Культист в жуткой окровавленной маске приподнялся с земли, встав на колени. Он был страшно изуродован: осколок болта вырвал ему большую часть правого бока. Что-то крикнув, убийца выпустил в космодесантников поток пуль крупного калибра. Все они вспыхнули и расплавились за мгновение до того, как попасть в цель, — Азек прикрыл себя и Форрикса слоем перегретого воздуха.

Послав вперед свою мыслеформу Пиррида, псайкер отбросил врага. Золотые одеяния культиста загорелись, крики оборвались; свирепое пламя выжгло кислород из легких и пожрало плоть с быстротой фосфекса.

Ариман ощутил всплеск удивления Кидомора, но тут же резко обернулся: его чутье Корвида уловило нечеткий образ памятника, с которого пророк запугивал беженцев.

«Вот они!»

Двое мужчин в масках и золотых рясах, уже снарядившие к выстрелу стандартную ракетную установку Имперской Армии. Азек выкрикнул предупреждение в тот же миг, как стрелок нажал на спуск.

Ракета устремилась к Форриксу.

Заметив ее, Железный Воин подобрался, вызывающе взревел и приготовился к удару.

Боеголовка врезалась точно в центр его наплечника и сдетонировала, заставив все вокруг содрогнуться. Псайкер окружил товарища кин-сферой; Кидомор скрылся за вихрем острых, как бритва, осколков, но ни один из них не преодолел созданный Ариманом пси-барьер.

Культисты перезаряжали оружие с проворством, говорившим об их военной подготовке, однако лучший момент для выстрела они уже использовали. Азек втолкнул свой разум на восьмое Исчисление, самое воинственное из знакомых его братству, и влил силу варпа в смертные тела врагов.

Убийцы завопили, пытаясь содрать плоть со скелетов. Из каждой поры на их коже хлестала перегретая кровь, ставшая отвратительным красным паром. Кожа текла, как расплавленный воск; кости изгибались и трескались.

Ариман позволил энергии Великого Океана истечь наружу и выдохнул, предоставив своему боевому чутью отыскивать новые угрозы. Стрельба и крики ужаса смолкли, остались только плач и стоны.

Он заморгал, чтобы избавиться от застывших после-образов полузабытых истин, неизбежных спутников столь опрометчивого использования силы.

Брат, павший жертвой грозного проклятия.

Боль, такая невыносимая, что разум боится даже воспоминаний о ней.

Великий и грозный бог, воля которого проникает глубоко в душу Азека и загоняет ужас в самые бездонные недра его сознания.

Воспоминания, близкие к поверхности, но все равно недосягаемые.

Ноющая боль пробрала Аримана до мозга костей, смятение затуманило его мысли. Разум протестовал, не желая нести подобное бремя.

Легионер Тысячи Сынов покачнулся. Его удержала рука в обугленной латнице.

— Спасибо, брат, — произнес Азек; поле его зрения посерело по краям, и он не видел, кто именно помог ему. — Я не применял такую мощь со времен Безанта.

— Как ты все это проделал? — спросил Форрикс.

Внутри Шарей-Мавет оказалась совсем не такой, как ее представлял себе Атхарва. Внешнее убранство крепости лишь намекало, что ее создатели не ограничились практическими соображениями; интерьер заявлял об этом во всеуслышание.

Стены, отполированные, словно мрамор, освещались люмен-полосами, размещенными в особых нишах, а внутренние помещения не уступали в изяществе линий и тонкости отделки дворцам Драконьих Народов Терры. Впрочем, простота обстановки не позволяла предположить, что здесь жертвовали надежностью ради красоты. Все винтовые лестницы, по которым спускались легионеры, заворачивали влево, в потолках коридоров таились бойницы, в стенах скрывались проходы для вылазок.

Пертурабо провел гостей в роскошный сводчатый зал у самого сердца горы, украшенный блестящим мрамором с золотыми прожилками. За блоками когитаторов трудились подключенные к ним сервиторы; группы адептов Механикум, окруженные призрачными завесами ноосферных данных, общались на стремительном стаккато лингвы-технис.

На трех стенах зала висели декоративные гобелены, такие огромные, что могли бы служить вымпелами для боевых машин Титаникус. Четвертую занимал широкий экран-окулюс, при виде которого Атхарве вспомнились пикт-изображения мостика «Император Сомниум».

