добросовестно платит налоги и не высовывается. Значит, ей есть что скрывать – теперь он был уверен в этом, как в том, что следующим утром солнце снова взойдет на востоке. И еще он понял, что не сможет отпустить ее до тех пор, пока не выяснит, в чем тут дело и что же на самом деле она собой представляет.

– Ты явно не в себе, моя дорогая Нелл. В твоем поведении появилась несобранность, даже рассеянность. Тебя что-то беспокоит, вспомни старое выражение: если кто-то разделит твою проблему, то это уже полпроблемы, – проговорил Филипп.

– У меня нет никаких проблем, – ответила Нелл.

– Ну-ну... Забыла, с кем ты разговариваешь? Физиогномика – это мое призвание. Всю правду и ложь человечества можно прочесть по лицам, если, конечно, умеешь читать. Твоя ложь заключается в том, что можно было бы назвать... э-э... полным отсутствием. Ты пришла ко мне, и мне очень приятен твой визит, не скрою, мне не очень-то нравится валяться на больничной койке. Но ты, находясь здесь, все равно отсутствуешь. Ты где-то в другом месте. Осмелюсь спросить, может, с кем-то другим, а?

– Какими наркотиками тебя накачали? – усмехнулась Нелл.

– Которые уничтожают вирус пневмонии. Она чуть не убила меня вчера утром. Могу поклясться чем угодно, что когда я ложился спать, то был абсолютно здоров. Перед этим я встречался с безумно прекрасным и сладким тунисцем. Моя дорогая, у него дивное тело... я такое видел только один раз в жизни, это была статуя, которую изваял Пракситель.

– Мне сказали, что ты был совсем плох. Врачи знают, что у тебя положительная реакция на СПИД?

– Я сказал им это сразу же, как только они меня сюда притащили. Потом, когда приехал мой доктор, я предоставил разбираться во всем остальном ему.

– Ну и каковы прогнозы? – спросила Нелл.

– У меня СПИД, – довольно прохладно ответил Филипп. Он пожал плечами и вздохнул: – Теперь не просто положительная реакция, а болезнь. Потому-то я так быстро и заболел, что моя иммунная система сильно поражена. Время превратилось в моего злейшего врага.

Нелл промолчала.

– Не могу сказать, что это для меня неожиданно. – Филипп по-дружески похлопал ее по руке, лежащей на его ладони. В этот момент молчание было таким же тяжелым, как и камень отчаяния на сердце у Нелл. Она не любила Филиппа Фолкнера так, как любила Лиз. Она вообще не могла причислить его к искренне любимым людям. Она просто привыкла к тому, что он постоянно находился рядом. Несмотря на все условия и протесты Нелл, он все равно вмешивался в ее жизнь. Если бы он почувствовал, что уже не может помогать ей и влиять на ее поступки, он сам бы «уступил» ей дорогу. Она знала, что Филипп по-своему любит ее. К печальному известию она была готова уже давно, еще тогда, когда он сказал ей о положительной реакции на СПИД, но думать об этом – одно дело, а услышать из уст Филиппа – совсем другое. И сейчас Нелл чувствовала, что ее сознание не может примириться с мыслью о смерти.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, что постепенно начинает осознавать случившееся.

– Мы должны сделать все возможное – за то время, что у тебя осталось.

– Первый раз в жизни я вынужден признаться, что мне нечего терять.

Их глаза встретились, и она рассмеялась.

– Поэтому теперь ты вполне спокойно можешь поведать мне, что там у тебя случилось, – мягко произнес Филипп. – Дальше меня это все равно не уйдет.

«Да, как же – как же, жди», – подумала Нелл. Пикантные истории, снабженные злобными комментариями, представляли для Филиппа особый интерес и особое удовольствие. Обсасывать чужие проблемы по косточкам было его любимым занятием. Он делал это обычно в кругу единомышленников, разносивших потом эти истории по всему свету, как пыльцу на цветы. Единственные секреты, которые можно было доверить Филиппу, – это его собственные тайны.

– Да ничего у меня не случилось, – повторила Нелл со вздохом. – Честно говоря, мне кажется, что я начинаю скучать... – На этот раз она отплатила ему той же монетой. – Но теперь у меня появятся кое-какие заботы, которые займут мое лишнее время, не правда ли? Кого ты хочешь, чтобы я известила о твоей болезни? Может, съездить к тебе на квартиру и привезти твою записную книжку? Нужно ли еще что-нибудь? Я полностью в твоем распоряжении.