Просторная лестница вела на верхний полуэтаж, где находилось командное место Пертурабо. Магнус поднялся вслед за братом в мезонин, где пахло мастерской: раскаленным металлом, машинной смазкой, упорной работой. Покрытые тканью верстаки располагались вдоль стен, на которых висели ремесленные инструменты. Предназначение большинства из них Атхарве понять с первого взгляда не удалось.

Два Железных Воина в центре помещения гаптически передвигали судовые декларации между значками космолетов, светившихся над командным столом. Багровые пятна в аурах легионеров указывали на недавние жаркие споры.

Увидев Пертурабо, оба встали навытяжку. Примарху хватило мимолетного взгляда, чтобы разобраться в схеме перемещений; быстрым кивком он пригласил Магнуса и его бойцов присоединиться к нему. Объем сведений, выводимых на планировочный дисплей, поражал воображение: нормы погрузки, время в пути, тоннаж[55], резервы топлива, порядок ротации флота, уровень притока беженцев, запасы воды и пищи, данные о расквартировке и еще сотня переменных, входивших в уравнение эвакуации.

Даже Атхарва, гордившийся своим аналитическим умом и способностями к безжалостной арифметике войны, утонул в этом океане информации.

— Мои старшие кузнецы войны, — Пертурабо указал на двух легионеров, просеивавших данные, — Харкор. И Барбан Фальк.

Первый, широкий в плечах и в поясе, показался Атхарве кем-то вроде кулачного бойца. Зрением Корвида псайкер заметил на нем алый отблеск, предвестие кровавой судьбы. Второй, Барбан Фальк, напротив, обладал гармоничной фигурой, в нем чувствовались задатки великого воина.

— Атхарва, мой старший библиарий, и Фозис Т’Кар, один из капитанов Первого братства, — представил их Магнус.

— Библиарий? Ты так и не отказался от этой идеи?

— Нет. И Сангвиний со мной согласен.

— Будь внимателен, брат, — предупредил олимпиец. — Слухи о событиях на Безанте разошлись дальше, чем ты думал. Псионика — неизведанный край, смотри, куда ступаешь.

— Я последую твоему совету и буду вести исследования осторожнее, — ответил Магнус. При этом Атхарве показалось, что примарх оказал на собеседника пси-воздействие. Впрочем, ощущение было мимолетным, воин мог и ошибиться. — Теперь к делу, брат. Расскажи, как идет эвакуация. Ты выдерживаешь график?

Услышав такой вопрос, Пертурабо моргнул и коротко взглянул на брата, однако смолчал. Если Магнус и заметил его мгновенное раздражение, то не подал виду.

— С трудом, и у нас почти нет запаса времени.

Снова повернувшись к командному пульту, Железный Владыка вызвал судовые декларации и реестры кораблей легиона, заякоренных в верхних слоях атмосферы. Инфопотоки заструились из каждой записи водопадом данных о расходе энергии, орбитальных векторах и грузоподъемности.

— Ваши звездолеты очень быстро сжигают топливо из-за того, что так глубоко вошли в зону притяжения Моргенштерна, — заметил Атхарва.

— Точно, — согласился Фальк. — Но так мы сбалансировали потребление нами горючего и время в пути для трансатмосферных челноков. Уменьшение дистанции в обе стороны даже на пару десятков километров значительно ускоряет темпы эвакуации.

Пертурабо вывел на гололит множество вращающихся каркасных моделей различных трансорбитальных судов, доступных для вывоза беженцев.

— Если оставить за скобками «Люкс ферем», то средняя вместимость кораблей в нашем распоряжении составляет около трехсот пассажиров. В сутки мы можем осуществлять до двух сотен запусков с поверхности, эвакуировав таким образом приблизительно шестьдесят пять тысяч человек. Следовательно, нам потребуется как минимум тридцать дней непрерывных рейсов космопорт — орбита, чтобы поднять на звездолеты всех жителей мира. И это без учета продолжительности полетов, заторов воздушного движения, пауз на дозаправку или текущий ремонт. Не забудем также о погрузке и выгрузке беженцев в начале и конце маршрута. Согласно моему изначальному плану, в лучшем случае операция должна была занять у нас два терранских месяца. Мы выиграли немного времени, набравшись опыта и повысив эффективность, однако нужно очень сильно постараться, чтобы серьезно обогнать предварительный график. Разумеется, это потребует сотрудничества всех граждан — им следует готовиться к отправлениям точно по расписанию.