Филипп скривился. Лиз сама бы все ему рассказала, ее не надо было упрашивать. Упрашивать выслушать совет. Нелл никогда не прислушивалась ни к чьим советам, а, оставаясь прикованным к этой больничной койке в госпитале, ему все равно не удастся узнать, что произошло. Хотя можно нанять для этого людей...

– Да, мне очень нужна моя записная книжка. Может быть, если я дам тебе лист...

– Вестминстерская больница? – спросил Марк Стивенс. – Что она там делает?

– Навещает мистера Филиппа Фолкнера, – ответил сержант. – В определенных кругах это очень известный джентльмен, сэр. Вы когда-нибудь слышали о Короле Королей? Ну так вот, Мистер Фолкнер известен как Королева Королев. – После этих слов возникла драматическая пауза. – У него обнаружен СПИД. – Билл Росс наткнулся взглядом на холодные голубые глаза. – В больнице у меня есть свои люди, сэр. – Он достал блокнот. – Кажется, мистер Фолкнер и эта леди старые друзья. У нее есть ключ от его квартиры, расположенной возле Вестминстерского аббатства. Оттуда она привезла ему сумку с вещами. Я навел кое-какие справки о мистере Фолкнере. В полиции никаких документов на него нет. Но он очень хорошо известен в свете. Происходит из древней фамилии. В его свидетельстве о рождении указано, что он сын мистера Хью Фолкнера, но ходят слухи, что он отпрыск более знатного отца, я бы сказал, даже приближенного к престолу. Он, естественно, очень самоуверенный и самовлюбленный. О нем упоминают даже в «Кто есть кто». Вот список посетителей за последние несколько дней. Здесь есть несколько очень высокопоставленных персон.

– Они знакомы с мисс Мондайн?

– Не могу сказать, сэр. В момент посещения ими больного ее там не было. Она обычно приходит после полудня, а они по вечерам.

– Мисс Мондайн приходит сама? Как она себя ведет?

– Вот, сэр, что можно еще добавить.

Билл Росс положил перед своим боссом стопку фотографий, снятых одним из полицейских, специально для слежки спрятанным в фургоне неподалеку от дома Нелл.

– В этом доме есть еще третья обитательница.

– Что?!

– Вот эта молодая леди, сэр.

Это была Нелл. С распущенными волосами, в одежде от «Маркса и Спенсера».

– Кто это такая, черт побери?!

– Не имею ни малейшего представления, сэр. Но тут есть еще одна странная вещь, сэр. Ни одна из этих трех женщин ни разу не появлялась в обществе другой. Их все время видели по отдельности. Мисс Джордан – владелица дома, так? Она бывает здесь по вторникам, средам и четвергам. Мисс Мондайн выходит из этого дома только по вечерам и бывает там еще по выходным. Она же водит автомобиль.

– Какие-нибудь другие посетители были?

– Ни одного.

Марк Стивенс внимательно изучал фотографии новой незнакомой ему женщины. Немного расплывчатое лицо, но видно, что красивое, открытого типа. Очень густые каштановые волосы с глубоким отливом. Великолепная фигура. Грудь под футболкой упругая и высокая. Нельзя сказать, что огромная, но далеко не маленькая. Джинсы туго обтягивают стройные и длинные ноги. Она носит темные очки, но все равно в этой женщине было что-то не то, она была очень похожа на... на кого-то похожа, но он не мог понять, на кого. Где же он мог раньше ее видеть?.. И кто она такая? Подруга? Или, может быть, родственница? Он ухватился за эту мысль. Здесь была какая-то связь. Она явно чем-то напоминала ему мисс Джордан. Только более юную. Может быть, племянница? Или кто-то еще из родственников, кто присматривает за домом, пока тетушка занята и не может делать это сама? «Вот черт! – подумал Стивене. – С каждой минутой все становится сложнее и запутаннее! Почему эти две женщины проводят так много времени у нее в доме? Правда, когда Клео Мондайн нет дома, кому-то надо присматривать за ее кошками. Но ведь сейчас она здесь. Тогда зачем они наносят ей эти ненужные визиты?»